Загадка старой колокольни
Шрифт:
— Ай-ай!.. — крикнул Лёнчик и присел от неожиданности.
Я бы, может, тоже закричал, но просто не успел, потому что Круть, поняв, что нам угрожает большая опасность, кинулся к окну и отчаянно залаял. Вся колокольня наполнилась его голосом, который тотчас вылетел в четыре окна, во все четыре стороны, и эхо, перекликаясь, покатилось вокруг. На этот голос где-то внизу басовито отозвался какой-то пёс. Немного погодя залаял уже второй, потом третий…
Круть, подбодрённый, что он не один в борьбе с тем
Но почему Круть бегает то к одному, то к другому окну? Подались и мы за псом. Смотрим, а вокруг колокольни кружится огромная птица. Она хотела было проскользнуть опять на колокольню, но я так махнул палкой, а Круть так грозно, оскалившись, залаял, что птица испугалась и улетела прочь.
Как ни страшно было, но я всё же крикнул на пса:
— Замолчи, Круть!..
Он притих. Но на земле на разные лады и голоса заливался целый псиный хор.
Как вдруг сквозь собачий лай долетает до нас человеческий голос:
— Кто там на колокольне? Кто там?
Я выглянул во двор и заметил под фонарём сторожа. Даже узнал его голос — с хрипотой, слегка картавый.
— Ещё раз спрашиваю — кто? Надо было что-то отвечать.
И тогда Лёнчик откликнулся:
— Это мы-ы!
Наверное, он не услышал нашего голоса, потому что снова закричал:
— Я милицию сейчас вызову!
И он действительно куда-то побежал.
— Ну вот, — говорю я, — уже дело дошло и до милиции.
— А всё этот Круть… — с горечью кинул Лёнчик. — Не поднял бы такой кутерьмы — всё было бы в порядке…
Круть понял свою вину и тихо лёг. Мне даже стало жаль пса. Он тяжело дышал, высунув от волнения язык.
— И вот приедет милиция, — продолжал Лёнчик, — как рабов божьих, за ворот, и будь здоров…
Я Лёнчику ничего не сказал, но сам подумал: может, и лучше будет, если она приедет. Отомкнули бы двери, сошли бы мы на землю, объяснили, что к чему, — и порядок. Зато папа не ходил бы по городу, разыскивая меня, дедушка не бродил бы по берегам реки, и мама спокойно спала бы.
Смотрим с Лёнчиком вниз.
Вдруг сторож выбегает из будки, прикладывает дубинку загнутым концом к плечу, а другим прицеливается да как закричит:
— Ни с места! Ни с места, иначе стрелять буду!..
Вот уже и стрелять! Куда стрелять? В кого? Зачем? Эх! Мы, понятно, послушались. Стоим возле окна неподвижно. Даже Круть подошёл и сел у моих ног.
А сторож всё кричит:
— Ни с места до особого распоряжения, иначе курок спускаю!.. И, кроме того, руки вверх, иначе только дым пойдёт!..
Подняли мы и руки. Стоим.
Хорошо, что не долго пришлось стоять, видим — к старому монастырю на большой скорости машина мчится. Заскрипели тормоза. Машина возле ворот остановилась. К ней подбежал сторож. Слышим, чей-то весёлый голос спрашивает:
— Так что здесь произошло? А сторож в ответ:
— Десант на колокольне, товарищ сержант!
— Десант?
— Так точно, товарищ начальник… И, видно, серьёзный, потому что с собачьим подразделением…
— Вот так так! — снова тот же весёлый голос.
А мы уже руки опустили, перегнулись через перила, прислушиваемся к разговору. Вдруг прожектор на машине как резанёт нам по глазам, мы так и присели с Лёнчиком.
— А ну подходи ближе к окну, кто там! — зовёт весёлый голос. Мы с Лёнчиком подошли к перилам и снова подняли руки.
Глянул я краешком глаза, а Круть тоже сел на задние лапы, как я его когда-то научил, а передние поднял.
— Значит, правильно, — говорит всё тот же весёлый голос, — целый десант: два пеших гренадерских полка и один собачий дивизион…
Круть же, наверное, понял, что нам опять угрожает какая-то опасность, и хотя лапы держал поднятыми, всё же начал рычать. Я топнул на него ногой:
— Молчи!
А снизу весёлый голос спрашивает:
— Это уже все или ещё есть?
— Все, — говорит Лёнчик.
— Ну в таком случае руки можете опустить, мы вас не боимся, и потихоньку спускайтесь вниз.
Сошли мы на ярус ниже, снова в окно глядим. Слышим, а тот весёлый голос ругает сторожа:
— Да как же это так, чтобы ключа не было?
— А вот так, — сокрушается сторож, — никакой надобности в колокольне нет, а потому и ключ у директора в сейфе…
— А где он живёт?
— А это вам без надобности, потому что его всё равно дома нет. Завтра же воскресенье, поэтому они поехали рыбу ловить. А без него никто ключей не даст…
Весёлый голос помолчал, потом обратился к нам:
— Так кто же вы такие, казаки, будете?
Ну, тут я уже взял всю ответственность на себя.
— Кто, — говорю, — я и Лёнчик.
— А кто такой «я»?
Мне стало понятным, что дальше уже нечего строить тайну, и совсем откровенно говорю:
— Володя Корниенко из восемьдесят шестой школы, или проще — Жужу. И Лёнчик Зинченко — мой товарищ…
— А ещё кто?
— Ну и ещё Круть — наш пёс… Ну, чтобы веселее…
— И больше никого?
— Мы только втроём… Да ещё птица огромная была здесь, но улетела…
— Вот так, — молвил тихо тот весёлый голос. — А их по всему городу ищут…
КОНЕЦ ОПЕРАЦИИ
Из этого разговора мы поняли, что нам придётся оставаться здесь по крайней мере до утра, а то ещё может случиться и такое, что придётся ждать ещё сутки, пока явится какой-то директор на работу.