Загадка улицы Блан-Манто
Шрифт:
Уточнив задание, он спустился в мертвецкую и несколько минут стоял перед мрачной коллекцией останков, начатой расчлененным трупом, найденным на Монфоконе, и продолженной трупами Декарта, Рапаса, Брикара, Лардена и Моваля. Экспонаты этой зловещей коллекции явились жертвами совпадений, которые порок, корысть, страсть и нищета в конце концов свели вместе на сцене театра смерти. Отмытое от грима лицо Моваля выглядело ясным и помолодевшим, и Николя вновь стало не по себе. Какое стечение трагических обстоятельств привело в это хранилище столь разных и столь далеких друг от друга людей? Он снова склонился над останками неизвестного с живодерни, словно пытаясь разгадать их тайну и услышать подтверждение своей догадки. В этой позе его застал Сансон. Оживленно беседуя, они осмотрели тело Лардена, затем тело Декарта. Задумавшись, обменялись многозначительными репликами.
Оставшееся время Николя провел в разъездах. Наняв фиакр, он пересек город из конца в конец. Сначала он приказал везти себя на улицу Блан-Манто, где он еще раз внимательно обследовал жилище Лардена. Потом отправился на другой берег, в контору мэтра Дюпора, нотариуса Декарта и, как оказалось, нотариуса Лардена. Прием ему оказали нелюбезный, он повел себя еще более нелюбезно и в результате получил то, за чем приехал. Затем он еще раз пересек город, добравшись до предместья Сент-Антуан. В квартале столяров он моментально заблудился в лабиринте улочек и тупичков и после долгих скитаний вынужден был спросить, где находится интересующий его дом. Получая самые противоречивые сведения, он, в конце концов, разыскал краснодеревщика, чье имя стояло на счете, обнаруженном в библиотеке комиссара Лардена. В бумагах краснодеревщика царил невообразимый беспорядок, но после долгих поисков столяр все же сумел удовлетворить любознательность Николя. Предположения молодого человека подтвердились, и он позволил себе отдохнуть и перекусить в одном из пригородных кабачков, где заказал блюдо из любимой им дешевой требухи. Для полного счастья ему не хватало только дружеской беседы Бурдо, отличного товарища и любителя такого рода пирушек.
Утолив голод, Николя отослал экипаж и пешком вернулся на улицу Сент-Антуан. Смешавшись с толпой ремесленников и поденщиков, он вновь и вновь спрашивал себя, есть ли у него основания проводить задуманный им эксперимент. Достаточно ли у него доказательств, чтобы оправдать присутствие на очной ставке Сартина? Но, вспомнив максиму Ноблекура, он укрепился в своей решимости довести дело до логического конца. Он понимал, что речь идет не столько об успешном завершении расследования, сколько о его будущей работе у Сартина. Если он ошибется, ему придется всю жизнь довольствоваться положением мелкого служки на побегушках, и это будет особенно больно, потому что провал последует за его неожиданным и непомерно высоким взлетом. Сартин не простит ему неудачи, ответственность за которую падет прежде всего на него, ибо именно его обвинят в том, что он доверил дело государственной важности неопытному юнцу. А начальника полиции сейчас интересовало не столько раскрытие очередного уголовного дела, сколько успешное завершение истории, затрагивавшей высшую власть и безопасность королевства в военное время. Прекрасно зная причину, на основании которой его начальник — возможно, излишне легкомысленно — оказал ему особое доверие, он чувствовал себя обязанным не разочаровать его. В глубине души он был убежден, что сделал все, что мог, и даже больше, и вдобавок рискуя собственной жизнью, поэтому сомнения его относились скорее к области заклинаний, нежели оправданных страхов.
Когда он вступил под своды Шатле, часы пробили пять. Волевым решением он завершил спор с самим собой, отбросил бесполезные душевные терзания и преисполнился решимости довести дело до конца. Заставил себя отбросить все сомнения.
Бурдо, обеспокоенный долгим отсутствием Николя, при его появлении облегченно вздохнул, но не стал расспрашивать, где тот провел день. Тем более что подошло время готовить зал. С помощью папаши Мари в просторном кабинете начальника полиции поставили несколько скамей. Гораздо ниже, чем скамьи подсудимых в суде, они, как выразился привратник, удобства участникам очной ставки не прибавят. Пошептавшись с Бурдо, Николя объявил папаше Мари, что он тоже примет участие в заседании. Однако усаживать его вместе со всеми подозреваемыми молодой человек не собирался. Потом, словно полководцы, изучающие поле предстоящего сражения, все трое несколько раз входили и выходили из кабинета. Когда до начала заседания осталось совсем ничего, Николя заволновался.
Подозреваемые и свидетели ожидали в отдельных комнатах, чтобы никто не мог ни с кем перекинуться словом. На соседней колокольне пробило шесть, и торопливые шаги на каменной лестнице известили о прибытии господина де Сартина, не имевшего привычки
Жестом пригласив Николя проследовать за ним, Сартин прошел к себе в кабинет. Войдя, он устремился к большому камину и принялся яростно ворошить угли. Молодой человек покорно ждал, когда начальник успокоится.
— Сударь, — наконец начал Сартин, — мне не может нравиться, когда мне диктуют мои обязанности и устраивают присутствие из моего собственного кабинета. Надеюсь, у вас есть веские основания действовать подобным образом.
— Я всего лишь хотел убедить вас, сударь, в необходимости организовать очную ставку, являющуюся, на мой взгляд, чрезвычайно важной для нашего расследования, а потому ее просто невозможно проводить без вашего участия, — почтительно ответил Николя. — Вы сами наверняка решили бы, что лучше всего провести ее у вас в кабинете.
Собеседник смягчился.
— Вы меня убедили, господин предсказатель. Но послушайте, Николя, какое отношение имеет очная ставка к тому делу, о котором мы с вами сейчас думаем?
— Самое непосредственное, сударь.
— Тогда постарайтесь не касаться его.
Обогнув рабочий стол, Сартин уселся в большое кресло, обитое красной дамасской тканью, и вытащил из кармана часы.
— Постарайтесь не затягивать допросы, Николя. Меня ждут к ужину, и жена меня не простит, если я опоздаю.
— Я немедленно попрошу ввести подозреваемых. Но на ужин, сударь, боюсь, вам сегодня придется опоздать…
XV
ТРОФЕЙ
Выходите, тени, выходите из мрака ночного,
Идите на свет, дабы торжество состоялось,
Надежда отмщения, гнева полная яростного,
Пусть соберет вас,
Чтобы вы указали виновных.
Первым ввели Семакгюса; на его багровевшем больше, чем обычно, лице, застыло бесстрастное выражение. За ним доставили Полетту и Сатин. Хозяйка борделя шла, опустив голову, и ее маленькие глазки, затерянные в складках плоти, бегали, словно у затравленного зверя. Сатин не скрывала удивления, особенно когда взгляд ее упал на корабельного хирурга. Луиза Ларден, без грима и парика, в серой юбке и черном карако, выглядела много старше своих лет. В ее непричесанных волосах проглядывала седина. Облаченная в траур Мари Ларден нервно комкала в руках крошечный носовой платок. Катрина Госс поддерживала ее, время от времени бросая ненавидящие взоры в сторону своей бывшей хозяйки. Словно тень, проскользнул Сансон. Отыскав в углу возле камина самое темное место во всем кабинете, он остался там стоять, прислонившись к стене. Бурдо замер возле двери.
Все сели на отведенные им скамьи. Встав с кресла, начальник полиции обошел стол и, вспрыгнув на край столешницы, уселся на ней, болтая ногой и крутя в руках серебряный стилет. Николя проследовал к креслу и, положив обе руки на его спинку, оказался как раз напротив Сартина. Папаша Мари принес пару дополнительных факелов. Свет от факелов падал на молодого человека, и тень его длинной черной змеей вытянулась в глубину комнаты.
— Господин Ле Флош, я вас слушаю.
Вдохнув побольше воздуха, Николя устремился в бой:
— Сударь, расследование, которое вы мне поручили, завершено. У меня собраны все необходимые улики, на основании которых мы приблизимся к истине и найдем преступников.
Сартин прервал его:
— Истину надо устанавливать, а не приближаться к ней. Мы ждем ваших объяснений, сударь, хотя истина, как говорит мой друг Гельвеций, [57] подобна факелу, который хотя и светит в тумане, но туман не рассеивает.
— Вы правы, в этом деле очень много тумана, причем с самого начала, — ответил Николя. — Поэтому сначала мы и начнем. Исчез комиссар Ларден. Вы поручили мне и инспектору Бурдо выяснить причины его исчезновения. Мы, как и положено, начали следствие и немедленно зашли в тупик. Но потом, благодаря показаниям торговки супом старухи Эмилии, мы обнаружили брошенные на живодерне Монфокона человеческие останки. Попутно отмечу, сударь, расторопность служителей полиции, благодаря которым мы смогли быстро получить интересующие нас сведения в комиссариате квартала Тампль.
57
Клод-Адриан Гельвеций (1715–1771). Французский философ. Генеральный откупщик, один из авторов «Энциклопедии » (примеч. автора).