Загадка "Веселого дельфина"
Шрифт:
— Ты как сама-то, Рыжик, в порядке? Воспаления легких не схватила?
Она ответила ему сияющей улыбкой. Наконец-то он приходит в себя!
— Я в порядке, Джон. Хотя, конечно, мои бедные старые косточки побаливают. А ты как — ни согнуться, ни разогнуться?
— В данный момент ноги не слушаются — полный паралич, — сказал он. — Но это, наверное, оттого, что ты на них сидишь… Встань, тогда увидим, может, инвалидность мне пока не грозит.
— Давай притворимся, что грозит, и я пришла навестить тебя. Бедняжка Джонатан! Как это ужасно!..
Вскочив с кровати, она подбежала
— Может, я была не права, когда не хотела, чтобы мы говорили взрослым. Может, вчера мы бы не попали в эту историю, если бы рассказали твоей маме обо всем, что нашли наверху, — о подсказках и всем остальном.
— Подкинь-ка мне свитер, — проворчал Джон. — Раз уж мне придется сидеть и разговаривать, предпочитаю это делать с удобствами… Спасибо… Не знаю, Пенни. Скорее всего взрослые скажут, что мы много чего делали неправильно, но я не думаю, что мы так уж не правы, что не сказали им… Я просто не мог решить, как лучше это сделать.
Пенни сидела у окна, сложив руки на коленях, и вид у нее был подозрительно кроткий.
— Иногда я прямо-таки ненавижу тебя, — проговорила она. — Но иногда, как, например, сейчас, ты бываешь очень даже ничего… Ладно, давай решим, что будем говорить. Ты понимаешь, Джон, даже после всех этих вчерашних волнений сокровища мы так и не нашли. И даже забыли о них! Давай расскажем взрослым все про эту мисс Бэллинджер и Проныру. Интересно, что с ними стало? А после соберем еще одно совещание и начнем все сначала — чтобы найти сокровища самим… Знаешь, Джон, я бы сделала все, чтобы отыскать их для твоей мамы… И если эти негодяи смылись — а я уверена, что это так, — мы сможем спокойно искать, и никто нам не помешает. Я уверена, сокровища существуют, иначе эта Бэллинджер не стремилась бы так заполучить карту и расшифровать подсказку.
— Уйди отсюда и оставь меня в покое, — простонал Джон. — Ты все время пристаешь ко мне, чтобы я делал то, что ты уже решила… Иди, остуди где-нибудь свою рыжую головку, Пенни. Посиди на сквознячке, проветрись, пока я одеваюсь… Когда я спущусь вниз, то попрошу маму пригласить Мортонов к нам на чай — или какая там будет следующая еда, — и тогда мы расскажем им все, что знаем.
— Но ты же сам только что говорил, что это неважно, что мы им не рассказали! Мы сейчас уже так близко, можно сказать, почти нашли эти сокровища, так давай сделаем это сами!
— Мы сейчас совсем не близко, дубина ты стоеросовая! Мы не ближе, чем тогда, когда добрались до «глиняных сосудов»… Давай, выкатывайся отсюда, а то я запущу в тебя чем-нибудь.
Погрустневшая Пенни ретировалась. От двери она бросила ему долгий укоризненный взгляд и поспешно выскользнула из комнаты, когда он наклонился за шлепанцем.
Когда Джон спустился в большую гостиную, Пенни сидела на подлокотнике кожаного кресла, разговаривая с тетей. В камине ровно горели дубовые поленья на плите с чугунными собаками, косые лучи солнца падали через окна, отчего золотые пятна ложились на пол, а рыжие волосы Пенни горели огнем.
Джон подошел к маме, поцеловал ее и, пока не пропала решимость, произнес:
— Мама, нам надо тебе так много рассказать, но, если ты не против, давай сначала пригласим Мортонов — все семейство. Дэвид и близнецы — отличные ребята, а мистер Мортон, я уверен, сможет нам сейчас помочь. Давайте все вместе устроим здесь чай и обо всем поговорим. Кстати, мне это приснилось или ты мне сказала, что Грэндон уехал навсегда?
— Да, он уехал… Думаю, нам действительно нужно многое сказать друг другу, а Пенни не хотела ничего говорить до твоего прихода… Насчет Мортонов я не возражаю, но ты действительно думаешь, Джон, что они захотят заниматься нашими делами?
— Что тут говорят о Мортонах? — раздался от двери бодрый голос самого мистера Мортона. — Или, может быть, это семейный совет, миссис Уоррендер? Тогда простите. Я случайно услышал, что вы только что сказали, и я очень надеюсь, что вы позволите нам помочь, чем можем. Нам было бы приятно знать, что мы не только первые постояльцы «Дельфина», но и ваши друзья.
Усомниться в искренности его слов было невозможно, и вопрос о чае был решен. Вэссон вкатил в комнату два больших столика на колесах, нагруженных тостами, сдобным печеньем, кексами, джемом. Близнецы с раскрасневшимися улыбающимися лицами и аккуратными проборами, а также все еще незаметно позевывающий Дэвид вошли вместе со своей мамой. Все расселись полукругом у камина. Перед тем, как чаепитие началось, Джон успел шепнуть Дэвиду, что собирается рассказать обо всем взрослым. Дэвид кивнул.
— Тебе лучше знать, это ведь твои дела, а не наши… А я тут одно письмо получил — потом покажу тебе.
Когда опустевшие столики отодвинули в сторону, Джон начал рассказ с самого начала. Один раз мама прервала его, когда он дошел до потайного хода, и дважды Пенни порывалась помочь ему, но он рассказал обо всем, что с ними произошло, четко и складно.
— Таким образом, вы видите, сэр, — закончил Джон, обращаясь к мистеру Мортону, — хотя мы точно знаем, что они украли у нас подсказку, мы так же точно знаем, что разгадать ее им не удалось — они не дошли до «глиняных сосудов».
— Вы молодцы, что разгадали эту подсказку, — сказал мистер Мортон. — В этом вы оказались сообразительнее, чем они. Джон, ты не можешь вспомнить, как выглядел этот пергамент? То есть какой формы, размера?
Джон сдвинул брови.
— Маленькая полоска, несколько дюймов шириной, почерк такой старомодный, с загогулинками, но достаточно четкий. Я могу попробовать нарисовать.
«НЗ 8 апрель 7» — он изобразил все это очень точно.
Когда он передал свой рисунок, мистер Мортон посмотрел на миссис Мортон.
— Думаю, ребята нащупали нечто важное, — сказал он. — Но если вы считаете, что нам не стоит участвовать в дальнейших поисках, пожалуйста, скажите. Ведь, в конце концов, это только ваше дело, и вам решать… Я не хочу, чтобы вы подумали, будто…
Но миссис Уоррендер совершенно определенно заявила, что будет благодарна за любую помощь с его стороны. Тогда Джон принес карту и расстелил ее на полу, чтобы все могли видеть.
Они долго изучали ее. Наконец, мистер Мортон, поднявшись с колен, зажег трубку.