Загадка XIV века
Шрифт:
Становились известными и современные авторы. Стихи Данте ходили среди простого народа, и в 1373 году флорентийская синьория по просьбе жителей города учредила ежегодное проведение курса публичных лекций о творчестве Данте, выделив из городского бюджета сто флоринов для вознаграждения лектора, которому вменялось в обязанность рассказывать о творчестве великого итальянца ежедневно, за исключением религиозных праздников. Читать лекции поручили Боккаччо, составившему первую биографию Данте и переписавшему от руки его «Божественную комедию», чтобы подарить Петрарке.
В конце XIV столетия в Италии вышел в свет энциклопедический словарь, в котором нашлось место статьям о Ганнибале и Юлии Цезаре; еще там были две страницы о Данте, одностраничные сведения об Архимеде, Аристотеле, короле Артуре и вожде гуннов Аттиле, две с половиной колонки о Петрарке,
В 1346 году, когда Ангеррану VII было семь лет, его отец погиб в столкновении с англичанами. Пал ли он в сражении при Креси, в котором французы потерпели жестокое поражение, или в какой другой битве, доподлинно неизвестно. На время малолетства Ангеррана VII многочисленные поместья Куси по повелению короля были отданы в управление Жану де Нелю, сиру д’Оффмону, возглавлявшему королевский совет, и Матье де Руа, сиру д’Онуа, командующему французской пехотой и лучниками. Оба были влиятельными сеньорами в Пикардии, и их земли располагались вблизи поместий Куси. Опекуном и наставником Ангеррана был назначен его дядя Жан де Куси.
Попав в незавидную ситуацию, мать Ангеррана Екатерина Австрийская поспешила заключить соглашения с многочисленными братьями и сестрами своего погибшего мужа, имевшими при его жизни общую собственность. В результате они были утверждены во владении различными замками и поместьями, но Ангеррану все же досталась большая часть имений, включая земли Куси, Марль, Ла-Фер, Баусси-ан-Бри, Уази-ан-Камбрези с их городами и поселениями. В 1348 или 1349 году Екатерина Австрийская вышла замуж — возможно, по своему выбору или по настоянию родственников — за Конрада Магдебургского, то ли из германских, то ли из австрийских земель. Через год она умерла вместе со своим мужем, став жертвой страшного бедствия, охватившего всю Европу, и оставив Ангеррана сиротой.
Подошедшим до нашего времени сведениям, Екатерина уделяла большое внимание образованию сына, старалась дать ему «знания, полагающиеся при его положении в обществе», и изредка рассказывала ему о «высокой репутации и добродетелях его предков». Эти сведения почерпнуты из написанного в XVI веке очерка, посвященного династии де Куси, и, возможно, они всего лишь обычная для того времени дань уважения знатному человеку; но, быть может, Екатерина и в самом деле пеклась о сыне. Уместно сказать, что о детстве средневековых людей, вошедших в историю, ничего не известно, и детские годы Ангеррана VII не исключение. Для истории Ангерран VII стал известен с 1358 года: к тому времени ему исполнилось восемнадцать и он прошел посвящение в рыцари.
Рыцарское звание считалось знаком высокой чести и уважения в обществе. Высокая мораль, честь и долг почитались высшими добродетелями настоящего рыцаря, и хотя на практике эти побуждения в большинстве случаев оказывались иллюзией, рыцари считали себя истинно благородными и добропорядочными людьми. Рыцарство достигло расцвета во времена крестовых походов XII столетия, но так как оказалось, что рыцарская активность противоречит церковным установлениям, стало необходимым примирить рыцарство с христианским учением. С помощью бенедиктинских мыслителей установился рыцарский кодекс чести, обязавший рыцарей защищать церковные идеалы, справедливость, правое дело, вдов, сирот и всех угнетенных.
Посвящение в рыцарство было связано с торжественной церемонией, включавшей обряды очищения и причастия. Во время ритуала рыцарю на рукоятку меча клали какую-нибудь святую реликвию, чтобы при принесении клятвы рыцарем, когда он сжимал рукоять, его обет был услышан на небесах. Прославленный восхвалитель рыцарства Рамон Льюль, современник Людовика Святого, говорил, что «рыцарство живет в согласии с Богом».
Но, как и всякое предприятие, рыцарство не могло ограничиваться церковными наставлениями и установило собственные принципы и законы. Доблесть, мужество, сила и воинское искусство стали считаться самыми важными атрибутами настоящего рыцаря. Под влиянием куртуазности, обычаев придворного общества, рыцари становились более вежливыми, а по отношению к дамам — галантными. Грубо-примитивное отношение к женщине заменилось культом Прекрасной дамы. Непременным проявлением рыцарства считалась и щедрость, позволявшая, к примеру, сеньору призывать под свои знамена новых людей. Но щедрость, прославлявшаяся трубадурами и хронистами, надеявшимися и самим поживиться, приводила к безрассудному
Доблесть, мужество, сила и воинское искусство недаром считались самыми важными чертами настоящего рыцаря. Сражаться пешим или верхом в доспехах весом в пятьдесят фунтов, сшибаться на полном скаку с противником, держа горизонтально копье длиной в половину телеграфного столба, орудовать мечом или боевым топором, способным раскроить череп, или одним ударом отрубить руку, проводить полжизни в седле в любую погоду — такое времяпрепровождение было не для слабых, робких и неумелых людей.
Но как ни храбры были рыцари, неотъемлемой частью их жизни являлся страх. «Рыцари на войне постоянно испытывают страх», — писал в конце XIV столетия автор «Непобедимого рыцаря», биографического труда, героем которого являлся дон Перо Ниньо. В биографии дона Перо приведены и такие сведения: «Рыцари постоянно подвергают себя опасности, когда пускаются в приключения, которые могут стоить им жизни. А вот что ожидает их во время похода: вяленое мясо, черствый хлеб, сухое печенье, немного вина, да и то пока есть запасы, вода из меха или из повстречавшегося источника, ночлег в палатке или в наспех устроенном шалаше, сон в доспехах, враги на расстоянии полета стрелы. Едва забрезжит рассвет, побудка: „По коням! По коням!“. А бывает поспать и вовсе не удается: „Тревога! Тревога! К оружию!“ И, наконец, бой: „Стоять насмерть! Не отступать! Вперед! Тесни их! Тесни!“».
Ранения — неотъемлемая часть жизни рыцаря. В одном из сражений пущенная в дона Перо стрела «пришпилила его латный воротник к шее», но он не вышел из боя. «Несколько наконечников вражеских копий застряли в его щите, и это мешало ему больше всего». В другом сражении стрела из арбалета «пронзила ему обе ноздри, приведя его в изумление, но это замешательство длилось недолго». Он устремился вперед, получив множество ударов по голове и плечам, «отчего пронзившая ему нос стрела сотрясалась, причинив великую боль». Когда сражение кончилось, «щит дона Перо напоминал решето, меч оказался зазубренным, как пила, в его доспехах застряли сломанные наконечники неприятельских копий, и из пробитых ими отверстий сочилась кровь». Доблесть рыцарю давалась большой ценой.
Еще одним атрибутом рыцаря являлась верность сеньору, с которым рыцарь был связан клятвой — служить верой и правдой взамен на покровительство и поддержку. Такие особые отношения между сеньором и рыцарем уходили корнями в те времена, когда вассалитет был единственной формой управления государством. Но хотя рыцари и отличались преданностью сеньору и считали себя высоконравственными людьми, им ничего не стоило пойти на откровенную ложь: например, объявить себя союзниками города, к которому они подошли, а затем беспрепятственно ворваться в город и начать его грабить. При этом рыцари не считали себя обманщиками, ибо клятвы верности горожанам они не давали.
Рыцарство считалось универсальным орденом всех христианских рыцарей, транснациональной организацией, объединенной общей идеей, также, как в недалеком прошлом марксизм являлся учением рабочих всех стран. Рыцарство являлось военным союзом, в котором все рыцари полагались собратьями по оружию, хотя Фруассар, французский хронист и поэт XIV столетия, исключил из общего списка испанцев и немцев как недостаточно культурных и куртуазных.
Выполняя свое предназначение в жизни, «рыцарь обязан, — как писал в XII веке английский теолог Иоанн Салисберийский, — проливать кровь за братьев своих и отдавать за них, если потребуется, саму жизнь». Многие рыцари были готовы к этому, хотя, вероятно, больше из жажды битвы, чем из стремления исполнить долг. Радость боя была, например, присуща королю Богемии Иоанну Слепому. Он участвовал во всех европейских конфликтах, а в мирное время не пропускал ни единого проводившегося поблизости рыцарского турнира и в одном из них получил ранение, приведшее к слепоте. Впрочем, по словам подданных Иоанна, его покарал Господь, но не за то, что король снес в Праге старую синагогу, а за то, что его обуяла жадность после того, как в ее фундаменте он нашел клад и, по совету германских рыцарей, разорил гробницу святого Адальберта в Пражском соборе. Как союзник Филиппа VI Иоанн во главе пятисот рыцарей воевал с англичанами в Пикардии. В сражении при Креси он, хотя и ослеп к тому времени, настоял на своем участии в битве. Тогда двенадцать богемских рыцарей связали поводья коней и поместили королевского скакуна в середину. Тело Иоанна нашли среди его рыцарей, павших на поле боя, вместе со все еще связанными между собой лошадьми.