Загадки истории. Маршалы и сподвижники Наполеона

Скляренко Валентина Марковна

Вызывает сомнение и столь участливое отношение к бывшему противнику Веллингтона, ради которого он якобы пошел на немалый риск. При желании «железный герцог» мог бы решить этот вопрос проще, но не захотел. Известный польский писатель Вальдемар Лысяк в своей книге «Ампирный пасьянс» пишет об этом: «Что же касается Веллингтона, то в 1815 году он и вправду был единственным человеком, который мог спасти Нея. Впрочем, Ней, рассчитывая на великодушие и рыцарственность противника с поля боя, обратился к нему с письмом о помощи, но Веллингтон не пошевелил и пальцем в его защиту». И далее он ссылается на письмо герцога к некоей мисс Бурдетт-Коттс от 1.09.1849 г., в котором тот признается: «Я не вмешивался, поскольку не считал, будто бы имею на это право».

Но наибольшее число возражений у историков возникло относительно организации и проведения мнимого расстрела. Не будем

забывать о том, что согласно официальным отчетам при проведении казни присутствовало множество людей. Они не только наблюдали за ней, но и подходили затем к телу казненного, которое в течение 15 минут находилось на земле. В этих условиях инсценировка расстрела и подмена тела вряд ли были бы возможны. Но даже если бы удалось все это сделать, то со временем обязательно обнаружились бы хоть какие-то следы проведенной «спасательной операции». Однако до сих пор никто не смог их найти. Единственными «доказательствами» спасения маршала долгое время оставались слухи о том, что в разные годы его якобы видели как в самой Франции, так и в других европейских странах. Но наибольшее число «очевидцев» было среди тех, кто «узнал» его в числе пассажиров парохода, отплывающего в США. Вот что пишет о таких свидетельствах Вальдемар Лысяк: «В 1874 году репортер газеты „Дейтон Журнал“ отыскал некоего Петри, ветерана, участника битвы при Ватерлоо, который в 1815 году плыл из Бордо в Чарльстон и в одном из товарищей по путешествию узнал маршала Нея. В 1920 году некий французский масон, разбирая архивы ложи Великий Восток, обнаружил корреспонденцию, датированную 1816 годом, в которой говорилось о том, как один из „братьев“ втайне прибыл в США». Эта «американская легенда» оказалась самой живучей. Она не только «дожила» до середины XIX века, но и произвела в 1846 году настоящую сенсацию.

Предсмертное признание мистера Питера Стюарта Нея

Это известие пришло в Париж из-за океана и взбудоражило не только Францию, но и весь мир. На первый взгляд в нем не было ничего необычного: 15 ноября 1846 года в США, в городке Браунсвилл штата Северная Каролина [7] скончался престарелый школьный учитель по имени Питер Стюарт Ней. Это событие не привлекло бы всеобщего внимания, если бы не одно загадочное обстоятельство. Перед смертью он сделал шокирующее признание местному доктору Локку: «Будучи в здравом уме, я, школьный учитель Питер Стюарт Ней, признаюсь вам, что на самом деле я – Мишель Ней, маршал Франции!»

7

В отличие от большинства авторов, Вальдемар Лысяк в своей книге «Ампирный пасьянс» утверждает, что человек по имени Питер Стюарт Ней обосновался не в Северной, а в Южной Каролине, в поселении под названием Черо.

В это было невозможно поверить. Тем более что доктор Локк, как образованный человек, прекрасно знал историю Европы и много слышал о знаменитом наполеоновском маршале. Может 77-летний старик бредит или просто лжет? Но, как бы предвидя сомнения Локка, тот добавил: «Верьте мне, доктор, перед смертью не лгут!» И далее он рассказал ему о том, как был в последний момент перед казнью помилован. Но чтобы не поднимать смуту в обществе и не вызвать недовольства союзных держав, была разыграна инсценировка его расстрела: солдаты стреляли холостыми. Вскоре он был посажен на корабль и отправлен за океан.

Признание умирающего так потрясло Локка, что сразу же после похорон учителя он серьезно взялся за расследование. И вскоре обнаружил удивительные совпадения. Покойный Питер Стюарт Ней родился в том же году, что и Мишель Ней. Поразительным было и его внешнее сходство с прославленным маршалом: голубые глаза, рыжеватые с сединой волосы, высокий рост – 1 метр 80 сантиметров. Но больше всего мистер Локк был потрясен, когда при осмотре тела учителя обнаружил множество резано-колотых и пулевых ранений. Такие «отметины» мог получить только военный человек, побывавший в гуще больших сражений.

Однако этих примет было, конечно, недостаточно, чтобы отождествить Питера Стюарта Нея с Мишелем Неем – очень уж была велика дистанция между знаменитым полководцем и простым школьным учителем. Поскольку сам доктор был мало знаком с последним, то решил порасспросить о нем у тех, кто хорошо его знал. Из их рассказов он узнал, что человек, называвший себя Питером Стюартом Неем, прибыл в США в конце 1816 года. В течение трех лет он скитался по разным городам, пока наконец-то не осел в Броунсвилле,

устроившись на работу в местную школу. Результаты расспросов горожан, по словам авторов одной из публикаций о Нее – Анатолия Буровцева и Константина Ришеса, еще больше убедили доктора в том, что его пациент сказал правду. Вот что они пишут: «Локк решил пообщаться с учениками мистера Нея. Оказалось, что те ценили его и как педагога, и как старшего друга, который с увлечением занимался с мальчишками борьбой и военным делом, а также учил их играть на флейте. Локк ахнул – ведь маршал Ней тоже увлекался игрой на этом инструменте. Ученики вспомнили, что Ней много и красочно рассказывал о жизни в разных странах Европы. Когда начальство интересовалось, откуда такие познания, ссылался на газеты. Иногда, впрочем, случались странные вещи. Один из учеников вспомнил, как, прочтя о смерти юного сына Наполеона, герцога Рейхштадтского [8] , мистер Ней сказался больным и три дня не появлялся в школе. А другой ученик вспомнил, как однажды к учителю с криком „Мой маршал!“ подбежал с объятиями некий поляк по фамилии Лехмановский, когда-то служивший в армии Наполеона».

8

Наполеон II, король Римский, он же герцог Рейхштадтский, умер 22 июля 1832 года.

Действительно, многое из того, чем занимался старый школьный учитель, интересовало и маршала. Об этом свидетельствовали как его современники, так и многие современные историки. В частности, Б. Фролов писал: «Суровый воин, проведший почти всю свою сознательную жизнь в боях и походах, Ней, как это ни покажется странным, был страстным любителем музыки, литературы и искусства. Он сам хорошо играл на флейте, собрал обширную библиотеку и большую коллекцию произведений искусства. Его любимыми авторами были Корнель, Мольер, Вольтер и Бомарше. Очень ценил военную литературу». А С. Захаров отмечал, что некоторым своим увлечениям маршал не изменял даже в тюремном заключении: «Чаще всего маршал проводил время за игрой на флейте – его любимом инструменте. Однако слишком усердные охранники побоялись, что игрой на музыкальном инструменте Ней может передавать какую-нибудь информацию за пределы камеры».

Однако такое совпадение интересов еще не повод, чтобы утверждать, что под именем Питера Стюарта Нея более 30 лет скрывался Мишель Ней. Тем более что многим из них можно найти простое объяснение. К примеру, обширные познания «американского Нея» о жизни Франции в периоды правления Наполеона и Людовика XVIII, о подробностях военных сражений Вальдемар Лысяк объяснял его начитанностью: «Питер Стюарт Ней очень хорошо был знаком с обычаями, битвами и товарищами Наполеона, чему не следует удивляться, ибо он буквально обкладывался книжками по этой теме. Он запоем прочитывал все известия из Европы… много времени он посвящал изучению классиков и языков».

А вот доктор Локк отнесся к этой начитанности «американского Нея» по-другому. Он решил использовать оставшиеся после учителя книги, на страницах которых было немало пометок, для того, чтобы установить его идентичность с Неем французским. Все просто, думал доктор: почерк, которым они были сделаны, достаточно сравнить с образцами почерка маршала, и истина будет установлена. С этой целью Локк попросил своих друзей прислать ему из Парижа подлинные бумаги, написанные рукою Мишеля Нея. Однако, чтобы получить их, американцу потребовались… годы. Когда же, наконец, нужные образцы пришли и с помощью ведущего нью-йоркского эксперта-криминалиста Дэвида Карвалхо удалось сравнить почерки французского маршала и американского учителя, их идентичность не вызвала никакого сомнения.

Казалось бы, после этого какие могли быть сомнения и вопросы? Но их, как ни странно, появлялось все больше и больше. Так биографов маршала Нея удивили многие нестыковки языкового характера. Как известно, будучи по происхождению полунемцем-полуфранцузом, он очень хорошо знал немецкий язык, а вот с французским имел проблемы: говорил с акцентом, писал с ошибками. Военная служба оставляла немного времени для самообразования, поэтому маршалу потребовались годы, чтобы наконец-то достаточно хорошо овладеть своим вторым родным языком. Что же касается английского, то с ним он был мало знаком и потому его тексты на этом языке изобиловали ошибками. А вот Питер Стюарт Ней, напротив, свободно говорил, писал и даже сочинял стихи по-английски. Зато допускал немало ошибок в написанном по-французски. Если мы имеем дело с одним и тем же человеком, то как объяснить эти расхождения?