Загадки из прошлого
Шрифт:
– Ну, сядьте же, Владимир Сергеевич.
– Ты, мой дорогой, не командуй. Я сам решу, куда мне сеть, что мне делать. Ты доложи обстановку.
Вот упрямец. Алексей с раздражением посмотрел на шефа. Придется объяснить. Сел бы и помалкивал, сам же ничего не может сделать.
– Алексей, если ты считаешь, что я нуждаюсь в защите, уверяю, что вполне в состоянии защитить не только себя. Но сначала объясни, от кого будем защищаться.
– Вскрыт гараж, разгромлена оранжерея, и, кажется, ваш кабинет…
– Так. Видел кого-нибудь?
– Нет. Я не знаю, кто в доме. Поэтому прошу вас – сядьте в машину,
«Что ж, так будет даже лучше – не превращаясь в овощ, не сидя в кресле, а от чьей-то руки…»
– Алексей, мы вместе пройдем в кабинет. Я хочу быть там, а не в машине. А ты пойдешь и осмотришь дом. А Вера Васильевна? Ты ее видел?
– Нет…
« Вера!!! Конечно, ее нет. Она же всегда нас встречает, а сегодня – нет. Я шел и чувствовал – пусто, чего-то не хватает…. Как же я сразу не понял».
– Владимир Сергеевич, пойдемте. Я ее найду. Но нужно, чтобы вы были в безопасности.
«Зачем мне эта безопасность. Зачем мне вся эта жизнь? Потеря любимых, темнота, и впереди – ничего. Что и кому могло понадобиться в моем доме? Кто залез на мою территорию? Что ж, пусть эта тварь меня прикончит, так будет легче. Раз – и все…. Жизнь свою за просто так не отдам, но и мучить никого не буду… Если с Верой что-то случилось, на куски порежу. А потом что хотят пусть со мной делают…»
– Владимир Сергеевич, я дом осмотрел. В оранжерее, видимо, кто-то дрался. Разбиты стекла, горшки, цветы как после побоища. В гараже никого. На первый взгляд, посторонних в доме нет.
– Что с Верой Васильевной?
– Ее нет. На плите суп почтив весь выкипел и пирог сгорел до углей. Еще бы чуть – и пожар мог быть… Видимо, все внезапно…
– Поставила готовить обед, в это время кто-то ворвался. Так получается? Следы? Кровь? Ее одежда? Что-нибудь, зацепки ищи, смотри внимательно.
– Владимир Сергеевич, я вызываю полицию.
– Давай сначала наших, пусть все здесь обнюхают, камеры посмотрят. Может, по горячим следам найдут. А потом звони в полицию. И мы с тобой давай еще раз каждый уголок дома осмотрим. Ничего не трогаем, только смотрим. Твои глаза у нас на двоих, пошли.
– Здесь, в кабинете, разбит стеллаж, где вся ваша коллекция хранится.
– Ну, это еще не вся. Вот если сейф взломали, тогда … но у них времени на это, скорее всего, не было.
– Да, сейф не тронули.
– Пойдем дальше. Разгром в оранжерее потом сам внимательно изучишь, а сейчас осмотрим столовую.
Они осторожно пошли по коридору мимо разгромленного зимнего сада. Не доходя столовой зоны, Владимир Сергеевич остановился и прислушался.
– Тсс, Леша, тихо. Слышишь?
– Нет, все тихо.
– А я шум слышу. Как вода льется. Быстро осмотри ванну, душевые, краны…
Через мгновенье раздался грохот, плеск воды, ругань Алексея, тихий стон. Владимир Сергеевич двинулся вперед, к звукам.
– Алексей, ты где? Что происходит?
– Все норм, Сергеич. Она жива. Чуть не утонула. Отойдите, я на диван ее положу.
Он почувствовал, что мимо проволокли что-то тяжелое, следом лилась и хлюпала вода.
14
– Это хорошо, что вы вовремя приехали. Видимо, Вера Васильевна случайно столкнулась или пыталась помешать тому, кто проник в ваш дом. Он ее оглушил, наспех
– Прежде чем ее скорая увезла, она вам рассказала что-нибудь? Алексей Алексеевич, когда вы ее вытащили, она говорила что-нибудь?
– Все твердила: был в маске, в маске… Потом немного пришла в себя, говорила обрывками, что увидела его в саду. Видимо имела в виду зимний сад. Он напал. Больше ничего.
– Понятно. Пока эксперты снимают следы, отпечатки, расскажите, что у вас пропало.
– Из коллекции опять. Если в первый раз всего несколько экспонатов унесли, то сейчас уже почти все оставшиеся предметы коллекции. Такое впечатление, что во вкус вошли. Первый раз – пробный шаг, теперь уже с размахом работали. Одна часть лежала на полках застекленного стеллажа, другая висела на стене. После кражи стеллаж мы стали запирать. Конечно, это так, от честных людей. Замки, как видите, не помогли, стекло разбито. В коллекции было оружие 19- начало 20 веков. Полный список я вам потом предоставлю.
Алексей достал из ящика стола большую фотографию и протянул следователю:
– А вот это самый ценный украденный экспонат – морской аннинский кортик. Видите – на эфесе знак Святой Анны, его еще называют «клюква» – красной финифтью выполнен крест в золотом поле в красном круге. Над крестом золотая корона. Это Орден Святой Анны 4 степени. Еще на наградном оружии делали надпись «За храбрость». Российский Аннинское оружие «За храбрость» – одно из самых дорогих коллекционных предметов. Когда отсутствует надпись «За храбрость», значит кортик был вручен чиновнику. Но здесь надпись есть. Мы как раз хотели провести экспертизу на подлинность. Вещь приобретена сравнительно недавно и, скорее всего, является подлинной. Но хотелось получить заключение специалиста.
– А скажите, дорогой Владимир Сергеевич, как вы находите такие вещички редкостные, у кого приобретаете?
– По-разному. Есть вещи в моей коллекции именные, были дарованы их бывшим владельцам за особые заслуги. А другие мною приобретены у официальных наследников, документы имеются, сделки оформлены. Кстати, дарственные тоже могу показать. Еще кое-что я приобретал в виде копий, так называемые реплики. Они не столь ценные.
– Попрошу весь перечень предметов коллекции вместе с документами.
– Завтра утром будет у вас на столе.
– Договорились. Наши ребята еще у вас поработают, а я поеду. Надеюсь, Вера Васильевна быстро поправится. И вы будьте…
Хотел сказать об осторожности, но споткнулся на полуслове. Это же не просто потерпевшие, а люди военные, они не поймут излишнюю опеку и утешение. То, что для обычных людей – стресс, драма, потрясение, для них становится ежедневной работой. И тогда после напряженного дня их лечит домашний очаг, забота жены, ну и рюмка-другая. Во всяком случае, Климчуку представлялось это именно так. Точнее – хотелось бы, чтоб у него в жизни было так – после непростой службы – домашнее тепло, покой, кто-нибудь добрый обнимет мягкими луками за печи, принесет вкусный ужин и рюмку коньяку. И растечется тепло и покой по телу, по сосудам, по душе. И так хорошо будет…