Загадки Лисы
Шрифт:
В голосе обычно нерешительной Лисы проявилась внезапная настойчивость. Ариас оглянулся: да, милашка смотрит на его разбитую физиономию с предсказуемым состраданием. Мисы всегда огорчаются, когда исчезает красота.
Сам Змей к своей внешности относился равнодушно, хотя прекрасно знал, как она действует на женщин — это всегда было слишком очевидно. На лисичку внешность тоже действовала, но, к его радости, недостаточно сильно, чтобы быстро сдаваться. А вот заботу Ариас оценил.
— Хорошо, обмой, — согласился и подставил спину. Надо было доиграть роль «проигравшего»,
Ощущая вместо печали веселый и злой азарт, Ариас привычно анализировал. Напускная легкомысленность не имела ничего общего с настоящим Ариасом, который предпочитал обдумывать каждый шаг и ещё десять в различных вариантах — наперёд.
«Разминка прошла по плану. Волк накопил злость и не удержался, как и предполагалось. Боец тяжелый. Жесткий, четкий удар правой, а вот левой рукой почти не пользуется, предпочитает бить с коротким замахом. Использую при случае... Теперь думает, что „устранил меня“ и захочет действовать... Не поймёт, что ещё раз сыграет в мою пользу... Следующее... Что из непредвиденного?»
Ариас задумался, быстро перебирая в памяти события. Крис обычно смотрит на солнце, а в тот момент явно смотрел на схватку. Если приходит в себя, почему не подаёт виду?
«Что задумал, Крис-с-с?»
Надо понаблюдать за ним и подумать о вариантах.
«Каждый что-то замышляет и почти каждый врёт об этом», — так учат Змеев. Ариас пока ни разу не встречал тех, ради которых во фразу вставили «почти»: врали все.
Ещё одно непредвиденное: Лиса. Прикасаться к ее коже слишком необъективно приятно. Во-первых, оказалось приятно держать за руку. Еще можно было бы понять, если бы прикасался к груди, но просто рука? Он нисколько не солгал, когда не хотел отпускать руку. Не хотел.
Во-вторых, сейчас... где боль?
Ариас недоверчиво прислушался к ощущениям. Женские руки едва касаясь, будто ласкают, утешают кожу. Боится сделать больно и — не делает... Хорошие руки: редкое, прекрасное свойство.
«Я буду ласков с тобой, лисичка, обязательно. Тщательно исследую всю, чтобы точно выяснить, где прикасаться приятнее... Хм. Так, её прикосновения уже возбуждают, пора останавливать».
— Достаточно, Лиса... У тебя волшебные ручки, — мягко произнес вслух, разворачиваясь.
— Ариас... Ничего страшного, если ты не будешь меня соблазнять хотя бы пять минут... — в ответ с недовольством заметила Лиса.
«Не поверила. Забавно-забавно...»
— Зачем ты это сделал?
А пушистый кролик сердится. Ариас мысленно улыбнулся, наблюдая за гневно подрагивающими губами Лисы.
— Что именно «сделал»?
— Ты понимаешь о чем я. Зачем спровоцировал Дрея? И после, почему не сражался?
— Я сражался, — ответил чистую правду Ариас, сознательно пропуская первый вопрос.
Она только фыркнула.
— То, что происходит, мне не нравится. Это становится опасным, поэтому... давай обойдемся без игр, хорошо? — сказала решительно. — Я.
— Очень жаль... — сокрушенно ответил Змей. Едва удержался, чтобы не усмехнуться, увидев, как испуганно округлились карие глаза.
«Держи лицо и заткнись, Ариас! Не поддайся искушению выиграть, когда нужно проиграть».
— Оставь меня одного, пожалуйста, — отвернувшись, произнес он и краем глаза проследил за удаляющейся фигуркой. Выглядит огорченной. Рассеченная губа опять закровила от невольной лукавой улыбки.
«Попалась, милашка».
Всё шло по плану. Посчитав, что Ариас вышел из игры, Лиса должна будет посмотреть на него другими глазами. Теперь он спокойно сменит тактику. Лисичка неизбежно расслабится и потеряет бдительность...
«Не слишком уж сложный план ради человеческой милашки? Похоже, ты заигрался и случайно увлекся кареглазой, Ариас. Не планировалось, но допустимо. Нужно внимательно следить за эмоциями», — спокойно отметил, добавляя новый подпункт.
Смыв кровь, Ариас задрал голову на почти отвесную скалу, сощурился, и высоко прыгнул, целясь на выступающий из скалы острый камень. Подтянувшись, быстро пополз наверх, ловко цепляясь пальцами и носками ног за любые, самые крошечные участки. Он давно не сердился за ту взбучку, заданную отцом, когда сорвался с дерева. Урок был усвоен очень хорошо: с тех пор не падал.
Расположившись повыше на скале, Змей подставил тело теплым солнечным лучам и прикрыл глаза, позволяя себе немного подремать и восстановиться.
«Я. Не принимаю. Твой. Отказ. Милая. Лисичка», — вот что Ариас хотел бы сказать на самом деле.
Совершенно необязательно принимать решение, которое тебя не устраивает. Не нужно поступать или реагировать так, как «надо». Нужно поступать так, как того требует цель.
Глава 40
Натянутые после стычки нервы, сдались под натиском наполненного желудка и на меня напала блаженная дремота.
«Косуля погибла не зря», — я блаженно гладила живот, забравшись после трапезы на камни в тень скалы и устроившись там, пусть с жестким, но достаточным комфортом. Мясо оказалось нежным, нежирным и слишком вкусным, чтобы я долго сожалела о гибели прекрасного животного. А то, что не съели мы, доели волки: летом брать в дорогу мясо не было смысла — слишком быстро портилось.
Мы пережидали полдень, и все попадали то тут, то там. Точнее, попадали я, Дрей и Таор. Представители рода Змей всё ещё не проголодались.
Мирно жужжат мошки, плывут облака, высоко в небе с распахнутыми крыльями парят хищные птицы, высматривая добычу.
«Только что ела мясо косули в другом мире», — думаю я, уставившись в облака, и всё кажется необычным сном...
— Просим прощения... — произнес скрипучий старческий голос.
Сначала я подумала, что всё-таки уснула и вижу сон. Разлепила глаза, подняла голову. Это же та пара, которую мы миновали утром! Пешие, но видно, шли-шли, да дошли до нас, пока варилось мясо. С двух сторон к ним уже крадутся волки.