Загадки Моригата
Шрифт:
– А вы знали, что он собирается на этот Кроншер?
– Нет. Откуда? Я не был личным слугой господина.
– А кто был?
– Оборн. Но господин прогнал его.
– Прогнал?
– Да. Мы все удивились. Оборн служил господину почти пятнадцать лет. Однако господин Лориэль отослал его в охотничий домик, отказавшись от его услуг.
– А где он сейчас?
– Там же. Его управляющим назначили.
– То есть его вроде как повысили даже?
– Вроде как да, только… я не хочу обсуждать приказы господина, но Оборн, когда уезжал, плакал. Он очень
– И когда это случилось? В смысле, когда господин Лориэль отказался от услуг Оборна?
– Тринадцатого. Я почему запомнил – это случилось как раз на следующий день после смерти Джена.
– Собаки?
– Ну да. Я ведь уже говорил, что господин после этого сильно изменился.
Наташа озадаченно почесала в затылке. Неужели старик так сильно любил свою собаку, что после ее смерти совсем с катушек съехал? Помнится, она читала статью в инете про девочку, которая заснула летаргическим сном, когда потерялся ее любимец. Но это же ребенок был. У взрослых вроде бы психика должна быть поустойчивей.
Девочка сложила все бумаги и сунула их между листами своей тетради, чтобы изучить позже. Несессер убрала на место и задвинула ящик. В остальных ничего интересного найти не удалось. Личные вещи, которые могут понадобиться в любой момент, что-то типа фонарика, впрочем, фонариком и оказавшееся. Девочка тут же его приватизировала, полагая, что лишним при исследовании дома он точно не будет. Прихватила и найденную лупу.
– У господина Лориэля было плохое зрение? – поинтересовалась она, держа лупу на вытянутой руке и разглядывая сквозь неё окно.
– Он был дальнозоркий, поэтому всегда читал с помощью лупы. У господина и в кабинете есть такая же.
– Что ж. Можно сказать, что я почти Шерлок Холмс, осталось найти доктора Ватсона. Аслунд, не согласитесь на эту роль?
– Простите, госпожа, но у меня нет медицинского образования. Я не могу быть вашим врачом.
Наташа вздохнула и сунула лупу с фонариком в сумку.
– Это была шутка, Аслунд. Не обращайте внимания.
Девочка еще раз внимательно осмотрелась, заглянула в шкафы и даже под кровать. Что с самого начала поразило ее в комнате – так это порядок. С момента смерти хозяина здесь, похоже, не убирались, и пыли накопилось много. За исключением этого, каждая вещь лежала строго на своем месте. Понятно, что слуги наводили порядок, но сразу видно, что и сам хозяин отличался крайней аккуратностью. Все на месте: что нужно – в тумбочке всегда под рукой, порядок в шкафах. В столе ничего интересного – стопка бумаги и писчие принадлежности, все в строгом порядке.
– А стол всегда такой? Я имею в виду, никаких записок на нём не было?
– Отец никогда не оставлял здесь никаких записок, – вдруг раздался голос от двери. Наташа, прекратив рассматривать стол, обернулась. В дверях стоял Амальт. – Я ждал, когда вы освободитесь, чтобы пройти в кабинет, – пояснил он. – Не думал, что вы тут так долго задержитесь. Мы здесь все обыскали – никаких записок и пояснений. Ничего.
– А что вы имели в виду, когда говорили, что ваш отец не оставлял здесь записей?
– Стол
– Строгий порядок, да? Всему свое место?
– Да. – Амальт прошел в спальню, провел рукой по столу. Поправил стул. – Вот так. Сколько себя помню, здесь всегда было так.
– Что ж, наверное, тут закончим. – Наташа направилась к выходу. – Теперь кабинет.
Амальт вышел следом. Наташа услышала за спиной, как старая служанка закрывала дверь.
– Аслунд, ты пока не нужен, – сказал Амальт. – Если понадобишься госпоже, она позовет. – И пояснил Наташе: – Брат запретил пускать в кабинет слуг, пока не будет найдено наследство.
– А вы всегда слушаете брата?
– Его лучше слушаться, – Амальт невольно оглянулся.
До самого кабинета они шли молча. Наташа задумчиво покусывала губы. Что-то не давало ей покоя из того, что она видела или слышала в спальне. Но что?
– Скажите, – уже у двери вдруг спросила она, – а вы знали, что ваш отец собирался на Кроншер?
– Куда? – искренне удивился Амальт. – На Кроншер? В первый раз слышу. А что, он собирался?
– Не знаю, – неуверенно отозвалась девочка. – Пока не знаю.
Кабинет с момента последнего посещения ничуть не изменился. Амальт сразу занял место за столом и, подражая брату, чуть откинулся на спинку кресла. Наташа невольно улыбнулась. Похоже, для младшего старший брат служил непререкаемым авторитетом.
– В бюро деловые бумаги, в шкафах книги по истории Рорнейской империи. Отец был буквально помешан на ней. Да вы сами видите, – Амальт кивнул на коллекцию.
Девочка подошла к стеллажам и еще раз осмотрела фигурки.
– А вы тут всё знаете?
– Какое там, – Амальт махнул рукой. – Отец никого не пускал сюда, даже слуг. Со своей коллекцией он возился без свидетелей. Сейчас покажу. – Юноша поднялся, подошел к одному из шкафов и открыл его. – Вот смотрите, это все про нее.
Наташа подошла. Все полки занимали папки с проставленными на них датами. Каждая имела свой номер. Однако…
– А вот это общий каталог. – Юноша достал снизу синюю папку и раскрыл.
Все листы в ней оказались пронумерованы и подшиты. Девочка сразу узнала твердый и аккуратный почерк Лориэля. Наверху стояла подчеркнутая дата, ниже пронумерованный список с перечислением. Наташа вчиталась. Под первым номером значилась «пирамида всевластия».
– А теперь смотрите. Дата… Это у нас десять лет назад. Вот этот шкаф. – Амальт раскрыл один шкаф. – Видите даты на папках? Ищем нужную… вот она… и смотрим, что тут под номером один. – Юноша раскрыл папку, быстро нашел: – «Пирамида всевластия» – по легенде рорнейцев, такая пирамида помогала в политической карьере, обычно выполнялась из чёрного мрамора, реже из гранита. Представляла собой равностороннюю пирамиду, от концов которой строго по центру были прорезаны борозды. На вершине выемка, которую надо было наполнить своей кровью.