Загадки Нострадамуса
Шрифт:
Но вот появились новые ребята в команде. Рискованные, принимающие неожиданные решения… Борьба с олигархами и борьба между олигархами за приближенность к трону вступила в новую фазу.
Теперь и новый президент, никогда боевыми искусствами не занимавшийся, все чаще использует вполне законные приемы, но часто весьма неожиданные и коварные.
– Поглядим, поглядим, – пробормотал Чижевский, рассматривая берег, застроенный дачами с белыми колоннами, портиками и ротондами.
Самое обидное, что по неписаному правилу, сложившемуся в семье за века, даже если член семьи точно знал, как будут развиваться события, он не имел права об этом хоть кому-нибудь рассказывать…
«В конце концов, в итоге все будет хорошо», – успокаивал Станислав обращающихся к нему за советом друзей. И он не кривил душой. Поскольку не говорил при этом, когда же наступит это «хорошо».
– Надо плыть в Петрозаводск, – наконец решил он.
Глава тридцатая
Олигарх
Сон поначалу обещал быть приятным.
Богатым людям часто снятся драгоценности, пышная природа, красивые женщины… Причем если повезет, то приснится все это вместе. Красивые женщины на фоне роскошной природы с уникальными драгоценностями на персях и перстах. В богатой одежде. Или вообще без оной.
Но частенько все бывает наоборот: беднякам и неудачникам снятся чудесные, якобы им принадлежащие дворцы и яхты, прелестные, будто бы в них влюбленные, женщины в дорогих одеяниях и непременно с фамильными драгоценностями. Просыпается такой неудачник, а рядом – сморщенное личико бабульки, которую каких-нибудь пятьдесят лет назад он называл «своей принцессой».
Миллионерам же, напротив, снятся их бедная юность, попытки разбогатеть в зрелые годы… А результат – вот он, перед вами…
Осина же, однако, умел оказываться там, где надо, даже во сне.
Снилось ему, что прогуливается он белой ночью по какому-то незнакомому питерскому саду. Почему питерскому? В Петрозаводске белые ночи тоже бывают, но там нет таких ухоженных садов. Опять же – мраморные скульптуры на каждом шагу…
Точно – Питер.
Этот город он по-своему любил. Там он делал первые шаги в науке, и любил подчеркнуть это в разговоре с коллегами из Академии. Хотя, честно говоря, какая там наука?..
Вот он идет по нарядному осеннему парку. Желтые листья под ногами.
Стоп, какие, на хрен, желтые листья, если белые ночи и стало быть – июнь? Надо выбрать что-то одно.
Он подредактировал «картинку». Листья «вымарываем», – решил он. Без белых ночей дальнейшее будет плохо видно.
Вот идет он и видит – двое рабочих выкапывают совершенно здоровую крепкую осину. Заинтриговался.
– Братцы, зачем дерево выкапываете?
– Да оно только что снаружи здоровое, а изнутри – одна труха.
Он пнул осиновый пенек – верно, труха.
Оглянулся. Метрах в двадцати еще пара рабочих выкорчевывает могучий пень. Не может быть у осины такого пня.
– Тоже осина? – спросил он пожилого, на вид малопьющего рабочего.
– Она, родимая. Тут у нас почитай вся аллея из осины. Почему-то покойный первый секретарь обкома КПСС это дерево уважал. Вы не глядите, что скульптуры старинные: из загородных усадеб вывезены. А аллейка – при Романове сажалась. Любил он это дело…
– Что – деревья?
– Нет, сажать. Помните, папаша, был такой выдающийся баритон Захаров?
– Ну и?
– Вот и его посадил. Только дело это опосля рассыпалось. А теперь вот – и осины романовские рассыпаются.
– И чего делать будут?
– А что тут делать? Рынок, конечно. Скульптуры с аукциона продадут. Их «новые петербургские» страсть как любят ставить у себя – и не только возле своих загородных домов, но и в домах. В спальнях и гостиных. Красота потому что, – многозначительно добавил пожилой рабочий. Потом они вместе с напарником дружно толкнули ногами обкопанное вокруг ствола дерево, и оно рухнуло как подкошенное.
– Видите, папаша, – хмыкнул молодой рабочий. – Одна труха.
Ему стало нехорошо. Он вытер рукавом ночной рубашки липкий пот со лба. Глотнул холодной воды, заряженной его доктором-гомеопатом с добавлением пары капель вьетнамского жидкого бальзама. Во рту появился специфический вкус. «Интересно, из чего эти вьетнамцы сей продукт делают?»
Но не это была главная мысль. Главная была такая: «К чему сон? На что намек?»
Он взял сотовый. Специалисты из группы «К» его службы безопасности гарантировали абсолютную защиту от прослушивания.
Богатство дает, среди многих других преимуществ, еще и приятное право – тут он взглянул на напольные бронзовые часы хрен знает какой эпохи – звонить куда хочешь и кому хочешь в три часа ночи.
– Слушаю очень внимательно, Владимир Михалыч, – тут же, словно не спал, откликнулся один из его помощников, знакомый еще по Совету национальной безопасности, Иван Михеич по кликухе Кирза. Кирза – это было не уголовное «погоняло», а прозвище, присвоенное самим «хозяином».
– Найди мне лучшую толковательницу снов…
– Прямо сейчас?
– Если бы через год, я б утром позвонил.
– И привезти к вам?
– Опять неумно. Пока привезешь, настроение кончится.
– Значит…
– Ничего не значит, замри и запоминай: спросишь у нее по телефону, что означает увидеть во сне: а) дерево осину; б) себя, прогуливающимся в парке ночью и видеть, как вырубают деревья; г) вместо деревьев увидеть пни. Повтори.
Кирза повторил слово в слово. Он давно научился все приказы «любимого» зарплатодателя записывать на магнитофон.