Загадки сражений Александра Невского

Гурьев Владислав

Ценность последних источников состоит не только в том, что они, вероятно, использовали и неизвестные нам источники, но и в том, что не были ограничены официальной позицией Тевтонского ордена.

Также в распоряжении исследователей имеются два документа, созданные в период указанных событий, что делает их особенно важными.

Это договор между Тевтонским орденом и епископом Эзель-Виккским Генрихом, заключенный 13 апреля 1241 г.¹⁶, и договор между жителями острова Эзель (Сааремаа) и магистром фон Вельвеном. Текст договора ввел

в научный оборот В.Т. Пашуто, указав, что тот был составлен в 1241 г.¹⁷

Таким образом, для изучения русско-немецкой войны 1240–1242 гг. мы имеем целый ряд источников, наиболее важные из которых были написаны вскоре после указанных событий представителями враждующих сторон, независимо друг от друга.

Это позволяет сделать вывод, что данная война достаточно хорошо освещена в источниках и, что особенно важно, с обеих сторон.

В отношении источников о Невской битве, напротив, возникают серьезные вопросы, которые мы рассмотрим ниже.

Житие Александра Невского как источник

Одним из основных источников по исследуемой теме является «Житие Александра Невского». Но именно как исторический оно не раз подвергалось критике исследователей. Сам факт аутентичности Жития как памятника духовной жизни средневековой Руси, созданного в XIII в., под сомнение не ставится. Общепризнано, что данное произведение не раз было записано в различных летописях, претерпело ряд изменений (редакций) и хорошо известно специалистам по истории и литературе Древней Руси.

Но многие историки считают, что фактам, приведённым в Житии, доверять не следует.

Критика Жития как исторического источника строится на использовании различных аргументов, которые можно поделить на три группы.

Во первых, сам характер Жития как текста в жанре духовной литературы вызывает вопрос о возможности его использования. Ведь в нем наряду с понятными нам фактами сражений, походов и т. д. описываются чудеса, имеются ссылки на волю Божью и т. д.

Исследователи не раз указывали на многочисленные заимствования из других литературных произведений, в первую очередь религиозных, и описаний религиозных чудес как на доказательства того, что значительная часть Жития является описанием не реальных, а неких мифических событий.

Другие считают, что формат Жития как теологической литературы в целом подразумевает не передачу реальной истории, а чего-то совершенно иного.

Кроме того, возникает недоверие к сведениям, записанным спустя двадцать или сорок лет после описываемых событий.

Для начала разберём с точки зрения источниковедения религиозную составляющую Жития.

Следует учитывать, что использование религиозных образов, ссылок на волю Божью и т. д. характерно не только для Жития, но и для летописей, да и вообще для большинства письменных источников Средневековья. Не стоит забывать, что их чаще всего создавали, сохраняли и переписывали представители духовенства.

Использование религиозных образов вызывало вполне понятное недоверие и даже неприятие у советских

историков, воспитанных и работающих в рамках марксистского, т. е. атеистического мировоззрения. Выход был найден в концепции, утверждающей, что к реальным событиям «церковные мракобесы» добавляли религиозные вставки.

Как писал И.П. Шаскольский, «к сожалению, данное известие дошло до нас не в первоначальном виде: оно на каком-то этапе подверглось литературному приукрашиванию – в первоначальный текст добавлены религиозные рассуждения о помощи бога, Богородицы, святой Софии»¹⁸.

То есть утверждало, что сами очевидцы использовать религиозные рассуждения не могли.

Была даже выдвинута теория, что вначале была написана светская биография Александра Невского, затем дополненная религиозными мотивами, но позднее она была опровергнута советскими исследователями¹⁹.

Сегодня большинство историков понимают и признают, что в Средние века преобладало религиозное мировоззрение, т. е. люди искренне верили в существование высших сил и в их вмешательство в человеческие дела.

Отсюда вытекает и готовность увидеть проявления сверхъестественного в том, что человек неверующий просто отбросит по принципу «почудилось или померещилось», объяснив случайностью или совпадением. Понимание окружающих явлений также было обусловлено религиозным мировоззрением и ожиданиями самого человека. Однако это совсем не означает целенаправленного обмана со стороны авторов или составителей, как то подавала атеистическая пропаганда.

Также в Житии активно используются известные образы, часто заимствованные из литературы, в первую очередь религиозной.

У советских историков это вызывало откровенное неприятие. В лучшем случае такие образы воспринимались как некие художественные вставки, не имеющие отношения к действительности.

К примеру, описывая князя Александра, автор Жития пишет так: «…и красив он был, как никто другой, и глас его – как труба в народе, и лицо его как лицо Иосифа… сила же его была частию от силы Самсона, и Бог дал премудрость Соломона, храбрость же его – как у царя римского Веспасиана»²⁰.

Использование этих образов дало советским историкам право писать, что «сравнения заимствованы из книжных источников» и относятся скорее к области литературы, а не к истории²¹.

Строго говоря, а что невероятного в указанном отрывке? Да, для описания используются общеизвестные (в то время) литературные метафоры, когда некие персонажи описываются через сравнение с известными личностями. Современный человек вполне может сказать, что некий персонаж красив, как, скажем… киногерой (точнее, сыгравший его киноактер). То есть перед нами – отсылка к образам, знакомым людям того времени.

Конечно, понятие красоты – вопрос вкуса. Строго говоря, Иосифа Прекрасного мы представляем только по описаниям и изображениям, созданным много позднее его смерти (если считать его реальным персонажем). То же касается и других персонажей.