Загадки, тайны и коды «Дао дэ цзина»
Шрифт:
У Сыма Цяня это произведение именуется «Шанся пянь» – «Верхние и нижние главы», что означает просто «первая и вторая часть», хотя нередко высказываются сомнения в том, подразумевал ли Сыма Цянь под этим названием именно «Дао дэ цзин» [126, 135].
Очевидно, что изначально текст не имел постоянного названия, нам представляется, что то, как его называет Сыма Цянь – «верхние и нижние главы» – было, конечно же, не названием, а лишь обозначением какого-то трактата из двух частей. Отсутствие постоянного названия не удивительно – изначальный костяк текста не воспринимался как авторский и был лишь собранием высказываний близких по духу мыслителей. Лишь когда основным передатчиком и, возможно, комментатором текста стал Лао-цзы, текст стал восприниматься как целостный трактат и, как следствие, обрел название.
Интересно взглянуть, ассоциировалось
Некоторые исследователи предположили, что буквально с момента своего возникновения текст именовался «Лао-цзы», при этом никаким «каноном» (цзин) он не считался [177, 74]. Мы склонны согласиться с тезисом о позднем отнесении текста к разряду «канонов», однако у нас нет никаких подтверждений тому, что текст действительно именовался «Лао-цзы». Как уже говорилось выше, скорее всего, он вообще не имел никакого названия, поскольку представлял собой сборник ритуальных формул и комментариев на них. Это предположение подтверждается, прежде всего, тем, что вариант из царства Чу на бамбуковых дощечках не имеет никакого названия и не идентифицируется непосредственно с Лао-цзы.
Существует определенная тонкость в вопросе о том, именовался ли трактат «Дао дэ цзин» с момента своего создания. Дело в том, что в трактатах VI–IV вв. встречается немало цитат из «Дао дэ цзина», например в «Чжуан-цзы», «Хань Фэй-цзы», «Мо-цзы» и других. Обычно цитаты предваряются словами «Лао-цзы сказал…», из чего неясно, то ли перед нами прямая речь философа Лао-цзы, то ли цитата из трактата «Лао-цзы». Если верно последнее утверждение, то трактат воспринимался как авторский текст уже в V в. до н. э.
Примечательно, что два рукописных варианта «Дао дэ цзина» на шёлке, обнаруженные в хранилище Мавандуя, недалеко от древней столицы Китая города Чанша, относящиеся ко II в. до н. э., именуются сегодня просто «Лао-цзы», хотя такого названия в самом тексте мы не встречаем. Они подразделяются на две части, и это свидетельствует, что такая разбивка существовала если не изначально, то, по крайней мере, возникла на очень раннем этапе существования текста, хотя количество глав внутри частей в дальнейшем существенно менялось. Правда, в версии Б первой считается та часть, которая именуется «Главы о Благодати» («Дэ пянь»), а второй – «Главы о Пути» («Дао пянь») [19, 109–128]. В них не используется термин «цзин» – «канон», который появляется значительно позже. Мавандуйский вариант А не имеет вообще никакого названия. Самое раннее название, таким образом, которое нам известно на сегодня, содержится в мавандуйском варианте Б – там четко обозначены «Дэ пянь» и «Дао пянь», в то время как совокупный текст не имеет общего названия. В известной мере это подтверждает наше предположение, что изначально до появления единого текста могли существовать две независимые части, которые, в свою очередь, были составлены из не связанных между собой речений мудрецов, которых мы здесь именуем «лаоистами».
До сих пор продолжаются споры о том, когда к названию произведения стал добавляться иероглиф «цзин» (канон). Скорее всего, каноном (цзин) это произведение стало называться лишь с II–I вв. до н. э. В древности под иероглифом «цзин» подразумевалась шёлковая нить, поскольку произведения в основном писались на шелку – здесь достаточно вспомнить шёлковые манускрипты из Мавандуя. Позже понятие «цзин» стало обозначать классическое, временем проверенное произведение, сакральный или дидактический текст. Вероятно, в отношении «Дао дэ цзина» название «цзин» появляется в эпоху Хань. Средневековый историк Цзяо Хун (1541–1629) даже называет точную дату – время правления императора Цзин (прав. 156–141 до н. э.), но такая точность здесь вряд ли приемлема, поскольку проверить её не представляется никакой возможности [142, 404]. Такой вывод делается из того факта, что версия Хэшан-гуна, по преданию, созданная во II в. до н. э., называется «Дао дэ цзин», а сам Хэшан-гун жил во время правления императора Цзин. Однако нам не известно, носила ли она такое же название в момент своего появления и не является ли оно результатом более поздней правки и унификации различных вариантов этого мистического текста. К тому же, как мы обсуждали раньше, в разделе, посвященном различным версиям «Дао дэ цзина», сама фигура Хэ-шан-гуна во многом загадочна, полумифологична, и не ясны даже приблизительные даты его реальной жизни.
Впервые название «цзин» можно встретить в списке классических философских произведений, который был составлен ученым Лю Ся-ном. Примечательно, что само имя Лао-цзы
Параллельно с названием «цзин» по отношению к тесту Лао-цзы продолжали использовать старое название «пянь» – «часть», и чаще всего речь шла о «тексте в двух частях», например, такой параллелизм мы встречаем в «Истории династии Хань» в цитатах разных философов.
Итак, как видно, мы можем назвать лишь крайне приблизительную дату появление названия «Дао дэ цзин» – около II в. Более важен сам факт появления этого названия – локальное произведение царства Чу переходило в разряд официальной «классики».
Части, «перепутанные местами»
Одной из самых интересных задач любого, кто читает «Лао-цзы», является установление исходного варианта текста. Насколько велик он был? Какова была его структура? Существовала ли изначальная разбивка по параграфам или это просто был набор высказываний, идущих одно за другим сплошным текстом?
Представлял он собой просто несвязные изречения или появился на свет как уже готовый трактат?
С современным вариантом текста все просто: «Дао дэ цзин» разделен на две части, которые принято называть «Дао цзин» («Канон Дао») и «Дэ цзин» («Канон Благодати»), при этом первая часть содержит 37 параграфов (с 1 по 37), вторая – 44 (с 38 по 81). Такое подразделение существует с момента появления первых известных нам вариантов «Дао дэ цзина», с той лишь разницей, что в мавандуйском варианте две части переставлены местами. Конец первой части в мавандуйском варианте Б обозначен иероглифом «Дэ», а второй части – «Дао». В дальнейшем порядок, при котором «Канон Дао» идёт перед «каноном Дэ», мы будем называть прямым или классическим, а где часть о Дэ предшествует части о Дао – обратным. Естественно, следует учитывать, что эти обозначения весьма относительны и введены нами лишь для простоты анализа, поскольку трудно установить, какой вариант являлся изначальным.
Скорее всего, «Каноном Дао» и «Каноном Дэ» две части названы достаточно случайно, поскольку тематически они не соответствуют своим названиям. Пассажи, повествующие о сути Дао и Дэ, разбросаны по всему тексту и перемешаны даже внутри одного параграфа (например § 51). Свои названия части получили лишь потому, что первый значимый иероглиф в первой части – Дао, а во второй части – Дэ.
Уже Сыма Цянь в I в. до н. э. именует «Дао дэ цзин» «текстом, состоящим из двух частей». Как текст из двух частей его рассматривает и комментарий «Сян эр» II в. [104].
В китайской традиции многое может возникать подспудно, неосознанно, но никогда – случайно. А это значит, что порядок частей в «Дао дэ цзине» также должен быть обусловлен каким-то резоном, вытекающим из логики китайской мистической традиции. Попробуем порассуждать над тем, почему в традиции существуют два варианта «Дао дэ цзина»: в одном часть о Дао («Дао цзин») идёт перед главой о Дэ («Дэ цзин»), в другом части поменялись местами.
«Дао цзин» в подавляющем большинстве версий следует до «Дэ цзина», что можно объяснить простой логикой: рассуждения о «отце всех вещей» – Дао, предшествует тому, что порождено им, – Дэ. Вероятно, порядок, при котором «Канон Пути» располагается до «Канона Благодати», имеет исток не менее древний, чем обратный порядок. Например, именно такой порядок упоминается в «Чжуан-цзы». Рассуждения о Дао, предшествующие рассуждениям о Дэ, в общем соответствуют направлению мыслей древних мистиков-даосов, ценивших безобразный и внеформенный Путь выше любых его проявлений.