Загадочная история в Совете Земли
Шрифт:
– Дальше, – нахмурился доктор Брандт. – Какая чушь! Каждый раз одно и то же. Разумеется, не все граждане будут рады ассимиляции. Зачем повторять с каждой новой присоединенной планетой одну и ту же новость, снова и снова?
– Не хотят, чтобы мы забывали, какой великий труд стоит за обычным словом «ассимиляция», доктор Брандт, – зевнул полковник Санди. Его и, правда, стало немного знобить. Неужели он-таки заболел? Так быстро?
– Бред.
«Популяция миирских синеносиков резко поползла вверх. Урожай жителей Мииры под угрозой. Стаи обезумевших диких зверей опустошают поля, мелководные реки, небольшие водоемы. Зафиксировано сто двадцать восемь случая
– А эти без ведома Империи и сделать ничего не могут, – возмущенно воскликнул доктор Брандт. – Сокращение популяции решается правительством любой планетой без всяких запросов. Мы избаловали невероятное количество цивилизаций. И вообще, почему транслируют одну никому не нужную ерунду? Кто это слушает? Кого из живущих на Земле могут волновать фермеры с Мииры?
– Как это жестоко с вашей стороны, доктор Брандт, – покачал головой полковник Санди. – Там, между прочим, творятся ужасные вещи, гибнут люди, погиб урожай, планету может настигнуть голод.
– Жайкай вышлет им Б-18 – и полезно, и запас неисчерпаем. Уж чего нам не жалко, так это Б-18. Новости, дальше. Может, мы услышим что-то более земное сегодня?
– Музыканты группы «Чертоги конунга Харальда» открыли благозвучное сочетание инструментов для большинства, если не всех, народов Империи. Двадцать пять участников группы добились успеха благодаря долгим и упорным поискам необходимого звучания, на них ушло ни много ни мало тридцать лет. Как утверждает фронтмен группы, главной проблемой для них было подобрать первые три инструмента, а дальше все получалось само собой. Группа записывает дебютный альбом, а критики уже пророчат ему статус величайшего из произведений.
– Интересно, какой земной инструмент вошел в их оркестр, – задумчиво произнес полковник Санди.
– Надеюсь, не ваше любимое пианино, – проворчал доктор Брандт. Он терпеть не мог звуки фортепиано.
«Земля станет местом проведения межпланетной выставки достижений в космическом кораблестроении. Триста шестьдесят цивилизаций представят свои экспонаты. Выставка продлится две недели и примет всех желающих»
– Надо будет обязательно посетить сие мероприятие, – задумался доктор Брандт.
– Посетите, посетите, – полковника Санди уже заключала в свои объятия сладкая дрема. Теплое сидение окутывало его разнежившееся тело. Сон подкрадывался.
– Вы не пойдете? – удивился доктор Брандт.
– Нет.
– Я думал, вам нравятся корабли, думал… Новости, стоп. Еще раз, сначала, – доктор Брандт нахмурился и весь напрягся. Полковник Санди тоже навострил уши. Если доктора что-то взволновало, на это стоило обратить внимание.
«Молния! Совет Земли лишился сегодня одного из своих старейших советников, Пелкера Аарона Дудика. Советник Дудик возглавлял министерство инопланетных дел более тридцати лет и сегодня утром внезапно скончался прямо у себя в кабинете. Причины смерти неясны. Скорбим вместе со всеми».
– Какая утрата, – покачал головой полковник Санди. – Он был приятным человеком.
– Более чем, – хмуро произнес доктор Брандт. – Особенно для того, чтобы быть убитым. Стоп, машина! Летим в Борнеш.
– Откуда вы вечно берете эти сумасшедшие предположения, доктор? – с сомнением спросил полковник Санди. Тем временем аэромобиль развернулся, сделав широкую дугу. – Советник умер, а вы и из этого пытаетесь сделать очередное детективное расследование.
– Интуиция,
– Если учесть ваши последние шесть попыток найти дело там, где его нет – она ошибается чаще, чем вы оказываетесь правы. И что самое ужасное, выставляете меня в дурном свете.
– У меня был личностный кризис.
– Личностный кризис? – переспросил полковник Санди.
– Да, личностный кризис. Я страдал, а вы преувеличиваете и прекрасно знаете об этом…
– И в чем же я преувеличиваю?
– Говорите, что я выставлял вас в дурном свете, хотя это не так – вас никто не заставлял ходить со мной.
– Да вы, – задохнулся от возмущения полковник Санди. – Да вы… просто не имеете совести, доктор Брандт.
– Вы снова преувеличиваете, – довольно улыбнулся доктор Брандт. – Уверяю вас, в этот раз я прав.
– Даже не буду тешить ваше самолюбие и спрашивать, с чего вы вдруг это взяли, – поморщился полковник Санди. – Просто поедем и убедимся в обратном.
– Просто поедем и убедимся, – кивнул доктор Брандт.
Город К. был без преувеличения самым большим и значимым на этой планете и носил гордое звание – Столица Земли. Среди его зданий не было ни одного похожего на другое и ни одного ниже сорока этажей, по крайней мере, в центре. И хоть кто-то и говорил, что город К. это один большой квадрат, с высоты птичьего полета было ясно виден огромный ромб, который включал в себя много-много маленьких ромбиков. Дороги, улицы, кварталы, все было построено с целью выдержать единую форму. В центре всего этого находился огромный ромб, заключенный в три окружности. Это был Борнеш.
Район, который являлся центром, назвали в честь физика Жюля Борнеша, жившего двести сорок три года назад, чей вклад в науку на тот момент был неоценим. Здесь располагались здания правительства Земли, Верховный суд, Национальные архивы, Международное Управление Полиции и множество других учреждений, влияющих на судьбу планеты и ее статус во вселенной.
Уже при приближении к Борнешу плотная череда домов стала заметно редеть. Этажей в них поубавилось, а архитектурных изощрений становилось гораздо больше. Редкие дома резко сменил густой лесопарк с многообразным количеством различных пород деревьев со всех уголков планеты. Росли в этом разношерстном лесу и единичные экземпляры инопланетного происхождения, включая некоторые, что не могли расти в условиях земной атмосферы. Такие деревья были аккуратно подсвечены синей табличкой: «Для осознания всей ценности научных достижений в современном мире. Ради чести и славы дружбы народов». Далее следовало подробное описание, в каких условиях растет это дерево на родной планете, и как удалось вырастить его на Земле.
– Обожаю это место, – заулыбался доктор Брандт.
Лесок заредел, среди стволов деревьев стали проглядываться красивейшие кустарники, цветы, фонтаны и дорожки, которые окутывали все словно паутиной. Если оторваться от экрана своего имитанта, можно разглядеть, как солнце пронизывает всю эту красоту, отражается от воды в фонтанах, от дорожек, листьев некоторых деревьев, дает им поиграть новыми красками. Вдруг красота оборвалась, и аэромобиль вынырнул на дорогу, с огромными полянами по обе стороны, усеянными вечнозеленой травой. Всего их было двадцать четыре – по двенадцать с каждой стороны. В центре каждой из них били в небо огромные фонтаны, столп воды одного из которых мог достигать пятидесятого этажа здания. Один мощный и высокий, и одиннадцать поменьше. Фонтаны подготавливали несведущего человека к главному зданию на планете – Капитолию.