Загадочная леди

Бэлоу Мэри

Стало быть, он прикован к Боудли по крайней мере на несколько недель. И ему не помешают какие-то иные развлечения, кроме тех, которые могут обеспечить ему брат и два близких друга. Неплохо бы развлечься в женском обществе.

А миссис Уинтерс, как теперь выяснилось, – вдова.

И она, кажется, доступна.

Не раз она дала ему это понять. Совершенно точно. Весь вечер она ведет себя как хорошо воспитанная леди. Манеры ее просто очаровательны, они именно таковы, какие приличествуют женщине ее положения и с ее средствами. Она не вылезает на первый план, но и не держится в тени с фальшивой скромностью. После обеда она разговаривала в гостиной и с Клейгоном,

и с Дафной, и с мистером Липтоном и, кажется, если судить по заинтересованному выражению их лиц во время разговора, проявила при этом ум и изобретательность. После того как мисс Хадсон, мисс Липтон и мисс Хьюм осчастливили общество пением и чтением стихов под фортепьяно, миссис Уинтерс получила приглашение от Клода что-нибудь сыграть и согласилась без всякого кривлянья. Играет она хорошо, но, сыграв одну вещь, не стала продолжать в отличие от мисс Липтон. Когда миссис Ловеринг встала, чтобы попрощаться, миссис Уинтерс присоединилась к ней без малейших колебаний, любезно пожелав Клариссе и Клоду доброй ночи и вежливо кивнув всему обществу. Она терпеливо ждала, пока этот напыщенный дурень пастор рассыпался в благодарностях перед хозяевами, расхваливая их гостей и обед, доставивший всем такое наслаждение. Прошло чуть ли не десять минут, пока эта троица наконец отбыла. Клод вышел с ними, чтобы поручить леди заботам пастора и немного проводить их.

Несомненно, она просигнализировала ему о своей готовности к сближению. За обедом он заметил и улыбку, и притворное смущение, и опущенные ресницы – прекрасные длинные ресницы, несколько более темные, чем волосы. И еще несколько взглядов, брошенных тайком в гостиной. Особенно выразительным был тот, которым она озарила его, кончив играть на фортепьяно и улыбаясь в ответ на аплодисменты. Она посмотрела именно туда, где стоял он, облокотившись о каминную полку и держа в руке стакан, – посмотрела и покраснела. Он не аплодировал, но чуть-чуть приподнял стакан и слегка выгнул бровь.

Да, определенно, она доступна. Виконт вытянулся на постели, отпустил слугу и загасил свечи; его чресла заныли от предвкушения.

Интересно, был ли покойный мистер Уинтерс хорошим преподавателем постельных наук? Но это не важно. Он сам всему ее научит.

Глава 3

Кэтрин только что пришла, проделав три мили от маленького коттеджа, который занимал престарелый мистер Кларквелл с сыном и невесткой, до своего дома.

Примерно раз в неделю она ходила читать ему свежие газеты и книги. Старик не мог ходить без помощи двух палок, а от постоянного сидения в доме или у дверей он стал настоящим брюзгой, как говорила его невестка.

Кэтрин почесала бархатный животик Тоби, пришедшего от этого в совершенный восторг, – сначала кончиком башмака, потом рукой.

– Глупышка, – сказала она, схватив его за подбородок и поворачивая голову из стороны в сторону, – можно подумать, будто меня не было дома целый месяц! – И она рассмеялась, глядя, как яростно Тоби виляет хвостиком.

Несмотря на солнце, день был прохладный. Кэтрин поворошила кочергой золу в кухонном очаге, и ей удалось оживить огонь. Подбросив дров, она налила воду в котелок и поставила вскипятить чай.

Она всегда радовалась, придя домой и закрыв за собой дверь, если в этот день никуда больше не нужно было идти. Кэтрин вспомнила о вчерашнем вечере и улыбнулась. Такие вечера приятны, общество показалось ей дружелюбным, если не считать моментов, когда она испытывала смущение. Но ей вовсе не хотелось, чтобы такие вечера стали ее обычным времяпрепровождением.

Больше не хотелось.

Но, кажется, остаток дня не будет полностью принадлежать ей. В дверь резко постучали. Она поспешила на стук, невольно вздохнув, Тоби же буквально выходил из себя, заливаясь лаем. Это оказался грум из Боудли.

– Миссис Адамс собирается зайти к вам, мэм, – сообщил он.

Миссис Адамс никогда не заходила к тем, кого она считала ниже себя по положению. Она в таких случаях вызывала особу, которую желала видеть, к садовой калитке, не обращая внимания на погоду и не думая о том, что кто-то может быть занят в данный момент. Поговорив несколько минут, миссис Адамс давала знак кучеру трогать.

Кэтрин еще раз вздохнула и закрыла дверь перед носом негодующего Тоби, после чего прошла по дорожке к калитке. Она сразу же увидела, что на этот раз к ее дому подъехала не карета, а группа всадников – мистер и миссис Адамс, мисс Хадсон, мисс Липтон, леди Бэрд, лорд Пелхэм, мистер Артур Липтон и виконт Роули. Все остановились и хором приветствовали ее.

– Как поживаете, миссис Уинтерс? – осведомился мистер Адамс с радостной улыбкой. – Кларисса решила, что она должна вызвать вас из дома, чтобы вы не упустили случая полюбоваться на столь необычную кавалькаду.

Миссис Адамс не обратила внимания на его слова. Она величественно наклонила голову в синей шляпке для верховой езды, перья которой красиво завивались у подбородка. Шляпа новая, дорогая и очень ей к лицу, подумала Кэтрин.

– Добрый день, миссис Уинтерс, – начала миссис Адамс. – Надеюсь, вы не простудились вчера вечером, возвращаясь домой в двуколке пастора? Жаль, что вы не держите экипажа, впрочем, он вам не очень-то и нужен.

– Разумеется, мадам, – ответила Кэтрин; она развеселилась, представив себе позади дома, в ее садике, каретный сарай, в два раза больший, чем сам дом. – А вечер вчера был очень приятный для поездки, если, конечно, одеться должным образом.

– Какой чудесный коттедж! – проговорила леди Бэрд. – Местоположение совершенно идиллическое, не правда ли. Идеи?

– В Лондоне очень многие, – отозвался лорд Пелхэм, глядя на Кэтрин своими блестящими синими глазами, – отдали бы все, чтобы иметь землю на берегу реки, такую, как у вас, миссис Уинтерс.

– Значит, я должна радоваться, что не живу вблизи Лондона, милорд, – ответила молодая женщина.

– Вряд ли такая маленькая усадьба может заинтересовать жителя Лондона, Пелхэм, – заметила миссис Адамс. – Хотя нельзя не согласиться, что река делает местоположение деревни весьма приятным. А каменный мост очень живописен. Вы заметили его, когда мы ехали сюда?

– Мы сейчас поедем туда и отдадим ему должное, – сказал мистер Адамс, – а миссис Уинтерс сможет вернуться к теплу ее очага. Вы вся дрожите, мадам.

Кэтрин улыбнулась мистеру Адамсу и его спутникам, которые, простившись с ней, направились по улице к трехарочному каменному мосту в конце улицы. Да, она действительно дрожала. Конечно, стоять на улице без пальто и шляпы было довольно холодно.

Но не от холода ее била дрожь. Из-за него. Это, наверное, глупо. Неужто она, точно девчонка, глупеет в присутствии красивого мужчины? Если так, то она презирает себя. Кэтрин считала, что все это у нее позади. Ей двадцать пять лет, и всю оставшуюся жизнь она решила прожить в деревне. Она примирилась с этим и соответствующим образом устроила свой быт. И она счастлива. Нет, она довольна. Счастье – это преходящее чувство, и если человек сейчас счастлив, то может потом стать несчастным. Ей не хочется ни того, ни другого. И она просто довольна.