Загадочный мужчина

Эшли Кристен

— Слишком поздно, я уже пообещала одному мачо, что буду спать у него сегодня ночью.

Я увидела, как все его тело напряглось, казалось, воздух вокруг него стал даже красного оттенка, становясь все гуще, но я не отступила.

— И кто он? — спросил он страшным, тихим голосом.

— Мой отец, — с вызовом ответила я.

Он тут же расслабился и улыбнулся, показав обе ямочки на щеках.

— К нему — я разрешаю, — заключил он.

Мудрейший Господи, он что мне не доверяет?

— Ладно, я знаю, что ты слушаешь выборочно и не слышишь почти все, что я говорю, но в этот раз

обрати внимание на мои слова. Во-первых, скажи своим парням, чтобы прекратили работать. Папа починит мне окно, и я не хочу иметь никакой системы безопасности у себя в доме. Во-вторых, я не знаю, чем закончился ваш разговор крутых мачо, но похоже, ты победил и решил, что можешь станцевать вальс здесь на газоне и стать моим боссом, указывая, что мне делать, но скажу тебе прямо — ты ошибаешься. Не потому, что я не твоя женщина, а потому, что мне не нравится, когда мной вертят, как хотят, мне никогда не нравилось, когда мне указывают. И последнее, клянусь Богом, мы... повторяю еще...

Я готова уже была произнести слово «закончили», когда он, в прямом смысле этого слова, сорвал с себя и меня солнцезащитные очки, бросив их на капот моей машины. Я была так поражена его действием, что остолбенела, поэтому свой следующий маневр он выполнил без моего сопротивления. Я в одно мгновение была плотно прижата к нему, он крепко обхватывал меня одной рукой за талию, а другой поддерживал за затылок, наклонился и поцеловал.

Это стало для меня проблемой.

Поскольку была причина, почему я никогда не могла выпроводить Хока из своей постели, прежде чем я могла произнести слово, он начинал меня целовать.

А целовался он просто великолепно. Он вообще мог проделывать множество вещей своими руками, губами и другими частями тела, и это было просто умопомрачительно, но даже от одного его поцелуя, он полностью губил меня, поскольку я больше никогда не могла смотреть ни на какого другого мужчину.

Да, он был слишком хорош в этом, на самом деле.

Поэтому, когда он наконец оторвался от меня (и выглядело это со стороны очень унизительно, он не торопился, а я его не прогоняла), мои руки не хотели его отпускать, одна из них ласкала его спину, другая опустилась ему на шею, притягивая его ближе к себе. Как только его язык погрузился в мой рот, я не могла больше ни о чем думать, как только удерживать и притягивать его к себе поближе.

— Мы закончили, Душистый Горошек? — прошептал он.

— Несмотря на то, что я с тобой целовалась, ты мне не нравишься, — прошептала я, все еще держась за него.

Он опять издал глубокий, внутренний смешок, его рука переместилась с моих волос на плечи, он держал меня обеими руками, чуть-чуть сжимая мои плечи, притягивая ближе к себе.

— Итак, на повестке дня: парни продолжат здесь работать, я вернусь забрать тебя на ланч.

Забрать меня на ланч? У нас никогда не было свидания, а теперь, словно в невзначай он сообщает мне, что собирается взять меня на ланч?

— Я не могу никуда пойти на ланч. Мне нужно сдать три работы в определенный срок, а я потратила на них лишь пару часов. Мне нужно вкалывать, если я собираюсь успеть вовремя, поэтому

мой ланч пройдет за моим рабочим столом.

— Я принесу что-нибудь тебе. Чего ты хочешь?

Боже! Что произошла с этим парнем?

— У меня есть еда в холодильнике.

— Tom Yung Goong и Pad Thai, J’s Noodles, — сказал он, и я тут же посмотрела на него.

Два моих любимых ресторанчика с едой на вынос. У меня было много любимых блюд, но суп Tom Yung Goong и лапша Pad Thai от Джея находились на вершине моего длинного списка. И обычно я покупала их на вынос, чтобы насладиться за столом, после марафона трудового дня.

Я перестала пялиться во все глаза на него, потому что у меня появилось такое чувство, что мои глаза сейчас вылезут из орбит.

— Откуда ты знаешь столько о моих привычках?

Он не ответил на вопрос, но этого и не требовалось, поскольку доказательства были на лицо, он смотрел на меня так... ну, как ястреб.

Вместо того, чтобы ответить, он задал свой собственный вопрос:

— Ты не спала прошлой ночью?

— Ко мне в дом ворвались, помнишь.

— Мне казалось, ты поехала к своему отцу, чтобы успокоиться и почувствовать себя в безопасности, — ответил он.

— Я чувствовала себя в безопасности, но ворочалась, вспоминая руку, медленно открывающую мою дверь в спальню, когда я так боялась и переживала, что могу разбить свой снежный шар со счастливым котенком, чтобы вырубить непрошенного гостя.

Он обхватил меня руками.

— Все это было вчера, детка, не сегодня. Ты в порядке. Все закончилось. Выброси это из головы.

Выбросить это из головы? Он серьезно думал, что я могла бы это сделать? Он серьезно думал, что любая женщина вот так легко может это сделать? У меня было по крайней мере уйма увлекательных ночей до прошлой ночи, но я не могу вот так запросто выкинуть это из головы.

— Это непросто, — сообщила я ему.

— Это очень просто, — проинформировал он меня.

Я уставилась на него.

Он улыбнулся мне и появились ямочки, вот черт, мне очень нравились эти ямочки.

Пора возвращаться к работе.

— Мне нужно кофе, включить компьютер и наконец приступить к работе.

— Да, — пробормотал он, опустив голову, и прежде чем я смогла отклониться от него, он опустил свои губы на мои. Затем прошептал:

— Увидимся, — забрал свои авиаторы с капота моей машины, и легкой крадущейся походкой направился к своей Camaro, которая была круть крутая, по пути, как бы кивнув, своим коммандос. Потом он согнулся и залез в свой офигительный автомобиль, мотор заурчав и уехал.

Я так и стояла у своей машины какое-то время, тупо смотря на улицу, на которой пару секунд назад была его машина, и только лишь одно слово мелькало у меня в голове:

Черт побери.

Потом я схватила свои солнцезащитные очки, избегая встречи с работающими коммандос, пробралась в дом, сварила большой чайник кофе, налила пять кружек, предложив занятым трудолюбивым спецназовцем.

И наконец отправилась в свой кабинет, чтобы хотя бы включить компьютер.