Загадочный пациент
Шрифт:
Накрываю ее одеялом.
В прошлой жизни я видимо очень грешил, потому что в этой - меня постоянно наказывали за неизвестные мне грехи. Жизнь с таким удовольствием напихивала мне еще и еще, что я разучился удивляться.
Моего лучшего друга, брата не по крови, и его жену чуть не убили из-за меня. Потом этот взрыв. Он унёс столько жизней, отравил мои легкие… а теперь девчонка…
Она меня удивила.
Анна Басиева. Единственная дочь Зураба Басиева.
Впервые захотелось закурить. Я вышел на балкон, чтобы насладиться ночной прохладой, остудить внутренний жар. Сам виноват, в лекарственном тумане пробежал по первым строчкам в справке,
У меня свело скулы от напряжения. Даже без одежды на балконе мне было жарко. Трудно унять это возбуждение. Колибри действует на меня магическим образом.
Ледяной ветер лишь слегка трепал мои волосы.
В моей жизни была семья и чужаки, посторонние мне люди, которые делились на тех, кого нужно защитить и на тех, кого я должен убить. Ненависть мне была чужда. Но человека, который был братом Колибри, я ненавидел. Каждой клеточкой своего тела.
Даже зная, что он мёртв, сожран червями под землей, не мог успокоиться.
Колибри не была невинна, она пришла ко мне отомстить за смерть своего брата. И свою роль она играла на пять с плюсом.
Девчонка не спит, спряталась от меня под одеялом с головой как ребёнок.
Жаль, что она дочь своего отца. Мы просто с ней, как Монтекки и Капулетти. Наши дома враждуют.
Только сейчас замечаю, что рана на боку закровоточила, оставила на простынях красные полосы. И сейчас неприятно ноет, напоминает о себе. Нужно обработать царапины. Ассасин только задел меня, чертовски повезло, что не вспорол брюхо, органы бы повываливались. Этот Альбинос профессиональный убийца. Я совершил ошибку, не убил его. Мало того, что он обо всем донесёт своему хозяину, так еще и будет мстить. Легче было сразу прикончить его, но в мыслях крутилось все что угодно, кроме логических решений. Нужно было девчонку увозить скорее оттуда.
Забрать ее себе – дело принципа.
В ванной есть все необходимое: перекись, йод и бинты. Ребята подсобили все, что нужно для заплатки на тело.
– Я могу помочь. – тихий голос Колибри позади застаёт меня врасплох. Я сижу на ванной в одних трусах, она же надела мою рубашку, не застегивая её. Полосатая рубашка достаёт ей почти до колен, рукава она подкатала. Очень сексуально. Это вызывает прилив крови к моему члену. – Давайте я посмотрю…
Она, не дожидаясь моего одобрения, на носочках подходит и забирает у меня бинт, начинает обматывать им мой торс. Мне нравится наблюдать за ее ловкими тонкими пальцами. Она все делает правильно и безошибочно. Когда Колибри заканчивает, она наклоняется и как кошка обтирается об меня, целует плечо, жмурится и тихо хихикает. Будто не она пару минут жевала плед, чтобы скрыть своё возбуждение. Что за женщина.
Рубашка распахивается, демонстрирует нежную кожу. Мой взгляд замирает на родинке между грудей.
– Хорошо, что я медсестра. – Аня смотрит на меня своими невинными глазами, как ни в чем не бывало. Снова такая ласковая и покладистая. Меня передергивает, зубы сводит от противоречивых чувств. Девчонка умеет быть хорошенькой. Маленькая соблазнительница притягивает меня к себе магнитом, смотрю на неё в своей рубашке и хочется притянуть к себе, погладить блестящие волосы, поцеловать ягодные губы. В ней нет ничего, что заставляло бы меня оттолкнуть ее или сделать больно. Наоборот, смотрю и диву даюсь, как она в свои двадцать три осталась наивным
При воспоминании, как она на него падала грудью и защищала, внутри меня поднимается жгучая злость. Эгоизм твердит, что она моя, так почему трется о другого?
Колибри берет мою руку и прижимает ладонь к своей холодной щеке, целует тыльную сторону. Умиляющей жест.
– Мы можем завтра погулять по Берну? Здесь так красиво, а еще здесь медвежья яма. Я так хотела побывать там. – мечтательный взгляд пробивает мою бронь сильнее гранатомёта.
– И что мне за это будет? – насмешливо спрашиваю я. Хотя мне совсем не смешно, член колом стоит от ее театральной постановки. Сидит у меня в ногах, вся такая расслабленная, непринужденная, и прижимает руку. Еле удерживаюсь, чтобы не протянуть руку и перехватить грудь. Не хочу терять контроль ситуации.
Я же трахну ее сейчас. Просто поверну, заставлю облокотить об раковину и засажу, не церемонясь. Девочка стонала в голос, это не было изнасилованием, как бы она не называла. Я не насиловал, но подозреваю, что жертвы изнасилования бурно не кончают.
– По-моему Вы уже задавали этот вопрос? – она продолжает тереться о мою руку, так завораживающе и мило, что ни могу не смотреть на неё рот. Идеальная позиция для минета.– И даже получили желаемое.
– Значит ты все-таки помнишь прошлую ночь? – пытаюсь собраться с мыслями. В моем мозгу уже вместо серой жидкости сперма, плыву по полной…
– Конечно. – она одаривает меня широкой улыбкой, смущаясь. Нежный румянец залил ее щечки, веснушки проступили еще сильнее. Колибри очаровательна, она пробуждает во мне желание защитить ее, укрыть своим телом.
– Удивительно, как быстро ты меняешь своё мнение… - выдавливаю из себя. Может она взялась за голову и перестанет лгать, скажет правду. Это значительно облегчит ей жизнь.
Она удивленно моргает, глядя с недоверием на меня. Зрачки расширяются, а сердечко колотится. Просто другой человек.
Внутри меня возникает диссонанс. Словно передо мной другой человек.
– Вы так и не сказали мне своё имя. – Аня выпрямляется, равняется со мной. Ее стройные ноги оказываются слишком близко от меня. На белоснежной коже всюду мои отметины – маленькие синяки от настойчивых пальцах. Испытываю даже собственническое удовольствие от этого.
– Майлз. – острожно говорю я, проводя рукой по ее коленке. Кожа тут же отзывается, покрывается маленькими мурашками. – Ты не помнишь моё имя?
Рывком усаживаю к себе на колени, заставляю смотреть мне прямо в глаза. Она как ребёнок елозит по мне, устраивается поудобнее. Маленькая пигалица словно специально делает круговые движения ягодицами, чтобы лишний раз зацепить мой член.
Днём она отвесила мне пощечину за домогательства, а сейчас, как мартовская кошка, не пропускает сантиметра моего тела. Слишком послушная, слишком подозрительная.
Новая стратегия?
Аня нащупывает рукой мою вздыбленную плоть и прислоняет к ней ладонь. Даже хлопковая ткань не снижает чувствительности. Приходится перестать дышать, вспоминая курсы фридайвинга, чтобы замедлить сердцебиение и успокоиться…
Все также неуверенно, с детским неподдельным интересом, она продолжает изучать меня. Глаза при этом лихорадочно горят. Мне же дышать трудно от ее невинных прикосновений.