Загадочный пациент

Форс Элен

– Я не заскакивала ни на чей член. – уверенно говорю я, потому что никогда и ни при каких обстоятельствах я бы не сделала такого. У меня другое воспитание. – Вы не знаете меня, ничего не знаете обо мне и не можете судить… Пьер солгал, в больнице работала медсестра Яна, я знаю ее, она приносила мне лекарство… Я не знаю, зачем он сделал это, она хорошая девушка! Может быть он хотел защитить ее от Вас? Возможно, Вы спутали меня с ней!

– Действительно. Скорее всего. – Майлз становится таким добродушным, расплывается в улыбке и мне становится сразу же лучше, расслабляюсь, улыбаюсь ему в ответ. Когда он так улыбается – само очарование.

Но его лицо резко меняется, становится жёстче, искажается до жути, его ледяной голос сковывает, режет без ножа: – Ты меня совсем за идиота держишь? Тебе удалось меня обвести меня вокруг пальца в прошлом, когда я под лекарством, но вчера я видел тебя голую, исследовал каждый сантиметр твоего тела, пробовал на вкус тебя, Колибри. Накачал спермой по самые уши. Я узнаю тебя из тысячи… Девушка, разносившая лекарства, с выдуманным именем и ты – одно лицо, одни гребанные веснушки на двоих и шрам на ноге в форме полумесяца. Очень настоятельно тебе рекомендую начать говорить правду, потому что я начинаю уставать. Тебе придётся хорошо поработать, чтобы меня расслабить, успокоить и уверить, что ты можешь говорить правду!

Странные, дикие ощущения накрывают меня с головой. Его терпкий запах на меня действует завораживающе. Он дурманит, запах мужчины. Тело обдаёт жаром. Каждый синяк на моем теле начинает пульсировать, жилы горят, по ним с бешеной скоростью течёт кровь, подгоняемая адреналином.

Слишком близко. Интимно и не привычно.

– У Вас галлюцинации, от сильных препаратов такое бывает. – сама не понимаю, что несу. Я и вправду это слышала на занятиях, один из побочных эффектов сильнодействующих обезболивающих. Цепляюсь за любую ниточку, которая может объяснить происходящее.

– Я начинаю уставать. – он даже не злится, его будто забавляет моё метание перед ним. Он приблизился ко мне вплотную, накрыл рукой плоть между ног. От его руки словно исходит ток, он пронизывает моё тело, импульсы забираются под кожу, будоражат. Я выгибаюсь и краснею. Это неприлично и не правильно.
– С детства не люблю салочки…

Он наклоняется ко мне, его лицо всего в нескольких сантиметрах от меня.

Божечки, он же сейчас отымеет меня!

Даже не понимаю, как моя ладонь накрывает его щеку и со звонким шлепком наносит пощечину. Майлз приобретает немного шокированный вид, даже замирает, я не меньше удивленна, чем он. Меня пробирает дрожь, трясусь от страха, что теперь он точно ударит меня. Жмурюсь, готовясь к боли.

Но он начинает смеяться. Отходит от меня, направляясь в ванну, по пути бросая, как за между прочим:

– приведи себя в порядок, Колибри, а то даже на девчонку не похожа. Пойдём ужинать.

За последний год я разучилась наводить красоту. Было дико надеть платье и туфли на высоком каблуке. Мне было трудно даже стоять на них, ноги подгибались и я боялась рухнуть на пол, запутаться в своих же ногах. Какая же я неуклюжая. Все эти шпильки – вверх неудобства, орудия зла.

Ради чего так мучить себя, чтобы понравится мужчине?

Когда я вышла из ванны в темно-зеленом обтягивающем платье и черных лодочках, Майлз просматривал мою папку, которую забрал у Пьера, даже не поднял взгляда на меня. На нервах я пошатнулась и весьма неуклюже плюхнулась на кровать, постепенно съезжая на пол на четвереньках, цепляясь за плед. Чертыхаясь вслух.

Шум моей возни привлёк внимание Майлза.

– Тебе очень идет эта поза, запомни ее – пригодится ночью. –

он отложил папку. На нем были брюки и рубашка, придавшие ему элегантности. Так и не скажешь, что он кровожадное чудовище, насильник.

Вспыхнув, я торопливо поднялась с колен, отряхиваясь и выпрямляясь. Ноги продолжали дрожать, то ли дело было в высоком каблуке туфель, то ли в его похотливом взгляде, блуждающем по моему телу.

– Другое дело. – довольно заключил он, лениво поднимаясь со своего места. Он достал из кармана брюк витиеватый золотой браслет, достаточно увесистый даже в его огромных руках.

Мне стало неловко при виде такого украшения, мне никогда не дарили ничего подобного… Родители и брат дарили дорогие подарки, друзья красивые безделушки, но мужчина никогда ничего подобного. Необычный жест с его стороны.

Майлз подошёл ко мне, наклонился и застегнул его вокруг ноги, проверяя замок на прочность. Все это время внизу моего живота трепыхались тысячи бабочек.

– Вот ты и окольцована, Колибри. – ему явно доставляло удовольствие лицезреть браслет на моей ноге. От этого сравнения мне стало не по себе, стало казаться, что металл тянет меня вниз, пригвождая к полу. Вспомнились дорогие, породистые попугаи в клетках, которых я рассматривала в Зоомагазине. Такими колечками заводчики клеймят птиц, что бы все знали, кому именно они принадлежат.

Меня тоже получается заклеймили?

– В нем находится датчик GPS, я всегда буду знать, где ты находишься. Чтобы замок открылся – нужно ввести пароль на моем телефоне. Чтобы взломать замок без пароля, тебе придётся отпилить себе лодыжку. – Майлз говорил этот так спокойно и буднично, как о погоде. Я же приходила в ужас с каждым словом. Казалось, что цепочка давит на кость, разрежая плоть. – А теперь пошли.

Он взял меня под локоть и поволок из номера, поддерживая, чтобы я не сломала себе ноги при ходьбе. Я так четко ощущала инородный предмет, он раздражал меня. Внутри поднималась волна гнева, которая обычно была мне не свойственна. Хотелось воткнуть каблук в этого наглеца, чтобы он испытал настоящую боль. Обкрутить вокруг его шеи золотое кольцо и заставить ходить в ошейнике.

– Ой, какая красивая пара! – пожилая итальянка, которую мы сегодня уже видели, хлопнула в ладоши при виде нас. Женщина к ужину переоделась в блестящее платье и теперь напоминала английскую королеву.

– Мы не пара. – процедила гневно я на русском, зная, что она нас не поймёт. Русский язык мало кто знает из иностранцев.

– Извините, моя спутница говорит, что мы не пара, просто занимаемся сексом без обязательств. – и вновь эта улыбка очаровательного парня, от которой у меня зубы сводят, как от оскомы. Я шокировано кошусь на старушку, но та лишь отмахивается и беззаботно смеется. Для пожилой итальянки такие страсти в порядке вещей.

– Вы можете хотя бы на людях вести себя прилично.

– приличен, как никогда.
– ему нравится меня смущать.Он играет на моих нервах, как на музыкальном инструменте, перебирая их как струны. Я делаю вид, что случайно наступаю ему на ногу тонким каблуком. Он в ответ лишь сжимает сильнее мою руку, мне приходится прикусить губу, что не вскрикнуть.

В ресторане нас встречает администратор в безупречном смокинге. Он слегка кланяется и расплывается в учтивой улыбке.

– Столик на Зале. – спокойно бросает мой спутник, не прекращая движения, он видимо знает, куда направляется.