Заглянуть за горизонт
Шрифт:
Это стало девизом, рефреном всей дальнейшей Катиной судьбы: справлюсь сама! Сколько их, таких девчонок, взваливших на себя неподъёмный груз обид и горечи? Сколько искалеченных судеб и раздавленных жизней?
Катерина. Утро всё-таки настало…
Часов в семь крысёныш выполз из Катиной комнаты, опухший и помятый. Жадно глотал воду из-под крана, пил таблетки от похмелья и плескался под душем.
Катя, стараясь не встречаться с ним взглядом, прошмыгнула к себе в комнату, собрала грязное постельное белье и включила
– Где я так зацепился? Вроде не дрался ни с кем. Не помню, башка совсем чугунная.
– Не знаю, такой пришёл, – буркнула девочка в ответ, а сама сжала зубы так, что они захрустели. «Вот бы врезать сейчас по этой мерзкой морде, чтобы черепушка треснула и мозги наружу вывалились».
– А чего я дрых на полу, да ещё в твоей комнате?
– Где упал, там и дрых. Что мне тебя таскать, что ли, пьяного?
– Посмотри, какая цаца! Могла бы папку и перетащить на кровать.
«Папку? – маленькое сердечко затрепыхалось, не в силах справиться с болью. – Ты монстр, настоящий козёл, а не отец!» – кричала Катюша про себя. «Молчи, Катя, молчи, он ничего не помнит, – убеждала себя девочка. – И не надо. Так лучше».
Мама с Соней приехали рано. По дороге успели поругаться: Сонька страсть как не любила рано просыпаться. Ей бы поспать до обеда, потом поваляться всласть, наесться маминых или Катиных блинов. Вот это жизнь! А тут подняли ни свет ни заря, запихнули в маршрутку и подгоняли всю дорогу.
– Что-то ты грустная, Катюша. С Серёжкой поругалась, доченька?
Материнское сердце что-то чуяло, рванулось к девочке, но только чуть-чуть, на краешке подсознания. Ну сделай шаг вперёд, вглядись в своего ребёнка, почувствуй, распознай её боль! Но нет, не поняла… не увидела… не помогла…
– Да нормально всё, мам, не выспалась просто. Легла поздно.
– Всё б тебе гулять, – уже спокойно и ворчливо вздохнула мать. – А отец чего такой побитый?
– Он такой пришёл, – повторила Катя легенду, навсегда закрепив за отчимом местоимение «он», ни разу в жизни больше не обратившись к нему по имени.
…Никто ничего не заметил, и Катя спряталась, затаилась, замкнулась.
В этот же день Катя обрезала косу. Стала перед зеркалом и отчекрыжила своё богатство, которое отращивала много лет, которым гордилась и хвасталась перед подружками. Её немодная, казалось бы, коса привлекала парней. Длинная, толстая косища почему-то придавала уверенности и подчёркивала нежное девичество. Но именно за неё крысёныш удерживал Катю…
«Никто больше не станет хватать меня за волосы. Никогда! – злобно говорила Катерина своему отражению. – Нет больше нежной Катеньки с каштановой косой, есть новая Катька», – скрипя зубами добавляла она, втирая комкастую краску басму в свои короткие волосы.
Образ получился неожиданный. Из зеркала смотрела очень симпатичная взрослая девушка с огромными серыми
Катерина. Замуж не напасть, лишь бы замужем не пропасть!
Девушка ещё больше замкнулась, старалась реже бывать дома, чтобы не встречаться с крысёнышем. Очередным разочарованием стал отъезд и поступление Серёжи в Санкт-Петербургскую государственную консерваторию им. Н. А. Римского-Корсакова. Конечно, влюблённый парень обещал писать и приезжать на каникулы, но Катя прекрасно понимала, что этот роман завершён и продолжения не будет. Тем более что её «случайно» встретила мама Серёжи и мягко намекнула, что не нужно мешать её сыну учиться. Мальчика в северной столице ждёт совсем другая жизнь, и ему нужна девушка другого уровня.
Первое время Сергей писал эсэмэс, инициировал переписку в социальных сетях, настаивал на звонках в скайпе, но постепенно Катя свела контакты к минимуму, давая понять, что любовь на расстоянии её не устраивает. И Серёжа, как ей показалось, с облегчением превратился в старого друга. Общение свелось к банальному обмену новостями, редкому и эпизодическому. Так Катя распрощалась с первой юношеской любовью.
Желание сбежать из дома росло с каждым днём. Каждую ночь девушка с ужасом думала, что пьяный крысёныш может повторить свою «вылазку» в её комнату. Если мама ночевала на фазенде, Катя подтаскивала к двери стулья, ставила на них коробки с книгами, но всё равно практически не спала.
Пару раз желание рассказать маме правду, как пар из носика кипящего чайника, обжигало лёгкие и грозило вырваться наружу, но девушка сдерживалась, пережидая всплеск эмоций. А Валентина… она ничего не видела, погруженная в бесконечные повседневные заботы, Сонькины выкрутасы, подработку и дачу с её непрекращающейся стройкой.
И Катя убегала из дома, скрываясь от непонимания и одиночества. Только разве от себя спрячешься?
На очередной дискотеке она познакомилась с Ваней Тычкиным, студентом первого курса Воронежского государственного технического университета.
Невысокий, плотный, основательный, как он говорил о себе, Ваня не отпускал Катерину ни на шаг. Встречал из школы, даже если ради этого приходилось прогуливать пары в университете, не сводил с неё восхищённого взгляда в любой компании.
Какой девушке это не понравится? Ваня даже исполнил Катину заветную мечту и научил кататься на лошади. В общем, постепенно стал незаменимым. Катя не то чтобы влюбилась, она просто прислонилась к надёжному, как ей казалось, плечу, отогрелась, оттаяла.
Отношения с Ваней развивались стремительно и совсем не по тому сценарию, как с Серёжей. Платоническая любовь быстро сменилась плотской. Гормоны играли, пара постоянно искала укромного местечка для уединения. Когда девушка в первый раз осталась ночевать в общежитии, мать устроила ей головомойку, кричала, что Катя станет шлюхой, а Ваня наиграется и бросит её. Дочь в ответ кричала, что у них любовь, они хотят быть вместе и никто не может им помешать.
– Тогда женитесь! – в сердцах бросила Валентина.