Загнанная в угол
Шрифт:
— А кто у вас директор? — не отставала я, подумав о том, что Шурочка — это не обязательно Саша. Вдруг это просто прозвище такое, которое подобрал ему сам Тимофеевский.
— А вам зачем? — утратив всякую любезность, спросила продавщица.
— Какая разница? Просто хочу видеть вашего директора, — буркнула я ей в тон.
— Его сейчас нет, — сухо отозвалась девушка и отвернулась.
— Ну, а имя-то у него есть?
— Воробьев Сергей Петрович, — не оборачиваясь, произнесла она, видимо понимая, что я просто так не отстану.
— И когда же
— Не знаю. Он мне не докладывает.
— Жаль. А кто мне сможет ответить на этот вопрос?
Вместо ответа продавщица слегка пожала плечиками и стала протирать витрину носовым платочком, который выудила из кармана своего халата. Я поняла, что зря теряю драгоценное время.
Еще метров через триста я увидела подобный магазинчик. Там повторилось примерно то же самое. В следующем мне немного повезло, так как директор оказался на месте. Но мне он был незнаком и ни о каком светловолосом Саше не имел представления.
Не стану описывать свои тщетные посещения однообразных мини-маркетов, хотя стоит остановиться на одном моменте.
В мини-маркете под названием «Василиса» мне посчастливилось лицезреть директора, который здорово подходил под описание Елизаветы Андреевны. Он был огненно-рыжий, я имею в виду его волосы, и ужасно наглый.
— А ты кто такая? — растягивая гласные, спросил он, когда его позвали по моей просьбе.
— Покупательница, — коротко объяснила я.
— Ну и покупай себе, — прогнусавил он. — Я-то тебе зачем? Цены, что ли, не устраивают? Так сходи в другое место, нечего людей от дела отрывать.
— Цены нормальные. Даже дешевле, чем у других, — заметила я. — Но у меня другой вопрос. Ты не знаешь Шурочку? Блондина?
Тут я заметила, что рыжая бровь его слегка приподнялась и в глазах промелькнуло любопытство.
— Понятия не имею, кто такой, — ответил рыжий директор, явно меня обманывая.
Мне оставалось только уйти. Но на всякий случай я хорошенько запомнила местонахождение этого магазинчика. Если до завтра я сама не найду Шурочку, то просто вытрясу из этого рыжего гомика нужные сведения. Он явно знал его. Знал, но не хотел говорить. Почему? Возможно, подумал, что я из милиции. Или я ему просто не понравилась. А хотя как я могу ему понравиться, если у него явно иная ориентация.
Промотавшись по коммерческим магазинчикам почти до самого вечера, я ни с чем вернулась домой. Но надо сказать, что объездила я больше половины намеченных объектов.
Заходя в подъезд, я проверила почтовый ящик на наличие в нем повестки в милицию. Из утренней газеты прямо мне под ноги, плавно покружившись, выпал небольшой белый листочек. Тюрин пока держал свое слово.
Я подняла повестку, снова вложила ее в газету и все это отправила обратно в ящик. «Когда принесут вторую повестку, меня опять не должно быть дома, — подумала я, — ведь получить ее я должна на руки и при этом расписаться. Ну уж дудки! Значит, дверь никому не открываю, в почтовый ящик не заглядываю. И вообще — меня нет!»
Не успела я переступить порог, как раздался звонок телефона. Сначала я подумала, что мне не следует на это реагировать, поскольку меня нет дома, но потом все-таки решила ответить. А вдруг это Тюрин с какими-нибудь новыми известиями? И я не ошиблась, это действительно был он.
— Привет, — тихо поздоровался Сергей. — Это я.
— Что-то непредвиденное? — сразу спросила я, забыв ответить на приветствие.
— Да.
— И это, разумеется, опять не телефонный разговор? — с некоторым раздражением предположила я вслух.
— Да.
— Ты с работы, что ли, звонишь?
— Да.
— Понятно. А вокруг тебя сплошные шпионы и доносчики?
В ответ — обиженное сопение.
— Ладно, жду, — поспешила я успокоить Тюрина.
— Три коротких, — загадочно молвил он.
— Ты имеешь в виду звонки в мою дверь?
— Да.
Это было уже невыносимо. Я повесила трубку.
Примерно через час я услышала обещанные три коротких звонка и, все-таки заглянув в «глазок» и убедившись, что за дверью хитрец Тюрин, открыла. Я была просто уверена, что он пришел с какой-нибудь ерундой, главной же его целью было очередное свидание. Но на этот раз я ошиблась. Сергей снова был одет в форму, очень серьезен и даже несколько груб.
— Изображаешь из себя самую умную, — прямо с порога заявил он. — Я прекрасно понимаю, что ты обо мне подумала, но смею тебя заверить, что пришел я не для этого.
— Да ладно оправдываться, давай проходи, — попыталась я перейти на игривый тон.
Тюрин немного смягчился и зашел в комнату. Шумно выдохнув, уселся на диван и выставил вперед свои длинные ноги. Я села напротив и вопросительно посмотрела на него.
— В общем, так, дорогуша, — начал он, — сейчас ты рассказываешь мне все по порядку, или я не отвечаю за последствия.
— Что ты собираешься от меня услышать? — спросила я, делая удивленное лицо и понимая, что, вероятно, произошло нечто серьезное.
— Чистосердечное признание. Только чистосердечное признание облегчит вашу участь, мадам, — улыбнувшись ответил он, но тут же, нахмурив брови, добавил: — Ты попала в какую-то скверную историю.
— Ну в чем дело, Сереженька? Не томи душу. Давай уж, как джентльмен, начни первый, — ласково попросила я, зная, что на мужчин и домашних животных такой тон действует благоприятно.
— Ну и бестия же ты, Татьяна, — качнул он головой. — Ладно уж, начну первый. Короче, возвращаюсь я сегодня с одного мероприятия на работу, это ближе к вечеру, а шеф в моем кабинете сидит, меня поджидает. Ты, говорит, Тюрин, не охренел ли часом? Труп в Скатовке обнаружили, а мер никаких не приняли до сих пор. У вас, говорит, все данные на подозреваемую есть, а самой подозреваемой нет! Где она?! И уже в крик кидается. Я ему отвечаю, что, мол, повестку отнесли, но дома никого не застали. Обещаю, что не позднее завтрашнего дня достану тебя из-под земли. Что это, мол, несложно. А он кричит, чтоб я сегодня же устроил засаду. Я пообещал, что сам тебя найду. И вот я тут!