Заговор 20 июля 1944 года. Дело полковника Штауффенберга

Финкер Курт

Офицер рейхсвера

В 1926 г. Клаус фон Штауффенберг поступил на военную службу фанен-юнкером [6] в 17-й кавалерийский полк рейхсвера в Бамберге.

Тем временем период послевоенного революционного кризиса сменился периодом временной и относительной стабилизации капитализма. После подавления рабочего класса осенью 1923 г. германскому финансовому капиталу удалось вновь укрепить свою экономическую и политическую власть. Экономической базой временной стабилизации капитализма явилась более интенсивная эксплуатация трудящихся в результате усиленных темпов труда и введения системы капиталистической рационализации. Американский финансовый капитал, который приобрёл возрастающее влияние на империалистический мир, оказывал поддержку германскому империализму займами и капиталовложениями, в результате чего значительная часть немецкой экономики перешла в американскую собственность.

6

Фанен-юнкер —

кандидат в офицеры.

Изменение соотношения сил в пользу монополистического капитала привело к усилению реакции во всех областях жизни. В январе 1925 г. образовалось правительство буржуазного блока, в состав которого впервые вошли и представители Немецкой национальной партии, ориентировавшейся на тяжёлую промышленность и юнкерство. Вместо умершего социал-демократического президента Германии Эберта на этот пост в апреле 1925 г. был избран бывший кайзеровский генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург. «Стальной шлем», «Вервольф», «Союз Танненберг» и другие милитаристские организации устраивали шествия и походы, терроризировали классово сознательных рабочих и вели широкую шовинистическую и антикоммунистическую пропаганду, направленную не только против КПГ и Советского Союза, но и на захват французских, польских и других чужих территорий. По мере роста сил германского империализма передел мира, произведённый западными державами на основе Версальского договора, уже переставал отвечать новому соотношению сил на мировой арене. Германский империализм намеревался создать предпосылки для возобновления борьбы за мировое господство⁵¹.

В военном отношении Германия подвергалась по Версальскому договору сильным ограничениям. Открытый разрыв его при тогдашнем соотношении сил был ещё невозможен. Поэтому военное руководство Германии осуществляло перевооружение частично втайне, а частично — утончённо используя лазейки в статьях этого договора. Таким образом, насчитывавший тогда 100 тысяч солдат рейхсвер систематически превращался в кадровую армию, которая должна была послужить базой для создания в будущем империалистического массового войска. В это время уже существовало Управление вооружений в качестве тайного отдела, имевшего задачей не только в сотрудничестве с промышленностью подготовить меры по экономической мобилизации, но и разрабатывать планы, предусматривавшие быстрое увеличение сухопутных сил с 7 дивизий до 21. Военное обучение проводилось так, чтобы кадровые солдаты могли в этом случае использоваться как унтер-офицеры, а последние — как офицеры, что в огромной степени и имело место в вермахте после 1933 г. Германские милитаристы планомерно, с дальним прицелом вели подготовку к реваншистской войне.

Офицерский корпус рейхсвера в подавляющей массе своей занимал антидемократическую позицию, в нём господствовали реакционные взгляды. Многие офицеры служили в бывшей кайзеровской армии, они, как и прежде, были настроены монархически и ненавидели буржуазно-демократическую республику.

Что привело Клауса фон Штауффенберга к решению быть офицером, ныне уже точно установить невозможно, но ранее он ещё долго лелеял мысль стать архитектором. Наверняка сыграли свою роль традиционные связи семьи, мужские отпрыски которой издавна находились на государственной службе. По мнению графини Нины фон Штауффенберг, в этом могло сказаться и влияние Стефана Георге⁵². Во всяком случае, Штауффенберг выбрал свою профессию по доброй воле, тем более что подверженность болезням могла вызвать сомнение в его пригодности к военной карьере. Но, судя по облику 19-летнего Штауффенберга, который нам известен, он был убеждён, что в качестве офицера сможет наилучшим образом служить «обществу» — разумеется, в своём понимании. По его представлениям, армия была тем институтом, который должен служить всей нации.

Город Бамберг, ставший второй родиной графа фон Штауффенберга, оказал благодаря своим культурно-историческим богатствам и достопримечательностям огромное влияние на молодого человека. Четырёхбашенный собор германских императоров с его знаменитой конной статуей и вырезанной Рименшнайдером [7] надгробной плитой с изображением императора Генриха II и императрицы Кунигунды; стоящая посреди реки Старая ратуша, Старая дворцовая канцелярия резиденции князя-архиепископа, внушительное здание Бёттингерхауза в стиле барокко, вид с Нижнего моста на «Малую Венецию» — всё это, несомненно, вызывало его восхищение.

7

Рименшнайдер, Тильман (ок. 1460—1531) — выдающийся немецкий скульптор и резчик, представитель поздней готики.

Первоначально Штауффенберг прослужил в части, как и все кандидаты в офицеры, год в качестве рекрута. Затем он поступил в пехотное училище в Дрездене, которое должны были оканчивать все кандидаты в офицеры, прежде чем их направляли в специальные училища определённых родов войск. В дрезденском пехотном училище Штауффенберг близко познакомился с племянником ставшего позже главнокомандующим сухопутных войск Вальтера фон Браухича, Манфредом фон Браухичем. Последнему принадлежит следующее свидетельство, дающее дополнительное представление о существенных чертах характера Клауса фон Штауффенберга:

«Мы вместе окончили первый курс офицерского училища и за эти девять месяцев подружились. В частности, вместе посещали музеи, а иногда и богослужения в исторических церквах; при этом внимание наше приковывала в первую очередь не религиозная, а эстетическая

сторона — архитектура, музыка. Штауффенберг был человек своеобразный, особенный, он явно стоял выше среднего уровня тогдашнего офицерства. Он никогда не был «бравым солдатом» в прусском духе; в его поведении, манере держаться, ходить слегка покачиваясь было что-то небрежное, по тогдашним представлениям невоенное. Самой приметной чертой его характера были выдающиеся духовные способности, отточенный ум, Когда у нас встречались трудности с усвоением учебного материала, он легко преодолевал их; кроме того, он начал дополнительно изучать русский язык, а также посвящал своё свободное время занятиям искусством. Штауффенберг был рождён, скорее, стать учёным, а не офицером. Если его решение сделаться офицером ещё как-то объяснимо семейной традицией, то я никак не могу понять, почему он оставался офицером и позже. Штауффенберг отвергал тупой и зачастую грубый дух офицерского казино. Отнюдь не чуждавшийся приятельских вечеринок, он, однако, осуждал попойки товарищей по службе и ставил это в вину друзьям. Отношение его к женщинам тоже было несколько своеобычным: оно характеризовалось сдержанностью и рыцарственностью. Он отрицательно, более того, с полным непониманием относился к любовным интрижкам. По своим политическим взглядам многие офицеры были монархистами и видели в кронпринце будущего властителя Германии. Мы отвергали Веймарскую республику и считали её переходной стадией, которая рано или поздно кончится. Нашим главным врагом были красные, социал-демократы, которые занимали в Веймарской республике важные правительственные посты. Антикоммунизм был для нас само собою разумеющимся, а коммунистов мы считали отбросами общества, с которыми нечего дискутировать»⁵³.

Клаус фон Штауффенберг не принадлежал к какой-либо партии или политической организации, тем более что и законы Веймарской республики официально запрещали военнослужащим партийно-политическую деятельность и даже участие в выборах. Он был консервативен, не любил веймарской Германии, но проявлял определённое понимание реальностей, в том числе и политической жизни. Так, в отличие от многих офицеров, он резко отвергал презрительное отношение к республике и к её чёрно-красно-золотому флагу, поскольку речь шла о государстве, которому он принёс присягу как солдат⁵⁴. Штауффенберг придерживался взгляда, что рейхсвер должен служить важной опорой нации, за безопасность и престиж которой офицер несёт особую ответственность независимо от того, какую политическую форму имеет это государство и кто стоит во главе него. Он был далёк от осознания классового характера Веймарской республики как государства и понимания сути политических боёв своего времени.

В свободное от службы время Штауффенберг, насколько это удавалось, навещал старых друзей. «Стоило ему, молодому блестящему офицеру рейхсвера, появиться в кругу друзей, — сообщает Александр фон Штауффенберг, — как он сразу же действовал на всех подобно живительной силе своим энергичным нравом (он был самым энергичным из всех), своей высокой интеллектуальностью, побеждавшей в спорах и находившей выражение в его искрящихся умом монологах, своей неуёмной жизнерадостностью»⁵⁵.

Манфред фон Браухич [8] ушёл с военной службы в Дрездене и через несколько лет стал знаменитым автогонщиком, Клаус фон Штауффенберг продолжал тот путь, на который вступил. После обязательной общевойсковой подготовки в пехотном училище он поступил в кавалерийское училище в Ганновере. Не принадлежа к числу физически самых сильных и будучи подвержен заболеваниям, он всё же благодаря своей силе воли добился весьма хороших успехов и по тем предметам, которые требовали большого физического напряжения. Так, он стал отличным конником, испытывая особенную склонность к выездке. По окончании учёбы в Ганновере Штауффенберг вернулся в Бамберг в свой полк, где 1 ноября 1930 г. был произведён в лейтенанты. Затем за период с ноября 1930 по февраль 1931 г. он прошёл офицерские курсы в Дёберице и 1 мая 1933 г. получил чин обер-лейтенанта.

8

См. его книгу: Manfred von Brauchitsch. Ohne Kampf kein Sieg. Berlin, 1964 (русский перевод: Манфред фон Браухич. Без борьбы нет победы. М., изд-во «Прогресс», 1972).

Один из близких друзей Клауса фон Штауффенберга вспоминает об этих годах: «Он не был человеком с «лицевой и оборотной стороной медали» или тем более с «двойной моралью» — он был всегда самим собой и всегда цельным. В этом состояла тайна его обаяния, этим объяснялось воздействие его личности. Именно потому, что он целиком, убеждённо и — во всех важных вопросах — бескомпромиссно был верен своему слову, своему мнению, своему решению, своему делу, он мог требовать и от других внимания к собственным словам и, если приходилось приказывать, беспрекословного повиновения... Для его внутреннего отношения к другому человеку (при всей кажущейся внешне одинаковой любезности оно было дифференцированным) определяющим являлись истинная ценность этого человека, а не внешние обстоятельства. Поэтому его отношения с некоторыми солдатами и унтер-офицерами могли быть доверительными и сердечными, между тем как какая-нибудь «важная персона», несмотря на видимые усилия, так никогда и не могла преодолеть вежливой, но достаточно заметной дистанции. В отношении слабостей других Штауффенберг был крайне снисходителен, но зато реагировал на нечистоплотный образ мыслей, даже и в мелочах, бескомпромиссно до резкости... Тёплый и открытый характер Штауффенберга наилучшим образом выражался в его идущем от сердца, расковывающем и заразительном смехе, который не раз помогал ему выходить из трудных ситуаций»⁵⁶.