Заговор Дракона. Тайные хроники
Шрифт:
Легендарный Саванович был партизаном-коммунистом, который обладал недюжинной силой и удивительной храбростью. Он был чем-то похожим на нашего обожаемого Тито: та же твердость характера, бесстрашие и непримиримость к врагам. Говорят, что в жилах Савановича текла кровь хорватов, как и у Иосипа Броза, и что Марко вместе с ним попал в плен к русским во время Первой мировой войны, где они сражались на стороне немцев.
Черкесы Дикой дивизии хотели было перерезать друзьям горло, но подоспели русские офицеры и спасли им жизнь. Один из черкесов в черной бурке заглянул в карие и жестокие глаза Марко:
– Вах! Мамой клянусь, сам проклятый шайтан сидит в тебе. Жаль, что я не успел с тобой разделаться.
Марко в ответ только хитро улыбнулся.
Марко командовал одним диким партизанским отрядом, название которого было «Красные дьяволята». До сих пор некоторые старики, прошедшие войну, с содроганием сердца говорят об этом отряде. И это содрогание отнюдь не священный трепет перед славой героев, а скорее животный страх. «Дьяволята» мстили всем, кто хоть как-то сотрудничал с сербскими фашистами или хорватами-усташами. Но особую ненависть у них почему-то вызывали православные священники, что пошли на сотрудничество с режимом фашистов. Эта ненависть была безрассудна, мало кто знал, что она передавалась рядовым партизанам прямо из сердца неистового Марко.
Вообще-то Сербская православная церковь не поддержала фашистский режим, поэтому многие иерархи погибли или прошли концентрационные лагеря, но, как всегда, были здесь и свои отступники. Многие из числа духовенства искренне считали, что между Сциллой коммунистов и Харибдой нацистов лучше держаться второй стороны. Муссолини оставался католиком-христианином, а коммунисты исповедовали полное безбожие. Сталин в России объявил безбожную пятилетку, взрывал храмы и расстреливал священников. Поэтому какая-то логика у отступников была. Нельзя сказать, что они, все как один, были подонками и трусами. Хотя для многих в те суровые годы главной задачей было выжить. Этих священников, сотрудничавших с фашистами, вместе с населением сел, где они служили, «Красные дьяволята» жестоко вырезали. Они не щадили даже детей, по собственному учению Марко, который ввел в обиход подчиненного ему партизанского отряда понятие «коллективная ответственность». Из детей предателей, по его мнению, не могло вырасти ничего лучше самих предателей. Если кто-нибудь из села становился предателем, тогда виноватыми оказывались все жители. Даже самые немилосердные из усташей поражались невероятной жестокости сербского партизана.
Марко лично и очень жестоко пытал всех отступников или тех, кого только подозревал в отступничестве, требуя отдать все материальные средства, включая спрятанные продукты, и рассказать все о передвижении вражеских войск. Как только он получал необходимое, отступников жестоко убивали, иногда их варили живьем в больших котлах. С усташами и то «дьяволята» поступали мягче, сразу же убивая, без особых истязаний.
На первый взгляд в личности этого деятеля Второй мировой не было ничего особенного, отличающего его от характерного типа злодеев-военачальников, распространенных в то время. Те же жестокость, непримиримость и садизм. Но у Марко все же была одна особенность: он был вампиром. Нельзя сказать определенно, были ли у него вампирские наклонности до войны или он приобрел их в результате упражнения в садизме и убийствах, но точно известно, когда именно вампиризм стал у него проявляться на людях.
Однажды, пытая одного католического священника-усташа, Марко надрезал ему запястье левой руки и стал жадно пить его кровь, впившись в его артерию. Для видавших виды партизан-головорезов отряда эти его странности не показались слишком уж странными. Они думали, что таков метод психологической войны: для того чтобы устрашить колеблющееся между двумя сторонами крестьянство, было мало обычных убийств – об этом знали как красные,
5
Четники – на Балканском полуострове бойцы отрядов (чет), партизанскими методами ведущих борьбу против османского ига. В XX веке четниками называли себя участники великосербского движения в Югославии во главе с генералом Дражей Михайловичем, которые боролись в период Второй мировой войны против руководимой коммунистами Народно-освободительной армии Югославии. Четники стояли на позициях воинствующего православия.
– Это всего лишь католик, прихвостень Муссолини. Его кровь сродни крови псов, не то что кровь православных, чистая и свежая, как молодое вино.
Недалекие приятели лишь рассмеялись в ответ, хотя нужно было бы весьма задуматься. С сего дня, увидев спокойную реакцию своих соратников на эту дикость, Марко ввел употребление крови своих несчастных пленных в обычай. Очевидцы потом утверждали, что он как бы пьянел и расцветал от чашки свежей крови, его лицо розовело, а настроение улучшалось, как будто он выпил лучшей сербской лозы в хорошей дружеской компании.
Это было уже не простое запугивание крестьян; потребление крови определенно стало для Марко сильным пристрастием, необходимостью. Постепенно у него выработались и все признаки абстиненции: без ежедневной порции крови он становился раздражительным, его руки тряслись, а лицо бледнело, как у покойника. Он перестал выносить дневное время и начал совершать налеты исключительно по ночам.
Как-то раз их партизанскому отряду пришлось скрываться много дней в гористых лесах близ Сараево. Кто знает те места, может подтвердить, как легко может там затеряться не только маленький партизанский отряд, но и целая армия.
Пищи у них было вдоволь, усташам не хватило бы ни времени, ни сил, чтобы найти их. Для партизан это было временем покоя, расслабления и отдыха, но только не для Марко. Через неделю вынужденного простоя в убийствах и кровопролитии он стал вспыльчивым безо всякого повода и подозревал даже самых ближайших и преданнейших соратников в отступничестве. Марко стал пить кровь козлов и баранов, но она вызывала у него расстройство желудка и тошноту. Он лишился сна и постоянно бредил. По ночам он голыми руками копал себе могилу в промерзшей осенней земле, отчего его руки были всегда в крови. При виде его собаки, злобные шер-овчарки, скулили как щенята и припадали к его ногам от непонятного животного страха. Для партизан, которые любили и боялись своего командира, это было лишь еще одним доказательством исключительности Марко. Но не для его заместителей, которые пугались непредсказуемости своего вожака.
Разведчики докладывали, что усташи перекрыли все выходы из ущелья, и неизвестно, сколько еще скрываться отряду. Услышав очередное донесение разведчика, Марко лишь заиграл желваками и прохрипел:
– Все вон, вы лжецы и предатели. От вас за километр несет усташской заразой. Вокруг меня нет ни одного смелого коммуниста. В каждом сербе притаился бородатый четник, в остальных – усташ или фашист. Где, скажите мне, нормальные коммунисты, которые не боятся проливать свою кровь и любят лить реки чужой?! Вы все жалкие тени, а не юнаки! [6] Тупые бараны! Вы предатели, бросившие своего вожака в этом бескровном ущелье. Осмелились нарушить приказ! Кара… Вас всех ожидает жестокая и неумолимая кара!
6
Юнаки – сербские герои.