Заговор преступников
Шрифт:
Рассуждая таким образом, Пинкертон стал уже думать о Чарли Смите благосклоннее, но какой-то внутренний голос при этом упорно твердил ему:
«Черта с два, Нат! Это все не так просто. Здесь сокрыта тайна, и ты должен ее раскрыть, потому что тебе, похоже, бросили вызов! Отступишься — останешься в дураках!»
— Ладно! — проговорил сыщик. — Я разберусь с этим делом и непременно узнаю, какое отношение имеет к нему этот Чарли Смит!
Приняв такое решение, он опять позвал полицейских и вместе с ними начал подробный осмотр дома. Сперва они поднялись на чердак, но там в маленьких
Они снова спустились вниз.
В комнате, где лежала убитая, Пинкертон не нашел ничего, что могло бы дать ему нить в руки. Даже нож, послуживший орудием убийства, был самый обыкновенный, кухонный, отточенный как бритва.
Каменный пол, сырой и грязный, сложенный из больших серых плит, не позволял рассмотреть каких-либо следов.
В коридоре Пинкертон обнаружил нишу и в ней низкую дверь. Она вела в погреб, довольно просторный, служивший, верно, прежде местом хранения каких-то товаров, а теперь совершенно пустой. Крепкая деревянная стена делила его на две части, в этой стене была дверь, снабженная крючками-запорами с той и с другой стороны. Та часть погреба, которая находилась за стеной, не имела другого выхода наружу, кроме этой двери.
Пинкертон обыскал оба помещения самым тщательным образом, но ничего в них не нашел, хотя и обшарил все углы. В погребе, похоже, давно никто не бывал.
Поднявшись наверх, сыщик наткнулся в коридоре на инспектора по уголовным делам Мак-Коннела, который встретил его вопросом:
— Ну, мистер Пинкертон, удалось вам открыть что-либо интересное?
Нат пожал плечами.
— Случай довольно непонятный. Кому было выгодно убить старуху? Она была так бедна, что по целым дням голодала…
— Ну, мистер Пинкертон, у меня на этот счет иные мысли. Неужели вы никогда не слышали, что старые люди бывают страстными скупцами?! Старуха, по всей вероятности, хранила среди своего тряпья какой-нибудь чулок, набитый золотыми монетами и банковыми билетами, её скупость не позволяла ей истратить из этих сбережений ни цента, и она предпочитала лучше голодать, но не наносить ущерба своему сокровищу.
Пинкертон покачал головой.
— Это предположение, быть может, верное, однако в таком случае, представляется почти невозможным, чтобы при такой скупости старуха сообщила кому-нибудь о своих деньгах.
— Какой-нибудь негодяй мог случайно узнать об этом!
— Но тогда убивать старуху этому негодяю было вовсе необязательно. Она часто отлучалась из комнаты, он мог дождаться ее отсутствия и украсть спрятанные деньги.
Мак-Коннел усмехнулся.
— Ну, такому-то человеку это безразлично! К тому же он мог прийти и в отсутствие Бетти Сипланд, а покуда рылся в ее тряпье, она вернулась, и ему пришлось с нею расправиться.
— Нет, инспектор, здесь никто ни в чем не рылся, вещи нетронуты, — возразил Пинкертон. — Вы же видели комнату. Если там были деньги, то преступник знал, где они!
— И знал, что никто другой о них не подозревает! — подхватил инспектор. — Значит, он может теперь спокойно тратить свою добычу, ни в ком не возбуждая подозрений. Я так полагаю и, исходя из этого, буду действовать.
— Желаю вам удачи, инспектор! — сказал Пинкертон
Глава 2
Странный посетитель
На другой день утром Пинкертон собрал в своём бюро нескольких своих помощников и, объяснив, в чем суть дела, а также дав подробное описание Чарли Смита, разослал их по разным частям города.
— Кто сумеет мне его доставить, получит приличное вознаграждение, — пообещал сыщик. — Если просто что-то услышите о нем, либо заметите где-либо что-то подозрительное, сразу возвращайтесь сюда. Я и сам займусь поисками, но в течение дня раза три-четыре наведаюсь в бюро.
Заметив сомнение на лицах своих подручных, Пинкертон прибавил:
— Может быть, с виду такие розыски и кажутся безнадежным делом, но пока иного пути нет. Ты возьмись за кабаки в гавани, Боб! — обратился он к молодому немцу по имени Боб Руланд, тот пользовался особым его доверием. — Я знаю, что ты человек не только смелый, но еще и хороший актёр. Переоденься, чтоб ни одна собака тебя не узнала, и пошатайся по этим злачным местам. Может, именно там и отыщется наш молодец. Я должен иметь его во что бы то ни стало!
Сам Пинкертон нарядился в костюм уличного торговца и отправился бродить по притонам и игорным домам, надеясь там что-то разузнать, либо, если посчастливится, то и поймать свою птицу.
Однако целый день поисков ничего не дал ни Нату, ни его подручным — никому из них даже услышать ничего не довелось о Чарли Смите…
Усталый и скверно настроенный, Пинкертон вечером вернулся домой и в первый момент был немало удивлен, завидев у своего письменного стола какого-то матроса в поношенном платье, с красным лицом бывалого пьяницы.
Только что сыщик собрался спросить гостя, отчего тот с такой бесцеремонностью уселся за его стол, как вдруг моряк поднял голову, и, встретившись с его усталым и довольно угрюмым взглядом, Пинкертон расхохотался.
— Фу ты черт, это ты, Боб! Ну, на этот раз ты так переменил свою внешность, что и я узнаю тебя только по глазам… Но, постой-ка, а это что такое?!
Только теперь он заметил, что висок Боб Руланда был залеплен пластырем и что это явно не часть его маскарада.
Молодой человек встал перед своим начальником. Его лицо выражало отчаяние.
— Ах, мистер Пинкертон! Ведь я имел этого молодца уже в руках, и он все-таки улизнул! — И притом, мне кажется, порядком тебя хватил! — воскликнул сыщик.
— Не он, а один из его сообщников! Он, оказывается, довольно опасный тип. По крайней мере, место, в котором я его застал, много говорит за это! Вы, вероятно, знаете кабак Тома Иллинга, мистер?
Нат Пинкертон кивнул головой.
— Знаю ли я его?! Еще бы! Там бывают самые отъявленные разбойники, и я не раз настигал свою «дичь» у этого Тома Иллинга! Да, мой Боб, теперь я понимаю, что с тобой произошло и отчего добыча от тебя улизнула. Дьявольская банда, которая там вращается, имеет свои особые приемы, которыми умеет сбить с толку неопытного агента. Да и у меня бывали случаи, когда мошенник, которого я, казалось, уже держал в руках, в последний момент скрывался.