Заговор против маршалов. Книга 2
Шрифт:
Арест и все, что за ним последовало, многому научили Примакова. Он не возмущался, не спорил, хотя голос так и срывался на крик, но как можно спокойнее — даже сам удивлялся себе, точно наблюдал за кем-то посторонним извне,— отвел обвинение.
— Значит, не признаете? — Слуцкий дал ему выговориться.— Отрицаете?
— Целиком и полностью.
— Что ж, дело ваше, так и отразим в протоколе... О существовании военной троцкистской организации тоже не знали?
— Впервые слышу от вас.
— Ас этим как быть? — Слуцкий, словно в совете
Примаков с готовностью соглашался, но многословная эквилибристика постоянно сбивала с толку, и он терял стержневую нить. Слуцкий тут же задавал два- три уточняющих, внешне невинных вопроса и давал прочитать протокол.
— Правильно записано? Правильно? — скрупулезно беспокоился он.— Если что не так, вы скажите...
В записи как будто отражено было верно, но на следующем допросе обнаруживался какой-то упущенный нюанс, который нежданно обретал самостоятельную значимость, затемняя вчера еще совершенно прозрачную картину.
Это вызывало ненужные оправдания и, как следствие, чувство вины, хоть на то и не было оснований. Примаков впадал в тихое отчаяние, ощущая грудную слабость и жжение, отдававшее тупой болью в спине, чуть пониже лопатки.
— Какие у вас отношения с Путной? — спрашивал следователь.— Вы передавали инструкции Шмидту?
Так продолжалось из ночи в ночь две долгих недели.
Ласковый, обходительный следователь приглашал к совместному размышлению, рекомендовал полностью разоружиться и помочь партии. Выпадали дни, когда Виталий Маркович чувствовал себя настолько плохо, что готов был согласиться на все, только бы кончилось это тихое истязание. Но даже на грани беспамятства он продолжал сопротивляться с ожесточением обреченного.
— Отрицаю! — упрямо твердил, не вдумываясь в существо, или просил вызвать врача.
Врач щупал пульс, давал успокоительные капли. Слуцкий, не теряя терпения, повторял вопрос.
— Да, состоял в оппозиции, но полностью отмежевался. К деятельности контрреволюционной организации никакого отношения не имею,— стоял на своем Виталий Маркович, не желая вдаваться в подробности, которые засасывали, как болотная жижа.
29 августа он заявил, что хочет написать заявление на имя Ягоды.
— Лучше обратитесь к замнаркома товарищу Агранову,— порекомендовал Слуцкий и выдал чистый лист.
«Очень прошу Вас лично вызвать меня на допрос по делу троцкистской организации.— Сжимая трясущееся перо, Примаков выводил букву за буквой. Слово отделилось от смысла. Он едва улавливал взаимосвязь непослушных и как бы выхолощенных фраз. Поэтому повторялся, не сознавая, что его вертит по кругу.— Меня все больше запутывают, и я некоторых вещей вообще не могу понять сам и разъяснить следователю. Очень прошу вызвать меня, так как я совершенно в этих обвинениях не виновен. У меня ежедневно бывают сердечные приступы...»
— Товарищ Агранов сейчас очень занят,— сказал
— В чем разбираться? В чем?.. Вся моя жизнь перед вами. Она отдана революции. Зачем вы меня запутываете? Я честный большевик, вы понимаете это?
— Не совсем так, гражданин Примаков,— Слуцкий заговорил с официальной сухостью.— Постановлением Парткомиссии КПК от 27 августа вы исключены из партии, как контрреволюционер-троцкист... Вот как в действительности обстоят ваши дела, Виталий Маркович,— голос его слегка потеплел.— Мне искренне жаль вас, но вы сами во всем виноваты.
— Думаете, это конец? — превозмогая удушье, прохрипел Примаков.— Нет, это еще не конец! Я буду бороться.
— С кем бороться, Виталий Маркович? — Слуцкий изумленно втянул голову в плечи.— С партией? С КПК — совестью партии?
— Я подам апелляцию.
— И вы всерьез надеетесь, что это может что-нибудь дать? — следователь с интересом вгляделся в сумрачно- собранное лицо комкора. Неужели он и впрямь рассчитывает чего-то добиться? Небывалый случай! Не желает смириться? Не может понять, что машина, которая втянула его, не имеет обратного хода? Начальник секретного Политического отдела Молчанов крест-на- крест перечеркнул его партийный билет, когда пришла выписка из решения Партколлегии. Таков порядок, и никто не протестует. Снявши голову, как говорится, по волосам не плачут. Тоже мне Дон Кихот!
— Будь по-вашему,— поколебавшись, решил Слуцкий.— Пишите.
Направляю Вам справки на арестованных участников контрреволюционной троцкистско-зиновьевской антисоветской организации в СССР
1. Серебрякова Л. П.
2. Примакова В. М.
3. Зюк М. О.
4. Путна В. К.
5. Жаренова В. А.
6. Тивель-Левит А. Ю.
Начальник секретного Политического отдела ГУГБ.
Комиссар государственной безопасности 2-го ранга
Г. Молчанов
от 21.8.36 № 110281
Примаков Виталий Маркович, 1897 г. рождения. Член ВКП(б) с 1914, партбилет № 0471519. До ареста зам. командующего войсками Ленинградского Военного Округа. Является участником военной контрреволюционной троцкистской организации, входящей в качестве составной части Всесоюзной террористической контрреволюционной организации [20] .
20
Так в подлиннике.