Заговор во Флоренции
Шрифт:
– Нет, думаю, здесь другая, более земная причина. И с твоей помощью мы это выясним. – блуждающий взгляд Козимо остановимся на лице слуги.
– Так-то оно так, господин, но…
– Завтра сразу же после восхода солнца ты отправишься туда и провернешь одно дельце. Ну ты понимаешь – завяжешь шашни с какой-нибудь из служанок.
– Но…
– Дом у них большой, хозяйство немалое, кого-нибудь да подберешь. Выбери самую хорошенькую.
– Оно, конечно, так, господин, но…
Козимо поднял руку и жестом заставил слугу замолчать.
– Это приказ, Ансельмо. И никаких возражений!
Ансельмо
– Хорошо, господин. Если вы настаиваете, я сделаю все, как вы пожелаете. Но мне это будет нелегко.
Следующий день для Анны превратился в сплошную муку. Несмотря на то что вчера она легла в постель далеко за полночь, уже ранним утром поднялась, быстро оделась и в тревоге стала расхаживать по комнате взад-вперед. Она садилась к окну, глядела в него, вставала, шла к двери, потом опять к окну, пытаясь взяться за вышивание, бросала, снова вставала, шла к комоду и… Она металась, как зверь в клетке. В голове была одна мысль: как убедить Джулиано остаться 26 апреля дома? Ничего подходящего не приходило в голову, если не считать слабительного. Но в этом случае ее. могли принять за отравительницу. И как подмешать в еду порошок? Нет, это не выход. Оставалась одна надежда – на Джакомо. До встречи с ним было несколько часов. День тянулся целую вечность. Казалось, солнце никогда не закатится. Наконец тени стали длиннее, до ее слуха донеслись звуки колес и топот копыт. В дверь постучали.
Не успела Матильда дойти до ее комнаты, как Анна уже спешила ей навстречу.
– Иду, иду, – крикнула она старой служанке. – Не знаю, когда вернусь, – на ходу бросила она. – Передай Джулиано, чтобы не ждал меня.
Анна устроилась на жестком сиденье кареты. Наконец-то! Они с Джакомо выработают план действий – как предотвратить покушение на Джулиано. Но когда Анна переступила порог дома Пацци, надежду сменило разочарование. Вместо того чтобы сразу же приступить к делу, как она ожидала, Джакомо кивнул ей, прося подождать.
– Понимаю ваше нетерпение, синьорина Анна, – сказал он, сделав поклон, – но прошу понять и меня. Сегодня был очень трудный день – я должен был принять тяжелое для меня решение. Позвольте мне сначала прийти в себя, а потом я полностью в вашем распоряжении. Давайте немного перекусим и поболтаем о других вещах, а потом поговорим о Джулиано.
Джакомо действительно выглядел ужасно: темные круги под глазами, глубокие складки у рта. Несмотря на нетерпение, Анна вынуждена была согласиться. Они ели и пили, болтая о разных пустяках. Наконец подали десерт, после которого Джакомо встал.
– Пройдем в кабинет, синьорина Анна, – сказал он, отодвинув стул, и помог ей подняться. – С хорошим вином легче пойдет беседа. А сейчас выкладывайте, что у вас на душе.
Анна удобно устроилась в кресле с бокалом напитка, который Джакомо собственноручно приготовил по случаю ее прихода. Это был безалкогольный напиток, отвар из сока винограда, яблок и различных ягод. По цвету он почти не отличался от красного вина и обладал великолепным вкусом. Правда, к нему примешивался какой-то слегка горьковатый привкус.
– Синьор Джакомо, я в отчаянии, – проговорила Анна, когда молчание затянулось. – Я весь день ломала
Джакомо напряженно смотрел на огонь – по-видимому, все еще не мог отвлечься от «трудного решения», о котором упомянул перед ужином. Медленно поднеся бокал к губам, он пробормотал: «Не моя, а твоя воля да свершится», – потом повернулся к Анне и улыбнулся. Кажется, он наконец успокоился.
– Ваша идея кое-что подмешать в еду и дать Джулиано, кажется мне единственно верной, – проговорил он. – Правда, в этом случае велика опасность, что вас могут заподозрить в отравлении.
– Я и сама об этом думала, – призналась Анна. – Но если нет другого способа, я готова пойти на риск.
Джакомо склонил голову.
– Знаю, вы смелая женщина, но тогда нам будет очень трудно уличить Козимо – он продолжит спокойно разгуливать по улицам Флоренции и, как паук, плести сети в ожидании следующего удобного случая, чтобы покуситься на жизнь Джулиано. Это может произойти в другом месте, в другое время, даже в будущем году. И в результате мы ничего не узнаем о его планах. А вы будете жить в постоянном страхе. Нельзя же до конца жизни держать Джулиано взаперти.
Анна нахмурилась, кусая нижнюю губу.
– Вы правы, – сказала она. – Об этом я совершенно не подумала.
– Кроме того, не забывайте, что ваш план может сорваться – в силу тех или иных обстоятельств.
Анна беспомощно развела руками.
– Что же делать? У вас есть другие предложения?
– Да. Нам надо постараться, чтобы Джулиано 26 апреля все-таки посетил мессу в соборе. Предоставим Козимо возможность исполнить гнусный замысел, но сделаем так, чтобы покушение провалилось и не причинило вреда Джулиано. Для этой цели надо хорошо вооружиться. – Он задумчиво почесал в затылке. – Джулиано должен прийти в собор в сопровождении охраны. Мы обеспечим его телохранителем. Это мой кузен Франческо. Он сильный и надежный человек, может пустить в ход кулаки, когда нужно. Уверен, он защитит Джулиано. Еще нам понадобятся несколько дюжих молодцов, которые займутся Козимо. Они его обезоружат и свяжут. А я позабочусь о том, чтобы в окружении Козимо были мои люди.
– Отличный план, но… – Анна с сомнением покачала головой. – Не знаю. Мне было бы спокойнее, если бы Джулиано вообще не ходил в собор. Разве нет другого способа разоблачить Козимо, даже если он будет нападать на Джулиано?
Джакомо вздохнул.
– Я ожидал вашего вопроса, – он помрачнел. – Да, есть один способ. В этот день я постараюсь как-нибудь разозлить Козимо и, вызвав его гнев, принять удар на себя.
– Неужели вы готовы на это? Вы же подвергаете себя смертельной опасности!
Джакомо улыбнулся.
– Само собой разумеется, синьорина Анна, – ответил он. – Только не думайте, что я такой беззащитный. Моя заветная мечта – увидеть Козимо пригвожденным к позорному столбу. Я ему никогда не прощу того, что он сотворил с Джованной. Он погубил мою любимую сестру и должен понести наказание.
Разволновавшись и глубоко дыша, Анна откинулась на спинку кресла. Сейчас будущее уже не представлялось ей таким безнадежным, как час назад. Она правильно поступила, что пришла сюда. Анна поднялась.