Заградотряд

– Итак, вы утверждаете, что нападавший был один. Вспомните и опишите подробно, как он выглядел, как был одет. Не пропускайте ничего – любая мелочь может оказаться полезной. Не торопитесь. – И следователь приготовился записывать.

Денис никак не мог сосредоточиться – мысли путались, и вся обстановка не давала ему возможности отключить эмоции, чтобы здраво и толково описать сидевшему напротив капитану внешность убийцы своего друга. Тело Димки все еще лежало на грязных кафельных плитках пола этого трижды проклятого магазинчика, куда сам черт дернул их зайти полтора часа назад. Из дверей подсобки, где сидели сейчас Денис и до смерти уставший следователь, был виден кусок того самого пола – темно-зеленый кафель, покрытый успевшими уже загустеть мрачно-багровыми бесформенными пятнами. От их вида Денису снова стало нехорошо, и он поспешно отвернулся, закрыл глаза

– В Димку он выстрелил два раза – в живот и в голову. Затем развернулся, очень медленно, как во сне, и застрелил сначала продавца, а за ним – грузчика. Потом убрал пистолет в карман и медленно вышел. Даже не забрал свое пиво и сигареты. – Денис наконец-то смог говорить, и следователь, спохватившись, быстро и коряво начал записывать его слова. – Мы не успели даже закричать – все произошло очень быстро и очень тихо.

Слова Дениса подтвердило приглушенное всхлипывание из угла подсобки – там медленно приходил в себя еще один свидетель. Молодая женщина лет 35 после хорошей порции успокоительного, влитой в нее судмедэкспертом, сейчас деликатно сморкалась в платочек и хлопала мокрыми ресницами, оставляя под глазами черные кляксы туши.

– Да, он все сделал очень быстро и очень неожиданно, – подтвердила она. – Мы сначала даже не поняли, что это выстрелы, пока тот молодой человек не стал вдруг падать, а его голова… – И женщина снова уткнулась в платок.

Следователь подал ей непочатую бутылку с водой. Женщина с трудом открутила тугую пробку и залпом выпила почти половину. Капитан встал, молча прошелся по тесной, заваленной разным хламом и заставленной ящиками подсобке – пять шагов в длину, три с половиной в ширину, – стараясь не наступать на ноги свидетелям. «Что творится – третий вызов за дежурство, и все на убийства. И если на двух предыдущих по одному трупу, то здесь сразу трое. Словно раздирает их к ночи, что ж такое!» – Мысли следователя были под стать всей обстановке в магазине. Из торгового зала доносился монотонный голос привычного ко всему эксперта: «Перед прилавком лежит труп продавца магазина. Голова расположена на северо-восток в восемнадцати сантиметрах от северной стены и трех метрах от западной, левая рука направлена…» Женщина снова всхлипнула, следователь прикрыл дверь, встал посреди тесной комнатенки, прокашлялся и, стараясь придать голосу подобающую случаю твердость, заговорил, обращаясь к воззрившимся на него свидетелям убийства:

– Попрошу вас успокоиться, собраться с мыслями и еще раз повторить свои показания. Потом вы подпишете протокол осмотра места происшествия и можете быть свободны. Для дальнейшего дознания вас вызовут повесткой. Начнем с вас, – обратился он к женщине.

Та согласно закивала головой и встала. Поднялся и Денис. Он пересел на освободившийся стул и снова закрыл глаза. Димки больше нет, эта тварь убила его, убила, видимо, просто так, от нечего делать. Или оттого, что в кармане лежал заряженный пистолет и уроду не терпелось показать его всем. Нет, вряд ли, стрелял он без предупреждения – не выхватил оружие, картинно размахивая им перед носом оторопевшей жертвы, не угрожал, ничего не требовал. Он просто молча повернулся, неторопливо, даже лениво вытащил пистолет из кармана черной мятой куртки и выстрелил Димке в живот, а когда тот согнулся, приставил короткий вороненый ствол к голове парня и нажал на курок еще раз. Потом толкнул мертвого уже Димку ногой в грудь, отшвыривая от себя грозившее навалиться на него тело, легко развернулся, держа пистолет в вытянутой руке. Следующим выстрелом он разнес голову продавщице, подававшей в это время ему дешевое пиво и пачку сигарет, и, словно в тире, бесстрастно застрелил выбежавшего на шум грузчика. То, что произошло дальше, Денис старался не вспоминать, отгонял, пытался считать галлюцинацией или бредом, но получалось плохо – проклятая картинка стояла перед глазами, вызывая те же чувства и ощущения, что и внезапная и нелепая смерть Димки. Кратко описать все произошедшее было очень просто – этого не может быть. Димка не мог умереть – они же с Денисом ровесники, вместе учились в школе и поступили в один и тот же институт, на работу устроились тоже одновременно. Только Димка в свободное от учебы время подрабатывал журналистом, а Денис – верстальщиком в одном и том же издании. Летом они планировали вместе поехать на море, даже ходили вчера в турагентство – присматривали отель. И теперь все рухнуло, Димка с простреленной головой и печенью лежит на полу за тонкой гипсокартонной стенкой, это его тело осматривает судмедэксперт, и его убийцу просит описать следователь.

Когда они вошли в магазин, подонок в черной жеваной куртке и грязных синих джинсах стоял в очереди. Стоял молча, вперив глаза в потолок, переминаясь с ноги на ногу. Димка встал за ним, Денис отошел чуть в сторону, пропуская ту самую женщину, которая сейчас уже почти спокойно рассказывает следователю о том, что она видела. Дальше что-то произошло, но что именно – Денис не понял. Он видел только движения убийцы – вот он повернулся, вытащил из кармана руку с пистолетом, выстрел, еще один, Димка падает вперед, потом – вдруг летит на Дениса. И остановившийся взгляд девчонки-продавщицы, ее светлая, но вдруг ставшая багровой челка, выпавшая из рук и покатившаяся по полу пластиковая бутылка дешевого пойла. И сразу, без паузы, остановленный в дверях пулей в голову, падает за спиной продавщицы грузчик. А дальше Денис услышал выстрелы, все было похоже на то, как реактивный самолет преодолевает звуковой барьер – самолет уже далеко, а звук стал слышен только сейчас. Тут и произошло то, о чем Денис ни за что не собирался не то что рассказывать следователю, он боялся просто вспомнить об этом. Сунув пистолет в карман, убийца направился было к двери, но остановился и оглянулся, словно любуясь делом своих рук. Денис был готов поклясться на чем угодно – подонок улыбался, глядя на кровь и трупы. Денис смог хорошо разглядеть его лицо – неподвижное, губы растянуты то ли в улыбке, то ли в оскале, а глаза… Глаза белые, как у гипсовых статуй, – зрачок словно утонул в мути белка, и смотрели они, казалось, сквозь оставшихся в живых людей и стены. Вдруг губы убийцы дрогнули, скривились еще больше, но уже будто от боли, а затем лицо словно собралось гармошкой, съехало чуть в сторону, как сдвигаются на окне шторы или жалюзи, и из-за них на Дениса уставились пустые, черные, полные мрака и злобы зрачки. Казалось, кто-то отодвинул завесу, мешающую разглядеть все подробно, и теперь тоже наслаждается видом смерти. Денис рассмотрел даже обтянутый тонкой бледно-желтой кожей череп и край полного острых редких зубов безгубого рта. Кто или что это было, он не успел понять, поскольку был близок к потере сознания от внезапности и необратимости всего случившегося и последнее видение приписывал своему временно помутившемуся рассудку. Труп Димки оттягивал ему руки – Денис машинально успел подхватить его – и теперь медленно сползал на пол, а Денис падал вместе с ним, не в силах ни отпустить, ни удерживать ставшее очень тяжелым тело. Убийца уже откровенно ухмыльнулся, лицо его приняло нормальные человеческие очертания, и неторопливо вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Дальше заголосила опомнившаяся женщина, кто-то зашел с улицы и тоже закричал, прижался к стенке и с воплем выбежал вон, из-за дверей послышались возбужденные голоса, что-то загрохотало, падая. Пришел в себя Денис уже от запаха нашатыря, тяжело встал, поддерживаемый следователем и экспертом, и, стараясь не смотреть на мертвых и запекшуюся на полу кровь, медленно и неуверенно пошел в подсобку.

– Спасибо, можете идти. Ваш адрес у меня есть, я вас вызову. Можете выйти через эту дверь.

Следователь показал женщине на узкий проход между стеллажами, и та, почти радостно кивнув ему на прощание, бросилась на свободу. Денис снова сел за шаткий столик напротив капитана, допил остатки воды, поставил бутылку на пол.

– Твоя фамилия Разгонов, правильно? Ты с другом Дмитрием Костиным зашел в магазин, чтобы купить сигареты. На вас напал неизвестный и двумя выстрелами – в живот и в голову – убил твоего друга. Все верно?

– Да, так все и было. Я не понимаю почему. Мы не трогали его, он даже не посмотрел на нас, когда мы вошли. Никто с ним не разговаривал, все стояли молча. – Денис говорил чуть хрипловато и постоянно откашливался – его преследовал тошнотворный запах крови. – Кто это был?

– Выясним. Можешь вспомнить еще что-нибудь? Ты стоял ближе всех к убийце, мог разглядеть и запомнить гораздо больше, чем рассказал. Пойми, чем больше примет у нас будет, тем больше шансов найти убийцу твоего друга. Подумай еще. – И следователь продолжил что-то писать.

Денис смотрел в окно – мокрый снег вперемешку с дождем, прыгающие по мусорным ящикам вороны, роющаяся в отбросах тощая бездомная собака. Открывшаяся картина вызывала в нем сейчас только одно желание – Денису захотелось напиться до потери сознания, до чертей, чтобы забыть, стереть из памяти события сегодняшнего дня. И еще неизвестно, что именно было ужаснее и необъяснимее – внезапная смерть Димки или то, что жило внутри убийцы. Прошло уже достаточно времени, и Денис был уверен – ему не показалось, что-то действительно смотрело оттуда пустыми бездонными глазами. И это «что-то» управляло человеком, перепутавшим продуктовый магазин с тиром, – теперь, осмыслив все произошедшее, Денис был в этом уверен.

– Ну что, вспомнил что-нибудь? – Денис вздрогнул от звуков голоса. – Или давай так – сейчас ты подпишешь протокол и пойдешь домой, а завтра или в понедельник я тебя вызову. Согласен?

Следователю стало ясно, что из парня пока ничего больше не вытянешь, убийство друга может потрясти любого, даже более взрослого и уже достаточно повидавшего человека. Дамочка – другое дело, она лишь случайный свидетель, должна Бога благодарить, что следующая пуля не ей досталась. Совершенно ясно, что стрелял либо наркоман, ищущий денег на очередную дозу, либо человек уже под кайфом. Хотя странно, что он деньги из кассы не взял – инкассации еще не было, улов мог быть неплохим. А парень придет домой, напьется, отоспится и, глядишь, вспомнит еще что-нибудь важное. Сейчас от него толку нет, как ни крути.

– Давай подписывай и иди. Три часа уже тут сидим. – Следователь пододвинул к Денису исписанный острым неразборчивым почерком лист.

Денис взял ручку, подмахнул, не читая, протокол и встал. А потом вдруг, сам не зная почему, сказал тихо:

– Это был не человек. Я не знаю, как назвать его, но я в этом уверен. – Денис приготовился к тому, что следователь ему как минимум не поверит, а как максимум пригласит из торгового зала все еще работающего там медэксперта и попросит провести осмотр свидетеля на предмет вменяемости.