Заграница
Шрифт:
Однако Мира никак не соглашалась с предложением. В её мотивациях отказа было что-то правильное:
– Потерпи! У нас же всегда так делают. Здесь откроют, а с улицы закроют. Или, наоборот, там с улицы закроют вход в этот зал и только потом откроют двери в таможенный зал. Ты же знаешь: система «ниппель». Поэтому не ищи неприятности или сложности. Видишь, никто не выходит, все терпят и ждут. Мы первый раз здесь, а эти люди уже бывалые в этом деле, они же знают, что делать. Так что, давай, как они.
К Муратбаевым придвинулся стоявший рядом мужчина средних лет и обратился к ним:
– Ну, что молодёжь, в первый раз за границу?
Мурат и Мира недоумевающе посмотрели на обратившегося к ним
– Да ты, лейтенант не беспокойся, здесь все свои. Я, например, майор, из отпуска еду. В Легницу. А вы?
Мурат обрадовался попутчику и охотно вступил в разговор:
– В общем-то, и мы тоже туда же.
– Откуда будете?
– Из Алма-Аты.
– О, я служил в Казахстане. Ну и жара у вас летом.
– Так и здесь не прохладно, – Мурат вновь вытер с лица пот.
– А что в форме едешь, паришься?
– Так я же в первый раз. Представляться придётся по приезду.
– Ну, это ты правильно поступаешь, дисциплинирован. Молодец! Значит, угадал, в первый раз едете в Польшу.
– Да, в первый раз.
– А багаж в виде контейнера с вами едет?
– Ну, не с нами, а грузовым ходом.
– А ты лейтенант уже оформил свой контейнер?
– Конечно, ещё в Алма-Ате.
– Нет, я имею в виду здесь в Бресте на таможне. Вот вы же сейчас будете оформляться для проезда туда. А контейнер тоже надо оформлять, а то его не пропустят через границу.
От услышанных слов Мурату стало ещё жарче. Он посмотрел на Миру, слушавшую разговоры мужа со случайным попутчиком. Мурат оживился и переспросил собеседника:
– Извините, а, как и где здесь надо оформлять контейнер?
– Ну, вот, приехали, – не обрадовал Мурата собеседник назвавшийся майором.
Он приблизился к Мурату и начал пояснять:
– Вон, видишь то одноэтажное здание, вот туда и дуй со всеми своими документами и проси срочно оформить контейнер, так как скоро тебе уезжать отсюда в Легницу.
Мурат, быстро поблагодарив подсказчика, стремительно бросился в направлении указанного здания.
Оказалось, что дело по оформлению контейнера для его передвижения через границу, было не сложным и не долгим.
Мурат вернулся в зал. Всё там оставалось в прежнем положении.
Наконец-то дверь в таможенный зал открылась. Люди, ожидавшие именно этого момента, ринулись в дверной проём, как в спасительную брешь. Каждый и каждая из ожидавших открытия двери в таможенный зал, спешно ринулись в зал неся в руках свои чемоданы, сумки, свёртки и другие носимые вещи. Пассажиры с детьми, в толпе рвущихся в зал людей, имели преимущества. Они то и дело взывали: «Пропустите с детьми!». Большинство на эти воззвания не обращали внимания и двигались в плотном людском потоке. Некоторые старались расступиться, желая пропустить родителей с детьми. Но получалось это не очень удачно. Давление людского потока со всех сторон не позволяли возможности освободить проход тем, кто просил пропустить их с детьми. Наши соотечественники всегда отличались величайшей терпеливостью и мужеством в преодолении всевозможных жизненных трудностей. Поэтому все трудности в преодолении всех формальностей на ОКПП (отдельный контрольно-пропускной пункт) Брест были ничем в сравнении скорого вступления на заграничную землю. Наверное, желание быть среди первых, да ещё подгоняемое боязнью оказаться ущемлёнными в чём-либо и вообще, остаться среди последних, которым чего-либо не достанется, делает нас, мягко говоря, решительными. А как же, ведь мы привыкли к тому, что нас часто, обделяли, обманывали, и такое происходило даже со стороны официальных органов власти. А помните, в советские годы, что зачастую происходило в театрах и кинотеатрах. Так сказать, в центрах искусства, в очагах культуры.
Зал таможенного досмотра представлял собой просторное помещение с потолком, возвышавшимся до уровня третьего этажа. Второй этаж зала был обозначен сплошным балконом, тянувшимся по периметру трёх стен и представлял собой П – образную форму.
Трое таможенников, никоим образом не проявляя спешки, лениво беседовали между собой. Двое других, переговариваясь между собой, посматривали с балкона на суетившуюся внизу толпу. Муратбаев знал, что сотрудники таможни не бесцельно присутствовали в зале. Как бы ни обращая внимания на пассажиров, они украдкой поглядывали за ними. Досмотреть каждого пассажира с его вещами в отпущенное на это время было делом невозможным. Поэтому использовалась только избирательная система проверки. Если человек, проходящий таможенный досмотр, держался спокойно, уверенно, то он подвергался поверхностной проверке, а то и этого миновал. Те, кто пытались пронести через Государственную границу что-либо недозволенное, заметно волновались, переживали, чем выдавали себя и подпадали под зоркие взоры таможенников и, естественно, подвергались тщательному досмотру. А также такому тщательному досмотру подвергались те лица, о которых таможне было заранее известно, что они попытаются пронести недозволенные вещи, ценности, излишки денег или другие запрещённые предметы, запрещённые или не подлежащие пересечению государственной границы.
Учитывая свои некоторые познания в таможенном деле, полученные ещё в пограничном училище, Мурат вёл себя спокойно, придав лицу выражение безразличия ко всему тому, что происходило вокруг. Мира наоборот, если она раньше проявляла образец спокойствия, то теперь заметно оживилась и даже нервничала. Возможно, тому причиной была атмосфера суеты окружающих лиц. Нервозность рядом стоящих пассажиров невольно передавалось Мире. Да ещё начало официальной проверки со стороны таможни так же или скорее в большей степени, заставляло нервничать. А вдруг, что не так… Мурат, показывая ей свою улыбку, спросил лениво:
– Мир, а здесь очень даже не плохо. Ты стала нервничать? Тебе не нравится, как мы уложили наши вещи в чемоданы?
Не поняв намёка, она тут же ответила:
– С чего ты взял? Мы же вместе укладывали их. Это у нас получилось очень даже неплохо.
– Ну, если нет желания вновь перекладывать вещи здесь в этой толкотне, то, пожалуйста, улыбайся, нарисуй на личике полное спокойствие.
– Чему улыбаться? Мне как-то не хочется улыбаться. И какое может быть в этих условиях спокойствие? Мы опять не двигаемся. Скоро дадут отправление поезда, а мы ещё не прошли таможню. Смотри-ка, таможенники спокойно болтают и ничего не делают.
– Они уже давно работают. Прошу, не показывай им своего беспокойства. Ты ведёшь себя так, будто везёшь вещь, строго запрещённую к вывозу за границу. Наблюдая за твоим беспокойным состоянием и нервозностью, они перероют все наши вещи в поиске того, за что ты так показательно переживаешь. А если не найдут в вещах, то устроят личный досмотр.
– Как личный досмотр?
– Разденут тебя и меня до нага и заглянут даже в интимные места. А вдруг мы прячем «это» именно там. Если не хочешь такого исхода, то срочно успокойся и улыбайся, но только не таможенникам, могут понять по-своему. И вообще, не смотри на них.