Загробные миры
Шрифт:
Мне придали сидячее положение, и я сумела рассмотреть шестерых мужчин и одну женщину в объемных жилетах с ярко-желтой надписью «ФБР».
– Мой друг истекает кровью, он без сознания и не вооружен, – забормотала я, стуча зубами, и мотнула головой в сторону домишек. – Помогите ему, пожалуйста!
Кто-то сказал:
– Проверьте!
К Яме отправились трое мужчин.
Я посмотрела на говорившего, желая его поблагодарить, но слова замерли на устах. Позади него стоял еще один агент. Он находился среди своих товарищей и казался растерянным. Его форменную
– Мне так жаль, – произнесла я.
Он взглянул на меня, явно удивившись, что в отличие от окружающих я его заметила.
Я хотела сказать ему, что все в порядке и по ту сторону смерти существование не заканчивается. В ином мире некоторые даже мыслят здраво, полны благих намерений и вполне цивилизованны. Но ледяной воздух сковал мой язык, а мгновенье спустя меня снова пихнули в снег.
Глава 39
– Патель, ты опоздала на десять минут!
Дарси вздохнула.
– И я тоже рада тебя видеть, Ниша.
– Это место вселяет ужас.
Дарси, пожав плечами, осмотрелась. На Пенсильванском вокзале было холодновато и многолюдно, а мраморные полы покрывали разводы, оставшиеся после дождя. Тем не менее он вовсе не казался страшным.
– Тебя пугает закусочная, сестренка? Или гастроном?
– Все, – ответила Ниша, передавая Дарси спортивную сумку и вцепившись в ручку чемодана на колесиках. – Мне причиняет страдания здешняя атмосфера.
Дарси улыбнулась. Она никогда не считала себя круче Ниши или любого другого человека. Однако после почти десяти месяцев жизни в Нью-Йорке ее уже не пугали запущенные здания, подземные туннели или толпа.
Затем дал знать о себе вес сумки.
– Ниша, ты же выбралась только на неделю! Что ты привезла, кирпичи?
– Книги. Знаешь, на тот случай, если твои крутые друзья захотят их подписать. На моей коктейльной вечеринке.
– Что ты имеешь в виду?
– У Карлы и Сагана была вечеринка.
Дарси застонала.
– Ниша, это было мое новоселье, кстати, я в последнее время не устраиваю вечеринок.
– Значит, теперь у тебя появился для этого официальный повод, – ответила Ниша, двинувшись сквозь толпу.
Дарси последовала за сестрой, гадая, почему тяжелые книги находятся не в чемодане и почему она терпеливо несет спортивную сумку. А Ниша, несмотря на свое нытье, излучала уверенность: она даже умудрилась выбрать единственно правильное направление из муравейника, коим и являлся Пенсильванский вокзал.
Спустя полчаса сестры очутились в гостевой комнате квартиры 4Е. Ниша распаковывала чемодан. Одежде Дарси пришлось потесниться в пользу обширной коллекции готических нарядов.
– Многовато тряпок для семи дней.
Ниша прервалась.
– Жалеешь, что я приехала, Патель?
– Конечно, нет, – возразила Дарси, хотя ее несколько обескуражил вчерашний ночной разговор с матерью. То и дело мелькали умные фразы типа «in loco parentis», [128]
128
In loco parentis (лат.) – юридический термин, который означает «вместо родителей, в качестве родителей».
– Ты, похоже, не особо довольна, – безапелляционно заявила Ниша. Дарси лишь пожала плечами. – В смысле, у тебя есть квартира в Нью-Йорке, через пять месяцев выходит твой первый роман, да и я приехала погостить на целую неделю! Ты должна радоваться, как накачанный антидепрессантами единорог, прямо светиться счастьем и излучать радугу. А выглядишь так, словно кто-то утопил твою сумку с котятами.
– Ты у нас мастер метафор, – сказала Дарси.
– Это было сравнение. Я думала, писателям известен данный термин.
Дарси изумленно уставилась на младшую сестру, задаваясь вопросом о причине ее непонятливости. Десятки эсэмэс, имейлов и три долгих телефонных разговора должны были сделать свое дело! Разумеется, Ниша прекрасно знала о том, что случилось месяц назад. Казалось жестоким с ее стороны изображать неведение, разве что Ниша хотела услышать историю Дарси лично и со всеми подробностями.
Возможно, откровенная беседа была неизбежна. Последнее время мерилом разрыва ее отношений с Имоджен служили не прошедшие после него недели, а минуты, пока Дарси не вспоминала, что он реален.
– Я скучаю по Имоджен.
Ниша неторопливо кивнула.
– Ты ее до сих пор не видела?
– Мы пересеклись на прошлой неделе, случайно, на Канал-стрит. Мы поговорили и были вежливы друг с другом. В конце она меня обняла.
– Объятия – хороший знак, согласна?
– Наоборот! Объятия – ничто!
– Точно, в объятиях хуже всего, – из чувства долга согласилась Ниша, – но я думала, что вы, ребята, до сих пор общаетесь по электронной почте.
– Верно, но мы обмениваемся не длинными письмами, а глупыми крошечными записками, где нет никакого смысла… такие виртуальные объятия-мейлы. Имоджен считает, что ей надо предельно сосредоточиться на своей книге. Знаешь, Ниша, раньше мы работали вместе, но мое общество, наверное, уже не вдохновляет ее. Я – сплошная нервотрепка и мучение.
Ниша выслушала тираду сестры совершенно спокойно и, скрестив ноги, уселась на пол в позе мудреца.
– Но она не написала беспощадного очерка о твоих недостатках?
– Имоджен так не сделает, – с жаром заверила сестру Дарси.
– По сути, она тебя даже официально не бросила.
– Имоджен говорит, что мы разъехались только до тех пор, пока она не допишет роман. Думаю, она пытается быть хорошей, но все просто затягивается на неопределенный срок, и мне еще больнее, – продолжала Дарси и плюхнулась спиной на матрац, уставившись в потолок. – Я как будто спрыгнула с Крайслер-билдинг и на лету ударяюсь о флагштоки и об эти каменные горгульи.