Загробные миры

Вестерфельд Скотт

– Слушай, а сколько тебе лет? – осведомилась Энни.

Дарси заколебалась – в кругу сестренок тут же воцарилась тишина. В конце концов, девушка решила перевести все в шутку.

– Мы с агентом держим это в тайне, – прошептала она.

Глаза Энни округлились.

– Отличная мысль! Ты можешь сделать из своего возраста большое событие. Это как показ обложки будущей книги, только речь – о годе твоего рождения!

Дарси хватило только на кивок. Она пила уже третий бокал «Гиннесса», и ее ноги, похоже, отрывались от земли. Может, на вечеринке другая гравитация? Дарси всегда

хотелось попробовать «Гиннесс», в состав которого входит нечто под названием «рыбий клей». [23] Это звучало для Дарси магически, несмотря на то, что загадочный ингредиент изготавливали из плавательных пузырей рыб.

23

Рыбий клей добывается из плавательного пузыря крупных рыб, не имеет ни запаха, ни вкуса, растворяется в теплой воде почти без остатка. Употребляется для склеивания дорогих вещиц и для осадка взвешенных частиц в жидкостях, главным образом, при приготовлении пива, вин.

Она поняла, что ленч закончился давным-давно, а ужин находится в необозримом будущем.

– Извините, я на минутку, – пролепетала она и направилась в противоположный конец зала.

Кирали стояла в углу бара возле старомодного музыкального автомата с красно-желтой неоновой подсветкой и размером почти с клетку Лимонада. Внутри ламп подрагивала тягучая жидкость, и автомат казался живым. Подруга Кирали выглядела лишь на несколько лет старше Дарси и была в простой белой рубашке на пуговицах и черном льняном пиджаке.

– Я плачу только двести пятьдесят в месяц, – говорила Кирали. – Там совершенно безопасно.

– Я почти в состоянии себе это позволить, – ответила ее собеседница.

Дарси подошла ближе, пытаясь вникнуть в разговор. Поначалу она предположила, что парочка ее не замечает, но ей все равно потребовалось набраться храбрости. Как твердила Ниша, пора вести себя как взрослая.

Кирали пожала плечами.

– В Бруклине, в принципе, недорого.

– Знаю, – вздохнула ее подруга. – В Китайском квартале нет ничего дешевле четырех сотен в месяц.

Она взглянула на Дарси и улыбнулась: чем не приглашение присоединиться к светской беседе?

– Вы о тех местах с регулируемой арендной платой? – спросила Дарси. – Квартиры, которые я нашла через Интернет, не дешевле двух тысяч.

Обе с удивлением уставились на нее, а затем Кирали мягко произнесла:

– Милая, мы говорим о местах на парковке, не о квартирах.

– Ясно, – Дарси отпила пива, надеясь, что здесь слишком темно и никто не увидит, как ее лицо заливает румянец. – Парковка.

Женщина помоложе рассмеялась от всей души.

– Отличный способ сэкономить! Надо жить на автостоянке!

Дарси притворилась, что ей очень весело, подумывая, а не лучше ли вернуться к Энни и сестренкам.

Но Кирали добродушно хлопнула ее по плечу.

– Вы уже встречались? Это Имоджен Грей, еще одна из вас, бесконечных дебютанток.

Имоджен протянула руку.

– Дарси, верно? Индусский паранормальный роман?

– Да, – кивнула Дарси. – Значит,

все здесь знают, кто я такая.

– Скорее я догадалась, потому что ты прямо вылитая… – начала Имоджен.

Дарси храбро отхлебнула «Гиннесса» и взяла паузу, чтобы осмыслить услышанное.

– Индуска? – встряла Кирали.

– Да ну? – воскликнула Имоджен.

Пытаясь ее ободрить, Дарси улыбнулась. Если не считать Джохари Валентайн, писательницы-фантастки с острова Сент-Киттс, все остальные литераторы, которых она сегодня встретила, были белыми.

– Не беспокойся. Я хотела сказать, забавно получается, что ребята вокруг так и галдят о твоем романе.

– Боги смерти – хит сезона, – заявила Кирали.

Имоджен хмыкнула.

– Она имела в виду, что приятно видеть, как исследуют древние легенды на новый лад. А действие твоей книги происходит случайно не в Индии?

– Нет, главным образом, в Сан-Диего, где живет моя главная героиня. А еще, естественно, в загробном мире.

– Естественно! – В качестве тоста за мир иной Кирали чокнулась с обеими писательницами. – А теперь – каверзный вопрос. Твой ведический бог смерти говорит по-английски? Или девушка из Сан-Диего болтает на хинди? А может, скорее, на санскрите?

– Нет. Она белая.

Целую минуту обе женщины внимательно смотрели на нее, явно требуя дополнительных объяснений, и Дарси была вынуждена добавить: – Это странно?

Кирали развела руками.

– Вовсе нет.

– Но в качестве героя-любовника я хотела иметь индийского парня, похожего на Музамила Ибрахима. – Писательницы смерили ее еще более пытливым взглядом, и Дарси, смутившись, почувствовала себя неловким подростком. – Это болливудский актер, модель, если на то пошло. Он безумно сексапильный парень. А таких героев никогда не было в тех паранормальных книгах, которые я читала в детстве, понимаете? Но я не желаю, чтобы вы думали, будто я его хочу.

– Ага. Зато ты желаешь, чтобы его хотела каждая девчонка, – фыркнула Кирали. – Поэтому ты выбрала белую девушку из Калифорнии.

Дарси сделала глоток «Гиннесса», но внезапно опьянение как рукой сняло.

– Какая разница?

– Разумный выбор, – Кирали поболтала льдом, – хотя и спорный. Но жизнь – неоднозначная штука, и романы тоже должны быть такими.

– Весьма глубокая мысль, Кирали! – сказала Имоджен.

– Кстати, Ямараджа говорит по-английски, – серьезно произнесла Дарси, решив, что им не удастся загнать ее в угол. – В моем романе я развиваю идею о том, что существует множество загробных миров. И за каждый мир отвечает раджа или рани – живой человек, который способен переходить в мир духов.

– Это из?.. – Имоджен нахмурилась, глядя в бокал.

– «Вед»? Не совсем, просто моя выдумка.

– Именно так мы, романистки, и поступаем, – заявила Кирали. – Вечно сочиняем.

– Кто бы спорил, – проговорила Дарси. В хаосе прошлогоднего ноября она часто путала выдумку и заимствования из священных текстов. – В загробном мире Ямараджи много людей из Индии, которые разговаривают на всех языках субконтинента: гуджарати, бенгальский, хинди. Английский используется как всеобщий язык, совсем как в Индии из реальной жизни.