Захват Дании и Норвегии. Операция «Учение Везер». 1940-1941

Хубач Вальтер

Имперское правительство просит королевское норвежское правительство предпринять сразу нижеуказанные мероприятия:

1) воздерживаться от призыва правительства к народу и вооруженным силам к сопротивлению немецким войскам при занятии страны.

2) издать приказ норвежским вооруженным силам установить связь со вступающими немецкими войсками и достичь необходимые соглашения о лояльном сотрудничестве с немецкими командующими. Норвежские войска остаются со своим оружием, если их поведение позволит это.

В знак готовности к сотрудничеству необходимо вывесить на военных объектах, к которым приближаются немецкие войска, белый флаг парламентера наряду с национальным флагом.

Команды для связи нужно посылать:

а) к

командующему вступающих в столицу немецких войск (офицеры армии, военно-морского флота и военной авиации);

б) к местным командирам общевойсковых частей. Немецкий командующий выделит норвежским командующим своих офицеров связи.

Задачей команд связи является обеспечение безупречного сотрудничества и предотвращение столкновений между немецкими и норвежскими войсками.

3) Целостное предоставление военных устройств и оборудования, в которых нуждаются немецкие войска для охранения Норвегии от внешнего врага, в частности оборудования береговой обороны.

4) Предоставление королевским норвежским правительством точных документов о поставленных минных заграждениях.

5) Проведение полной светомаскировки противовоздушной обороны норвежской территории с вечера первого оккупационного дня.

6) Целостное сохранение и обеспечение работы транспортных средств, путей сообщения и средств связи.

Предоставление транспортных средств (железные дороги), судоходства по внутренним водным путям и каботажа и средств связи германским оккупационным войскам в том объеме, который необходим для задач германских войск и их снабжения.

7) Запрет на выход за границу военных кораблей и торговых судов и запрет на запуск всех самолетов. Судоходство в немецкие порты и нейтральные балтийские порты остается свободным.

8) Распоряжение, чтобы норвежские лоцманы выполняли свою службу по требованиям немецких служебных инстанций и что освещение сигнальным огнем норвежского побережья должно осуществляться согласно распоряжениям немецких служебных инстанций.

9) Поддержание имеющейся метеослужбы, которую нужно предоставить в распоряжение германским оккупационным войскам. Нужно воздерживаться от общественных прогнозов погоды.

10) Блокада любой связи и почтового обмена по морю с заграницей. Связь и почтовый обмен с государствами Балтийского моря необходимо ограничить определенными связями и контролировать их по требованию командующего оккупационными войсками.

11) Распоряжение для прессы и радио, военные сообщения обнародовать только с разрешения служебных инстанций вермахта. Предоставлять радиостанции для деклараций немецких командующих.

12) Запрещение на вывоз военного имущества из Норвегии за границу.

13) Распространение призывов и приказов, издаваемых королевским норвежским правительством на основании вышеуказанных пунктов, если используется радио, может осуществляться сначала только в кодированном виде – ключом, который неизвестен противникам Германии. Разрешение открытых радиопередач на радиостанциях остается за командующим оккупационных войск.

Телефонное сообщение немецкого посланника в Норвегии имперскому министру иностранных дел о беседе с королем Хааконом и министром иностранных дел Котом от 10 апреля 1940 г.

Телефонный разговор посланника Брэуера,

Осло, 10.04.1940, в 23 ч.

[Напечатано: Innstilling Bilag II, с. 320–322]

После того как король сегодня утром безусловно выразил согласие принять меня, я отправился в 11 ч немецкого летнего времени через Хамар в Эльверум, куда я прибыл около 16 ч немецкого времени. Место встречи было лесной школой, король сразу принял меня и просил, чтобы министр иностранных дел Кот присутствовал во время этой беседы. Я попросил короля о том, чтобы он разрешил сначала поговорить с ним наедине, что осуществилось после некоторых колебаний. Я объяснил ему еще раз ситуацию и обстоятельства, которые привели к занятию нами Норвегии. При этом я подчеркивал единственно вину Англии, что король воспринял без противоречия и, по-видимому, даже с определенным согласием. Я объяснял ему, что мы не только не заинтересованы в изменении династических отношений в Норвегии, но, наоборот, мы придаем значение тому, чтобы в Норвегии, как и в других Скандинавских странах, династия сохранилась и укрепилась бы. Я сказал затем о бессмысленности военного сопротивления, которое еще наличествует в отдельных местах в Норвегии, указал на то, что, к сожалению, вчера Оскарсборг пришлось сровнять с землей и что мы желали бы, чтобы такая участь миновала другие города. Однако для этого было бы необходимо, чтобы любое сопротивление сразу прекратилось. Дальше я сказал о моем демарше ночью и утром 9 апреля и указал на тяжелую вину, которую взяло на себя прежнее норвежское правительство, отклонив наш меморандум. Я заявил далее, что доверие с нашей стороны этому правительству утрачено, после того как оно в течение последних месяцев неоднократно занимало позицию, которую мы вынуждены были воспринимать как одностороннюю льготу Англии и которая достигла высшей точки, наконец, в непонятном отклонении нашего великодушного предложения. Мы не хотели ни в коем случае вмешиваться во внутриполитические отношения Норвегии, но должны были придать, однако, значение тому, чтобы у руля в Норвегии находилось правительство, при котором мы могли бы рассчитывать на поддержание германо-норвежских отношений и позиции Германии. Вчера в Осло государственным советником Квислингом было образовано правительство, и нам кажется правильным, если бы Квислингу, национально-норвежский образ мыслей которого известен и понятен нам, доверили руководить правительством и возложили ответственность за действия этого правительства.

Король был заметно удивлен указанием на поведение его брата, короля Дании, который в своем радиообращении и своим отношением к немецкому шагу сохранил спокойствие в своей стране и уберег себя и свою семью от неприятностей.

Однако в конце нашей беседы король отметил необходимость установить контакт с правительством и привлек к беседе министра иностранных дел Кота, которому я повторил свои вышеназванные соображения.

Король, как и господин Кот, обещал мне привлечь к работе Нигордсвольда и, так как я не хотел ждать ответа, дать мне ответ по телефону, когда я буду возвращаться в Осло. Я обозначил это как срочное дело, так как иначе с нашей стороны могли быть приняты решения, которые потянули бы за собой определенные следствия.

Я выехал из лесной школы в Эльверуме около 18.15 немецкого времени. В Эйдсвольде меня достигло сообщение министра иностранных дел Кота, которое я позволил передавать через дипломатическое представительство. Оно звучало так:

После двухчасовой беседы с королем министр иностранных дел Кот сообщил мне следующее на пути в Осло: король не назначит правительство Квислинга, и это решение принято правительством единодушно. Министр иностранных дел Кот ответил на мой особый вопрос: «Сопротивление продолжается по мере необходимости».

Такое решение я объясняю себе прежде всего тем, что не только кабинет, но и собравшийся в Эльверуме парламент (или, по крайней мере, его часть) были заняты работой. Основное внутреннее препятствие для короля и, вероятно, для кабинета заключается, пожалуй, в том, что нужно найти правильный путь для приведения Квислинга в согласие с конституцией. Желание договориться с нами было, без сомнения, сильным, что было особенно заметно, когда я подчеркнул наши заверения в сохранении целостности и независимости Норвегии теперь и в будущем. В массе собранных разнородных элементов и под влиянием парламентской закулисной игры не пробилось единого решения, которое могло бы прояснить ситуацию.