Захватчики из Центра
Шрифт:
Произнося эти слова, я не мог отделаться от чувства, что аргумент мой был слаб — гораздо слабее, чем того бы хотелось. Но что еще мог придумать "Джек Мартин"?
— Вы прятались в надежде на контратаку тетраксов? — спросил переводчик.
— Не совсем, — скромно ответил я. — Тетраксы — не такие. Они наверняка будут уверять вас в своей искренней дружбе и, вероятно, добьются в этом успеха.
— У вас много друзей среди тетраксов?
— У меня вообще нет друзей. Я малообщительный человек.
Теперь я пытался прикинуться безобидной овечкой, мелкой сошкой, хотя не хотел, чтобы они
"Интересно, — подумал я, — как это может соотноситься с мультирасовым составом населения в нижних уровнях?" Тем временем голубоглазый и синеглазый опять о чем-то посовещались. Похоже, согласия меж ними не было. Понаблюдав за захватчиками со стороны, я решил, что они, очевидно, довольно склочные существа.
— Этот пистолет сделан людьми? — спросил голубоглазый, когда их тихая перебранка наконец закончилась.
— Да, — ответил я.
— Но ведь из него нельзя убить.
— Он не убивает существ с метаболизмом нашего типа.
— Несмотря на то что ты не убил офицера, в которого стрелял, ты подлежишь смертной казни, — осторожно произнес блондин. — По нашим законам тебя следовало бы расстрелять.
Услыхав словечко «бы», я внутренне возрадовался.
— Тогда, — произнес я, стараясь показать, что сохраняю твердость духа, незачем тянуть. Я знал, на что шел. Се ля ви.
Последнюю фразу я произнес, естественно, на французском. Следователь попросил ее объяснить. Когда он перевел мои слова компаньону, мне показалось, что мой фатализм произвел впечатление на седого. И я уже начал было слегка себя поздравлять. Полной уверенности, однако, не было; оставался шанс, что меня поймают на слове и поставят к стенке.
Синеглазый выдал на своем языке довольно длинную тираду, во время которой голубоглазый кивал и утвердительно хмыкал. Затем повернулся ко мне и сказал:
— Здесь очень странное для нас место со множеством весьма странных обитателей. Мы понимаем, что ваше вторжение в наш мир произошло по невежеству, и мы готовы смотреть на это сквозь пальцы. Тем не менее тетраксы и другие расы из звездных миров должны свыкнуться с мыслью, что Асгард, как вы его называете, принадлежит нам и мы собираемся его защищать. Мы хотим, если это возможно, установить дружественные отношения со всеми галактическими расами. Поэтому нам нужна помощь. Несмотря на совершенное против нас преступление, мы готовы проявить снисхождение. Если вы будете искренне с нами сотрудничать, вас не расстреляют. Но предупреждаю, что вы должны приложить максимум стараний, чтобы загладить свою вину. Вы согласны?
— Почему бы и нет? — с легкостью произнес я.
— Вы знаете, как исправить нанесенные вами повреждения?
— Не совсем, — произнес я. — Но с тетронской техникой
— Мы уже ищем способы, как заставить тетраксов рассказать все, что нужно, — процедил он сквозь зубы. Я понял, что захватчики устали соблюдать приличия и были склонны перейти к более жестким методам. Тетраксы чувствуют боль так же, как и все мы. Захватчики овладеют ситуацией — это только вопрос времени. Станут ли тетраксы спасать своих людей от казней и пыток, или же понятие о долге индивидуума перед обществом у них настолько сильно, что они ограничатся наведением дипломатических мостов? Ответа у меня не было.
— Первое, что мы от вас хотим, — произнес блондин, — искреннего ответа на все задаваемые вопросы. Мы столкнулись с новой для нас ситуацией. Наш предыдущий опыт не совпадает с тем, что мы обнаружили в городе и особенно за его пределами. Мы понимаем, что должны многое узнать, и здесь вы могли бы нас научить. Но предупреждаю: терпение наше на пределе. Нам все равно, живы вы или мертвы, и при малейших признаках саботажа мы вас расстреляем. Есть много других людей-помощников, и чем больше мы узнаем от них, тем менее полезным окажетесь вы. Понятно?
— Понятно, — спокойно произнес я. — Но отвечать на вопросы лучше на сытый желудок.
Ему не слишком понравился тон, которым были произнесены мои слова, но поняв, что я имел в виду, смягчился, и я подумал, что чаша весов склонилась в мою пользу.
— Вы хотите есть?
— Да, — ответил я. Из всего сказанного мной это был, вероятно, первый честный ответ.
— Тогда я провожу вас в столовую. Вы увидите там других помогающих нам людей. А потом сразу же начнете на нас работать, отплатив таким образом за наше великодушие.
Голубоглазый встал и жестом предложил мне выйти в дверь. Открыв ее, я увидал нескольких охранников, которые тут же направили на меня ружья, и остановился, чтобы уступить дорогу следователю. Он бросил несколько слов, и они расслабились, но ружья не опустили. Мы пошли по коридору, а они за нами, не отставая ни на шаг.
Электрическую систему освещения коридоров захватчики сделали на скорую руку, а свет от нее имел желтый оттенок в отличие от сияющих белизной тетронских источников света. Я лишь искоса глянул на ряды лампочек, свисавших с провода, прибитого к потолку, но голубоглазый воспринял это как критику с моей стороны.
— Да, выглядит убого, — согласился он. — Но эти уровни не подсоединены к единой энергосистеме, и мы не можем воспользоваться проводкой, оставленной нашими предками. Так что — прошу прощения. Ближе к Центру, где двигателем нашей цивилизации является энергетический источник наших предков, все по-другому.
Я с удовольствием продолжил бы эту беседу, ибо у меня накопилось по крайней мере столько же вопросов к нему, сколько у него ко мне, но мы уже вошли в просторное, оборудованное под столовую помещение с дюжиной длинных столов и сотнями стульев. Здесь царил шум: в столовой было много солдат. Из больших котлов раскладывали горячую еду — благоуханную манну со специями, которые, очевидно, делали ее более похожей на то, что готовили им их мамаши.