Захватчики. Тайна мышиного короля
Шрифт:
Вот сюда сейчас и приволок сводную сестру Димка и очень осторожно приложил кружку к двери, сам прильнув ухом к донышку. И Тедди знаками указал сделать то же самое.
Скандал за дверью был слышен и без всех этих приспособлений, но так можно было разобрать практически каждое слово. По словам Александра, их семейному счастью с Матильдой мешали дети, которым та уделяла преступно много внимания. Так и сказал – «преступно»! Тедди округлила глаза. Такого она от отца не ожидала. Если уж на то пошло, это он сам преступно мало уделял времени не то что Матильде и Димке, даже родной дочери – и ничего! Однако одними обвинениями Александр не ограничился. Он уже нашел решение их «небольшого затруднения», как он выразился. И, по его мнению, дети должны были лето провести у родственников, вдали от дома и Матильды.
На этих словах Димка и Тедди переглянулись, но скрип половиц заставил их немедленно ретироваться в комнату Тедди.
– Нет, мама на это не пойдет, – первый заговорил Димка, когда они закрыли дверь и сели подальше от нее. Мало ли, вдруг Александр тоже знает фокус со стаканами? – Да и у меня летом сборы, ты тоже вроде бы собиралась куда-то.
– У нас пленэры в городе будут, – согласилась Тедди. – И я не знаю никаких родственников. Мы с папой всю жизнь одни были. А у вас как?
– У нас родственники вроде бы есть, – помрачнел Димка. – Но мы совсем не общаемся. Вроде как бабушка маму пилила за развод, за работу безденежную, за меня… в общем, не виделась мама с ней давно. У нее, кажется, еще сын есть, вот там приличная семья, у дяди работа хорошая в солидной фирме, жена и дочка-отличница. Так мама рассказывала. Без нас справляются, короче. Я их и не видел вовсе.
– Ну тогда к ним вроде не должны отправить, верно? – повеселела Тедди. – А может, мы с тобой что-то не так поняли? Может, как раз речь и шла о том, чтобы тебя на сборы отправить, меня в лагерь какой…
– Лишь бы мы не стали новыми Гансом и Гретель, – пошутил Димка без улыбки. – А то не напасешься камешков в этом большом мире.
Тедди представила, как они кидают камни, а потом крошат хот-дог или сахарную слойку в электричке или на пешеходном переходе, и прыснула со смеху. Она быстро выкинула из головы странный подслушанный разговор, но сводный брат переживал куда сильнее, и она не раз и не два замечала его подслушивающим под дверью. Но спрашивать ничего не спрашивала – будет надо, он сам расскажет. Другое дело отец. Тедди не выдержала и как-то вечером сунулась в его кабинет.
– Папа, а ты меня любишь как прежде? – И чего такую глупость спросила? Будто ей пять лет, не больше! Самой себя стукнуть захотелось хорошенько.
Похоже, отец был такого же мнения, потому как высоко поднял свои светлые брови – его лицо они не портили, не то что лицо дочери. Она дождаться не могла, когда ей позволено будет начать их красить или даже сделать татуаж. Как его делают, представляла она слабо, но на картинках смотрелось шикарно.
– Что за глупости? – наконец проронил отец. – Или у тебя опять проблемы с оценками? Так и не исправила двойку по алгебре?
Тедди чуть не зарычала от раздражения.
– Нет у меня никаких двоек! – возмутилась она. – Та двойка была в прошлой четверти и по случайности.
– По случайности – это когда Меньшовой поставить хотели, а поставили Мусовой, – назидательно произнес отец. – А когда ты не ту страницу открыла и сделала не те примеры и сдала их, это безалаберность или рассеянность. Ты таблетки от невнимательности пьешь? Может, тебя Дмитрий отвлекает?
Тедди не сразу поняла, что Дмитрий – это Димка, а когда поняла, совсем разозлилась.
– Димка тут ни при чем, у меня своя голова на плечах есть. И вообще, один раз всего было, а так я почти на одни пятерки учусь! Хоть бы заметил! – И она вылетела из кабинета, едва не сбив подошедшую к двери Матильду.
Только остыв в своей комнате, она поняла, что на ее вопрос он так и не ответил. Возвращаться не хотелось, к тому же там уже Матильда. Если она пришла к отцу, а не подслушивала под дверью.
Тедди представила мачеху со стаканом у двери, и ей стало смешно. Но потом она незамедлительно увидела перед глазами картину, где все в их доме подслушивают друг друга, и ей стало грустно.
– Заведу хомяка, – гоня от себя грусть, забормотала она себе под нос. – Буду выпускать его гулять, а потом ругать: мол, чего ты подслушиваешь, когда тебя подглядывать послали?
Стало немного легче. Она еще чуть-чуть была обижена на отца, но тот откупился новенькими заграничными красками, и девочка простила его. Краски она давно такие хотела, и, если бы отец ее не любил, он бы и не вспомнил об этом.
А потом и вовсе стало не до этого: учителя словно договорились напоследок перед каникулами вбить в них столько знаний, словно следующего года могло и не быть. Даже Ниточкина заметно погрустнела, чего уж говорить о нормальных людях, которые никак не мечтали променять весенние прогулки на уроки, а от них требовалось отдать ненасытному школьному чудовищу еще и время на сон и походы в кино!
Очнулась она лишь однажды, когда Журавлёва излишне настойчиво расспрашивала Димку о планах на его день рождения.
– Это в июле, – как мог отбивался Димка. – Я на сборах буду. Там праздновать некогда. Но мама может привезти торт на всех, а тренер – снова сделать вид, что не видит, как она его нам в окно пропихивает. В этом году с ней, может, Тедди приедет. Если захочет.
– Обязательно, – рассеянно откликнулась девочка и немедленно пожалела об этом, увидев, как алчно на нее взглянула Нина.
Похоже, предстояла долгая осада, в результате которой Тедди надо было осознать, кто ее «самая лучшая подруга», и смириться с тем, что ее просто необходимо взять с собой.
Пришлось спасаться бегством, отговорившись обязанностью купить домой хлеба. Нина, разумеется, не поверила. По ее представлениям, продукты в дом тоже покупала экономка или еще кто. Наивная. Это в век-то Интернета, когда можно все заказать на дом! А вот вкусных пирожных или горячего хлеба так заказать не получится, самой надо, ножками.
Тедди так припустила, воспользовавшись поводом, что Дима догнал ее только на перекрестке.
– Ну ты понеслась, – уважительно произнес он и тут же добавил с укоризной: – Бросила меня на съедение этой пиранье. Еще сестра называется!
– Ну прости. – Тедди сложила руки перед грудью и сделала бровки домиком. – Прости-прости, больше никогда! Я тебя никогда не брошу! Не пожалей только потом!
Димка расхохотался. Так, подкалывая друг друга и смеясь, они и впрямь купили хлеба, после чего уже неторопливо зашагали в сторону дома.