Захватчики. Закоулки прошлого
Шрифт:
Матильда усмехнулась.
– Сам посуди, времена были сложные, и, если где-то начинали пропадать люди, туда другие простые люди не лезли. Разве что за заблудившейся козой. И только принцы с принцессами считали себя достаточно могущественными и умными, чтобы лезть проверять, что там.
А потом попавшие туда наши соплеменники, потерявшие память, продолжали таскать этих аристократов и впихивать в кротовины, хоть убей – не знаю почему. Словно что-то брезжило в их памяти. О них нашему племени рассказывали попавшие таким способом принцессы, и мы все знали назубок, что попасть в кротовину в истинном обличье значило застрять в нем на века. Впрочем, и в человеческом обличье никому не приходило подходить к кротовинам близко.
– Но ты все-таки подошла, – заметил Димка и потер усы.
– Подошла, – согласилась Матильда, в ее глазах блеснули слезы. – И тому есть причина.
Я росла в таком же замке, каких было много раскидано в долине самой крупной реки нашего мира, Эриле. Мой отец был уже немолодым драконом, сыном дракона и драконицы. Одно-два поколения таких браков – и мы ничем бы не отличались от наших предков, не видящих никакого смысла в превращении в человека. Нет ничего плохого в том, чтобы в мире драконов быть просто драконом, но вместе с возросшей магией возрастала и внутренняя ярость, питающая наш живой огонь. А это значило возвращение в горы и жизнь среди таких же диких чудовищ. Такой жизни родители мне не желали, а потому искали чистокровного человека или хотя бы полукровку. Я же не хотела замуж вовсе, но хотела ребенка. Я была юна, взбалмошна и больше всего любила летать или биться с другими драконами.
Тедди, у которой в голове вертелось какое-то смутное воспоминание про живой огонь, отвлеклась и поцокала языком, представляя Матильду-воительницу.
– А еще я была болтлива. – Матильда поморщилась. – И мой отец узнал о моих планах. К тому моменту он нашел мне пару. Эрик был полукровкой, да не простым, его мать была даже не принцессой, а королевой. Где-то неподалеку от замка, где они жили с мужем Эром, была кротовина в ее родной мир, и она то и дело исчезала в нем. Ее родители умерли, как и старшие братья, и я только сейчас начинаю понимать, что, возможно, там было вовсе не трагическое стечение обстоятельств. Королева правила в своем мире и жила в нашем, а Эрик был самым настоящим наследным принцем. Эр же клялся, что супруга воспитала сына драконом, а значит, наш с ним сын сумеет оборачиваться и летать. Обычно дети дракона и человека или дракона и полукровки не летают, крылья даются через поколение. Но у дракона с драконом или с полукровкой, выращенным как настоящий дракон, родится настоящий дракон.
Лгал ли нам Эр, или сам верил в то, что говорил, я не знаю. Но за возможность выйти замуж за принца с меня взяли то, что помешало бы мне расстаться с мужем после появления ребенка. Мой отец настоял на том, чтобы «поступить честно».
Матильда, все время разговора отводившая глаза, подняла взгляд.
– Во время свадебного обряда меня принудили отдать Эрику мое сердце. – И она коснулась своей груди слева, там, где у обычных людей и, похоже, драконов было сердце.
Глава вторая, в которой оказывается, что у Матильды нет сердца
– Сердце? – не поняла Тедди и споткнулась, едва не скатившись к подножию горы, ладно хоть Матильда успела поймать ее за руку. А хватка у мачехи, несмотря на невысокий рост и внешнюю хрупкость, оказалась просто… драконьей! – В смысле, тебя заставили в него влюбиться?
– Нет. – Матильда едва заметно улыбнулась, но глаза ее были грустными. – Драконы не верят в любовь, как, в общем-то, и принцы. Но зато они верят, что человек или дракон не может жить далеко от своего сердца. Только люди от этого просто умирают, а драконам куда хуже.
Тедди прикусила язык, чтобы не спросить, что же может быть хуже смерти.
– Мое сердце и сейчас хранится в хрустальном шаре в замке Эрика, если он, конечно, не расколотил его, когда мы сбежали, – пояснила Матильда. – В человеческом мире мне удается сделать подобие сердца из чистой магии и заполнить им пустой контур, чтобы не вызывать ненужных вопросов у докторов, но и только.
– У тебя нет сердца? – только сейчас понял Димка и замотал головой. – Не верю! Как по мне, ты самая сердечная из всех известных мне людей!
И Тедди энергично закивала, готовая подтвердить сказанное братом.
– Просто я люблю вас обоих, – мягко ответила Матильда. – Не знаю, где хранится эта любовь, может, как раз в пустующей дыре, но я испытываю чувства. Только еще больше я чувствую пустоту. Все время, особенно ночью. Когда же я превращаюсь в дракона, дыра становится только больше. Но даже это не заставит меня вернуться назад.
Тедди чуть не расплакалась. Она хотела помочь мачехе, но понятия не имела как.
– А если на Эрика воздействовать магией Голоса? – спросил Димка после короткой заминки, так и не решив назвать незнакомого ему принца отцом.
А Тедди неожиданно поняла, что ее брат, получается, дважды принц! Ненаследный мышиный принц и наследный… где он там наследный?
– К тому же он, получается, не дракон. Ни в каком из смыслов!
– Не знаю. – Матильда пожала плечами. – Я не хочу рисковать вами. В некотором роде он все-таки дракон. Жадный до золота и власти, гневливый, как дикий дракон, завистливый и злобный. К счастью, дрянному дракону небо крыльев не дало. К несчастью, из-за него и ты, Дима, лишен их. И только твои дети смогут летать.
– А если бы ты… родила Алисо ребенка, он бы стал драконом? – полюбопытствовала Тедди и испуганно прикрыла рот рукой. Вот зачем она бередит раны? Матильда с таким трудом избавилась от одного ужасного мужа, чтобы попасться к такому же!
– Не знаю. – Матильда не расстроилась, лишь пожала плечами. – Я не знаю, достаточно ли тут магии для рождения дракона. Да я и сама не помнила себя. Когда Эрик обнаружил, что Митрий не оборачивается, он был в ярости. Всем же растрезвонили, что Эрик – настоящий носитель драконьей крови. Теперь он опасался насмешек от знакомых драконов. Да и моего отца, полагаю, опасался тоже. К счастью, пустота в груди сделала меня осторожной и внимательной, и я успела, когда он пытался выкинуть тебя с башни. Прости.
Она отвернулась.
– Мы подслушивали, – дрожащим голосом произнесла Тедди. – Ты сказала, что твой муж ударил сына, а не…
– Ну не могла же я сказать, что он пытался его убить, – вздохнула Матильда, машинально потирая локоть.
Тедди внезапно как наяву представила, как бросается Матильда-человек и летит вниз с башни, на ходу превращаясь в дракона, сдирая толстую кожу и чешую о крепкие стены, ударяясь о каменный настил, успевая подставить крылья под падающего малыша. Как рвет когтями и зубами башню, где спрятался трусливый супруг, прожигает живым пламенем, уничтожая что-то важное для Эрика. Как он хватает хрустальный шар, в котором бьется небольшое, такое человеческое сердце, и пытается в ярости сунуть под огонь.