Захватить Англию!
Шрифт:
В таких условиях от наступления на Барселону пришлось отказаться. Как раз в это время в Средиземном море появился флот Рассела, так что создалось впечатление, что французы будто бы из-за этого остановили наступление в Каталонии, хотя сам Рассел на просьбы испанцев помочь им отбить Паламос раздраженно отвечал: «Мы ведь воюем на море, а не на суше!»
Расселу сообщили, что французский флот (по донесениям шпионов — не менее 68–70 кораблей) растянулся от Барселоны до реки Эбро. Рассел заявил в письме к Шрусбери, что готов устроить французам второй Ла-Хог, после чего он хотел бы вернуться в Англию, желательно до штормов в период равноденствия. Впрочем, Рассел определенно знал от команд захваченных призов, что у Турвилля не более 50 линейных кораблей, союзники же после соединения в Кадисе с Невиллом, Калленбургом и испанцами (в
Итак, впервые такая огромная английская эскадра вошла в Левант. «Меня будут помнить не столько как героя Ла-Хога, сколько как того, кто первым ввел британский флот в Средиземное море», — бахвалился Рассел.
К этому времени средства Франции уже были очень истощены, армии уменьшились, на всех фронтах французы перешли к обороне. Получив преувеличенные сообщения о том, что у Рассела не менее 88 линкоров (в том числе и сильнейших), Людовик приказал Турвиллю немедленно отходить к Тулону. Французские корабли были плохо снабжены и нуждались в ремонте. По приказу короля Турвилль еще до ухода из Тулона стал укреплять его рейд бонами, сетями, топляками и прочими преградами. Войск для обороны Тулона не было — во Франции уже забирали в солдаты одного человека с трех семей.
13 июля союзники подошли к Картахене. Испанцы просили его перевезти их войска к Паламосу, Рассел потребовал провиант и морские припасы, но все эти скудные средства испанцы уже потратили на свои корабли, и сотрудничества не получилось. В связи с этим Рассел 3 августа, не дойдя до Тулона, ссылаясь на решение консилиума (мало провианта, корабли требуют ремонта) направил госсекретарю Шрусбери письмо, где сообщил о решении возвращаться домой. Между тем Вильгельм был крайне разгневан неудачами этого года [66] , но, что еще хуже, жестоко битый двуличный герцог Савойский явно выказывал желание заключить сепаратный мир, а наступление французов в Испании могло и ее выбить из войны. Поэтому после обсуждения на королевском совете Рассел получил приказ оставаться на зиму в Средиземном море. Шрусбери в письме Вильгельму охарактеризовал ситуацию следующим образом: «Если Рассел уйдет, Барселона падет вместе с репутацией Его Королевского Величества».Приказ остаться в Леванте на зиму был направлен 7 августа, Рассел получил его 5 сентября у Малаги, когда уже шел домой. Расселу предложили зимовать в Неаполе, Мессине или Порт-Магоне, но Рассел упорно отвергал все эти варианты. По мнению адмирала, первый город практически не защищен, второй — слишком мал, а третий — не имеет припасов для такого большого флота (общее количество линейных кораблей вместе с эскадрами Невилла и Калленбурга составляло 65 единиц). Адмирал объяснял свою позицию следующим образом: «Если армия может кормить сама себя на чужой территории, то флот не может этого сделать, разве что — заняться рыболовством».В этом была своя правда. К примеру, только за день стоянки в Картахене власти города выделили Расселу 70 баранов, 170 кувшинов вина, арендовали лодки для перевозки товара, а также выплатили наградные морякам на общую сумму в 123 382 мараведиса (или 3629 эскудо). Понятно, что содержание такой оравы было для испанской казны тяжелой ношей.
66
Атака Бреста провалилась, дюнкеркские корсары нанесли жестокий удар по голландской и английской торговле, во Фландрии союзников преследовали неудачи.
К концу августа провианта на эскадре оставалось в обрез. Приказ зимовать в Средиземном море английский адмирал воспринял в штыки — в письме Вильгельму он пишет, что лучше бы посидел на хлебе и воде в Тауэре, чем плавал такое долгое время вдали от родных берегов. Рассел отделил отряд Невилла из 10 линкоров крейсировать между Фроментьером и Африкой, а сам с флотом укрылся в Порт-Магоне на Менорке. Из-за недостаточного и плохого продовольствия на эскадре началась эпидемия дизентерии, ею заболел сам Рассел; экипажи таяли на глазах, флоту уже не хватало 3000 моряков.
Для Людовика ситуация выглядела иначе — его силам в 50 линкоров противостояла сила, как он думал, в 88 кораблей. Хуже всего было то, что в Тулоне не было средств и возможностей для содержания там 50 линейных кораблей, требовавших ремонта и кренгования. Когда Турвилль сообщил об этом морскому министру Поншартрену, тот просто ответил: «Отправьте 35 брестских кораблей обратно в Брест»(!), как будто на их пути не было огромного флота союзников. Меж тем Ноаль настойчиво просил адмирала Флота Леванта доставить подкрепления и припасы. Четыре батальона французских войск были готовы к посадке на суда вместе с мукой, но в водах около Испании господствовали англичане и голландцы. Турвилль все же сумел отремонтировать 6 кораблей в Тулоне, которые и доставили все это в середине октября в Паламос. Ноаль также просил 2 полка кавалерии, Турвиль подготовил для этого все три своих трехдечника, они были разоружены и на них были устроены стойла для лошадей, но кавалерия в Тулон так и не прибыла.
Флот Рассела 8 октября вернулся в Кадис. В октябре и ноябре испанцы неоднократно просили Рассела перебросить 7000 испанских солдат к Паламосу. Но Рассел каждый раз находил причины для отказа: то штормовая погода, то отсутствие транспортов (на линкоры грузить войска было нельзя: и у англичан, и у испанцев много больных, могут взаимно заразиться). Поход, стоивший английским налогоплательщикам больших денег, оказался бесполезным. Рассел не смог навязать Турвиллю бой около Тулона, не защитил побережье Испании и не нанес поражения французским корсарам. Единственным успехом можно считать охрану торговли, да и то не всегда удачно.
В 1695 году Франция вообще не смогла вооружить большой флот; в море вышли лишь небольшие корсарские эскадры, которые содержали также частные арматоры. Турвилль и д'Эстре получили отпуск. Рассел отослал 18 линкоров, имевших повреждения, в Англию, а взамен Адмиралтейство отправило к нему на замену 8 линейных кораблей, но с последующими подкреплениями. К марту 1695 года у Рассела был 41 английский и 23 голландских линейных кораблей. В течение зимы 1694–1695 годов весь английский флот (41 линкор) прошел ремонт и кренгование в Кадисе, для этого из Англии прибыли корабельные плотники, кузнецы, конопатчики вместе со специальным судном для кренгования. Содержание этого флота в Средиземном море потребовало огромных средств, сопоставимых с годовым флотским бюджетом в 1,2 миллиона фунтов стерлингов. Для изыскания этих средств Лондонский банк разместил заем на эту сумму.
В помощь Расселу пришли также мортирные суда и 3 пехотных полка. Вильгельм приказывал Расселу в этом году обязательно штурмовать Тулон и Марсель, чтобы выбить флот Франции из войны окончательно. Помочь ему в этом должен был герцог Савойский, который вел двойную игру, выискивая, к кому ему будет выгодно присоединиться. К Тулону был отправлен дивизион Митчелла (6 линкоров), но такие силы были недостаточны для взятия этой мощной крепости. Митчелл смог организовать только дальнюю блокаду этого важного порта.
Основные силы Рассела подошли к Сардинии, дабы прикрыть Смирнский конвой, после этого англичанин намеревался идти к Италии, наладить сотрудничество с герцогом Савойским, как вдруг до него дошли слухи, что Савойя и Франция ведут переговоры о мире. Людовик сделал хитрый ход — он сдал армии герцога крепость Казале, купленную у Савойи перед войной. Савойя сразу же начала с Францией мирные переговоры. Планы Рассела разрушились. Он опять начал просить отвести эскадру в Канал, но Вильгельм приказал флоту не только быть в Леванте до осени, но и остаться там на вторую зимовку. При этом он считал, что если флот уйдет из Средиземного моря, ненадежный герцог Савойский выйдет из войны.
Шрусбери и министры встревожились — после осени ведь будет зима! И риск будет не только большим, но и несомненным. Крайне опасно возвращаться зимой. Король Вильгельм, находившийся под Намюром, не желал их слушать. Узнав об этом решении Вильгельма, Рассел пришел в ярость и в частном письме Шрусбери писал, что это безумие, у голландцев вечная нехватка провианта и припасов. «Скорее всего, Его Величество находится под влиянием Амстердамского адмиралтейства. Кто придет нам на смену в сентябре? И кто будет командовать эскадрой? Мои корабли, измученные штормами, могут утонуть по пути домой. Если мне прикажут остаться, я не подчинюсь».При этом он назвал действия короля «низкими и подлыми ( mean)». В общем, это выглядело почти, как государственная измена. И нарочно послал это письмо сушей, через Францию, чтобы оно всем стало известным. Правда, оно было доставлено в Англию нераспечатанным. Шрусбери отсутствовал, и секретарь передал его прямо королю. Вильгельм пришел прямо-таки в бешенство; Шрусбери с трудом уладил дело. Но, поостыв, король не стал настаивать на второй зимовке.