Закаленные страстью
Шрифт:
Гаррет отвернулся от пары. Линча было слишком легко узнать, и если бы кто-то из гуманистов его увидел, они бы поняли, зачем он здесь. Гаррет и Перри не относились к известным фигурам и предпочитали, чтобы так оно и оставалось.
— Не выпускай их из виду, — шепотом приказал Гаррет, придвинувшись к Перри так плотно, что ее юбки касались его начищенных до блеска ботинок. — Но и не пялься. Веди себя так, будто все это уже сто раз видела. Помни, ты — моя трэль.
При мысли об этом его глаза затуманились. Перри в роли его личной рабыни… с ума сойти. Рид внезапно почувствовал что-то вроде зависти к голубокровным лордам, вальяжно расхаживающим по залу с наложницами, молодыми девицами, которые отрекались от права на свою кровь в обмен на защиту, подарки и приличный контракт.
Гаррет обратил внимание на жилку, бьющуюся на шее Перри.
Напарница лениво обмахивалась веером и оглядывала зал со скучающим видом.
— Я знаю, что делаю.
— Я тоже.
— Роль грубияна тебе и так всегда удавалась. — Взмах веера охладил губы Гаррета, и он облокотился на колонну. От выражения лица Перри его бросило в жар. — В этом я никогда не сомневалась.
— Если я и сомневался в тебе, то только оттого, что ты раньше не играла роль дамы высшего света.
— Может, ты просто не замечал?
Гаррет потупился. Слова Перри прозвучали как вызов.
— Ты отлично справилась с ролью. — Он прищурился.
Согласно негласному правилу, если голубокровные появлялись на пороге Гильдии, никто не спрашивал о их прошлом.
Большинство голубокровных становились таковыми в результате кровавых ритуалов, строго охранявшихся обрядов инициации, на которые приглашались избранные наследники из аристократических семей. Однако случались и ошибки, и даже через небольшую царапину обычный человек мог заразиться вирусом. Таких объявляли вне закона, вынуждая их либо присоединиться к Гильдии Ночных ястребов, либо войти в Ледяную Гвардию, охранявшую Эшелон. Да и вообще оставляли в живых лишь потому, что могли использовать.
Гаррет никогда не спрашивал Перри о прошлом, но это не значило, что он им не интересовался. Женщинам строжайше воспрещалось проходить кровавый ритуал, так как считалось, что, столкнувшись с яростным голодом, нежная женская натура не справится с истерией. Гаррет не знал, встречались ли хоть раз мужчины, издавшие этот закон, с Перри или второй голубокровной дамой, герцогиней Казавиан.
— На самом деле даже слишком хорошо справилась, — добавил Рид, чтобы посмотреть на реакцию Перри.
Взмахи веера участились, взметнув чeрные кудри парика Перри и кружевную оборку декольте. Внимание Гаррета приковало едва заметное пульсирование на оголенной шее и узор голубых вен под белоснежной кожей. Голод разгорелся в нем горячим пламенем. Вновь все вокруг стало черно-белым. Окружающий мир отдалился, будто кто-то тянул Гаррета прочь.
— Не в штанах же я родилась, Гаррет.
Перри что-то сказала. Гаррет силой оторвал взгляд от ее груди и попытался сосредоточиться.
«Надеюсь, что нет. Я думал, ты родилась голой».
Так Гаррет ответил бы всего месяц назад. Бессмысленный флирт, ради которого не стоило особо напрягать извилины. Протянув руку, Гаррет ухватил край веера и пальцами ощутил острый, как клинок, край. Безделушка раздражала его, заставляя волоски на затылке шевелиться.
Перри похлопала Гаррета веером по костяшкам пальцев.
— Веди себя прилично.
— Просто вживаюсь в роль, любовь моя.
— Я тоже. Роковой женщины. — Перри разрезала веером воздух прямо перед носом Гаррета, вынуждая его отступить.
Затем медленно насмешливо улыбнулась, проскочила под рукой Гаррета, поставила пустой бокал из-под шампанского на поднос дрона и, подхватив юбки, пошла к выходу. Гаррет последовал за ней.
Опасная женщина.
— Сюда, — подсказала Перри, указав веером на коридор. — Роза и Линч направляются к лестнице. А это значит, нам нужно исчезнуть, пока толпа не схлынет.
Теперь их задача заключалась в том, чтобы следить, не появятся ли гуманисты и сферы Допплера в вестибюле или за кулисами.
— Слушаюсь и повинуюсь, — ответил Гаррет и последовал за шелестящим шлейфом Перри.
— Может и слушаешься, — пробормотала Перри чуть слышно, — но повинуешься? Да ни за что.
Дали первый звонок, а значит зрителям пора рассаживаться по местам. Внезапно Гаррет и Перри оказались посреди людского потока. Молодой лорд толкнул Гаррета плечом, и тот пошатнулся, обнажив зубы в беззвучном оскале. Гаррет почувствовал запах крови, и узел в животе затянулся туже. Наверняка кровь подмешали в шампанское.
Черт побери. Пора заканчивать и сматываться отсюда.
— Быть может, тебе пора припудрить носик? — Гаррет провел рукой по спине Перри и остановился на талии, помогая удерживать равновесие в платье, к которому она наверняка не успела привыкнуть.
Гаррет пробежал пальцами по гибким мышцам вдоль позвоночника и наконец выпустил удерживаемый вздох. Прикосновение к Перри дало ему ощущение, будто он держится за якорь. В темноте, которая обволакивала мир вокруг, Перри оставалась надежным, верным лучиком света, который медленно возвращал его в безопасную гавань.
— Вот мы и одни. — Гаррет протиснулся вперeд Перри к туалетной комнате и прислушался. Никого.
Он распахнул дверь и решительно шагнул внутрь, снимая на ходу фрак. Белый шелковый жилет натянулся на груди, заблестел в отражении огромных, во всю стену зеркал. Плечи обхватывала белая кожаная кобура, и с каждой стороны висел маленький пистолет, который легко помещался в ладони. В ботинке скрывался кинжал, но главным оружием Гаррета оставалось его тело.
Перри заперла за ними дверь, поставила каблук на кремовую софу и принялась медленно поднимать ворох юбок, обнажая ногу в бежевом чулке. Гаррет поймал взгляд ее серых глаз, наблюдающих за ним в отражении. Она оценивала производимый эффект.