Закат Америки
Шрифт:
Другим региональным центром в сценарии «баланса интересов» является Западная Европа, которая еще не определила свое место в формирующемся новом мировом порядке. Для сложившейся ситуации оказалось подходящим образное выражение, характеризующее комбинацию новых геополитических центров в мире как «танец динозавров». По мнению журнала «Экономист», ныне образовался квартет: «Сильная Америка, развивающийся Китай, борющаяся Россия и неопределившаяся Европа образуют новый квартет великих держав»; причем не исключено в будущем присоединение к ним Японии и некоего гипотетического центра в мире ислама(Цит. по: Савельев В.А.Указ.соч.С.4). Некоторые политические обозреватели указывают на возможность присоединения к сильнейшим державам Индии и Бразилии, выступающие центрами незападных цивилизаций.
В этом плане привлекает то обстоятельство, что Западная Европа еще не определилась, что она ищет свою нишу в мире после эпохи «холодной войны». Вес Западной Европы уменьшился в связи с окончанием эпохи «холодной войны» в силу названных выше причин, но теперь происходит его увеличение на международной арене. «Более того, — замечает В.А. Савельев, — роль, вес и ответственность ЕС (Европейского Союза — В.П.) на мировой арене ныне заметно возрастают в связи с отходом на второй план военно-стратегических аспектов противостояния периода холодной войны, поиском баланса интересов вместо „баланса страха“, политизацией торгово-экономических
Необходимо принимать во внимание то обстоятельство, что в Азиатско-тихоокеанском регионе намечаются процессы образования сразу нескольких интеграционных центров: вероятно возникновение японо-китайского ядра дальневосточной интеграции и австрало-центристского узла (Австралия и Новая Зеландия). Первый интеграционный центр будет связан (противостоять и/или сотрудничать) с североамериканским центром и выходить на группу существующих и будущих «тигров» Юго-Восточной Азии — Южная Корея, Гонконг, Тайвань, Сингапур, а затем и Таиланд, Малайзия, Филиппины, Индонезия, где связующим звеном выступает Вьетнам. Второй интеграционный узел через еще недавно маргинальные острова Тихоокеанского бассейна сотрудничает с уже оформленным блоком НАФТА (Канада, США и Мексика) и маргинальной зоной Центральной Америки и Карибского бассейна и Южной Америкой. Следует отметить, что и здесь намечается тенденция доминирования Китая над Японией, что темпы развития Китая могут совершенно изменить геополитическое и геоэкономическое лицо мира, баланс между основными интеграционными центрами. Ведь не только для Японии, но и для Европы китайский фактор становится важнейшим во взаимоотношениях с Соединенными Штатами. Не случайно, что Америка стремятся установить более тесные отношения с Китаем, хотя последний в отличие от отстаиваемых Америкой прав человека на первый план выдвигает права наций (См. Галенович Ю.М. США — Китай: за фасадом сотрудничества // CША — ЭПИ. 1998. №9). Следует знать китайский менталитет, его удивительную гибкость в адаптации к существующим реалиям при достижении своих стратегических целей, чтобы стать самой могущественной державой в мире (об этом в свое время говорил Мао Цзедун). Вполне вероятно, что геополитический мировой порядок и станет однополюсным — Китай окажется лидером мира, но такое положение дел по историческим меркам продлится не так уж долго в силу изложенных выше аргументов. В этом плане следует согласиться Н. Моисеевым, который пишет следующее о мире XXI столетия: «Я не думаю, что развитие под знаком гегемонии американского мира окажется замененным на развитие в рамках какого-либо иного мира — Японского, Германского или Китайского. Вероятнее всего, утвердится полицентризм, некая политическая система, аналогичная „Системе ТНК“» (Моисеев Н.Н. Расставаясь с простотой.С.369-370).
В сценарии «баланса интересов», согласно которому в мире будет несколько «суперобщностей», включающих в себя весь арабо-мусульманский мир, евроатлантическое, евразийское, южноатлантическое и индоокеанское сообщество и азиатско-тихоокеанский регион, всегда будут существовать неравноправные отношения и иметь место конфликты и столкновения. Сам процесс трансформации мира в «мир миров» также будет сопровождаться жесткими столкновениями военно-политических, экономических и культурных центров сил. Сценарий «баланса интересов» является весьма реалистичным и вполне возможно его осуществление на практике, что делает неосуществимым стремление Америки создать всемирный Pax americana. Заслуживает внимания то обстоятельство, что З.Бжезинский, которому чужда концепция многополярного мира, связанная с моделью «баланса интересов», приходит к выводу о потере Америкой своей гегемонии в масштабах всего мира: «В конце концов мировой политике непременно станет все больше несвойственна концентрация власти в руках одного государства. Следовательно, США не только первая и единственная сверхдержава в поистине глобальном масштабе, но, вероятнее всего, и последняя… когда превосходство США начнет уменьшаться, маловероятно, что какое-либо государство сможет добиться того мирового превосходства, которое в настоящее время имеют США. Таким образом, ключевой вопрос на будущее звучит так: „Что США завещают миру в качестве прочного наследия их превосходства?“» (Бжезинский З. Великая шахматная доска. С.248, 249).
Не исключено, что первенствующее место в мире займет Китай, чей потенциал растет весьма быстро. И Запад вместе Америкой ждут весьма непростые времена из-за их просчетов, вызванного спецификой западного менталитета. «Запад имел шанс, — подчеркивает А.Анисимов, — способствуя модернизации мощной, но несколько устаревшей экономики СССР, как бы локализовать китайский экономический потенциал. Однако Запад взял на вооружение стратегию разборки СССР на части, да и в настоящее время проводит политику, направленную на экономическое ослабление и дезинтеграцию России. В результате экономическому потенциалу Китая Запад по сущесту ничего эквивалентного противопоставить не может» (Анисимов А.Загадки глобального соотношения сил и китайский фактор. С.67).
3.12. Сумерки американской империи.
Современная Америка является имперским государством (другим оно просто не может быть) и сейчас она находится во второй фазе, начавшейся в 1970-х годах, своей гегемонии, которая присуща вообще процессу эволюции Римской, Византийской, Британской и других империй. Согласно классическим представлениям исторической науки любая империя проходит три фазы в своем развитии — становление, расцвет и упадок. Американская империя на второй фазе своего развития привлекает к себе другие страны мира, но она неуклонно движется к фазе упадка. «В 90-х годах Соединенные Штаты, — подчеркивает С.Хантингтон, — все еще экспортируют продовольствие, технологию, идеи, культуру и оружие. Однако они импортируют людей, капиталы и товары. Они стали крупнейшим должником в мире. Типичным является то, что в них больше иммигрантов, чем во всех остальных странах мира вместе взятых» (Huntington S.P. The Erosion of American National Interests // Foreign Affairs. 1997. N5. P.44). Основным в финансовом аспекте эволюции американской империи является то, что, если раньше она была крупнейшим кредитором в мире, то в 1997 году чистый долг иностранцам составляет более одного триллиона долл. (только Япония одолжила почти 300 млн. долл.) (См. Там же.С.45).
Нынешней Америке уже не под силу нести бремя расходов на социальные нужды, что обусловлено значительным государственным долгом и бюджетным дефицитом. Здесь следует принимать во внимание тот эмпирический факт, согласно которому американское общество является полурабским и полусвободным, т.е. в нем свобода существует за счет рабства, благосостояние — за счет нищеты. Это значит, замечает И. Валлерстайн, что все американцы без исключения не могут достигнуть благосостояния, что «стало нашей исторической дилеммой, нашей исторической тюрьмой» (Валлерстайн И. Америка и мир: сегодня, вчера и завтра // Свободная мысль. 1995. №4. С.72). В принципе ничего не меняет тот факт, что живущие на социальные пособия американцы имеют лучшие условия жизни, нежели большинство русских, китайцев, индийцев, турок и др. Для будущего Америки значимо то обстоятельство, что сейчас фактически ликвидируется социальный контракт, заложенный в середине 30-х годов Ф. Рузвельтом (речь идет о «новом курсе», позволившем Америке выйти из тяжелой депрессии благодаря введению в жизнь различного рода социальных льгот для бедной части населения). Все объясняется громадным внутренним государственным долгом США, который тяжелым грузом лежит на бюджетной стратегии. Республиканская партия разработала свой «новый курс», направленный на решение сложных проблем государственного долга.
Анализ предложенной республиканской партией бюджетной стратегии позволил отечественному исследователю Н.М. Травкиной сделать следующий вывод: «Республиканский контракт для Америки представляет собой „новый курс“, только взятый наоборот. Это, скорее, формула развода богатых и бедных, составленная по типу брачных контрактов, в которых, как известно, основную роль играют не условия совместного проживания супругов, а обязательства сторон, возникающие после расторжения брака…Дело в принципиальном подходе к функциональной роли социально-экономических программ в жизни страны. А в этом вопросе общий подход сводится к тому, чтобы заморозить расходы на социальное обеспечение как минимум на нынешнем уровне… Программы борьбы с преступностью, контроля за воздушными перевозками, охраны окружающей среды, общественных работ, поддержки искусства просто предлагается пустить под нож, а программы пенсионного обслуживания сократить более тонким способом — путем такого изменения в системе индексации, которая по существу ее аннулирует при исчислении ежегодно устанавливаемых пенсий… Таким образом, бюджетная политика Америки вступает в сложный и трудно предсказуемый период своего развития, когда она не только может не достигнуть поставленных целей, в частности сбалансировать федеральный бюджет, но и нанести такой ущерб американской государственности и американскому федерализму, для ликвидации последствий которого потребуется не один Рузвельт и не один социальный контракт»(Травкина Н.М. Бюджетная стратегия США до 2000 г.//США — ЭПИ.1995.N10. С.24-25). Перед президентскими выборами 1996 года Б. Клинтон, чтобы перехватить инициативу у республиканцев, подписал закон о социально-экономических программах, который предлагала республиканская партия. Этим самым усилилась социальная поляризация в американском обществе (в том числе поляризации среднего класса как основы стабильности социума), что чревато социальными потрясениями в будущем и ведет американскую империю к упадку. Ведь аморфная структура американского «общества потребления» слишком способна к распаду, так как социальная ткань ветшает вплоть до разрушения (См. Partant F. La fin du development: Naissance d^un alternative? P., 1982.P.108).
Теперь посмотрим, какое же будущее ожидает Америку с точки зрения И.Валлерстайна, исходящего из тезиса об утрате ею роли мирового гегемона, о ее упадке. В этом он не видит ничего особенного, ибо в истории существует немало прецедентов подобного рода, а именно: через фазы потери статуса гегемона в свое время прошли Венеция, Голландия и Великобритания. Все это происходило относительно медленно и сопровождалось не очень заметным снижением уровня материального благосостояния и комфорта, так как каждая гегемония обладает своим «жировым» запасом. Америке, по мнению И.Валлерстайна «жить предстоит не в роскоши, но как нации нам не придется питаться и отходами» (Валлерстайн И. Указ. соч. С.74). Страна довольно долго будет обладать значительной военной мощью и ее экономика может еще пройти через фазу роста в ближайшее время. Америка останется в ранге политического тяжеловеса, однако она испытает сильное психологическое потрясение. Ведь она за 30 лет привыкла к статусу хозяина мира, теперь же потребуется не менее 30 лет для привыкания к статусу более низкого уровня.
В перспективе Америка с неизбежностью должна будет решать вопрос о том, кому придется нести на себе бремя упадка, вроде бы и небольшого по стандартам американского образа жизни. Ситуация осложняется тем весьма неприятным фактом, что Соединенные Штаты Америки длительное время жили «знахарской экономикой» (многие государства фактически оплачивают расходы Америки за свой счет), теперь же падает доверие к их экономике. Это проявляется и в том, что американский доллар (чей курс, как было показано выше, искусственно завышен по отношению к фунту стерлингу, немецкой марке, японской иене и др. валютам) в качестве ведущей мировой валюты теперь теряет свою роль, вытесняется маркой (и евровалютой). «Доллар, — по мнению Х. Ламбсдорфа, — еще долгое время сохранит за собой роль ведущей мировой резервной валюты. Однако эта роль означает не только власть, влияние и престиж, она может быть обременительной. За последние годы немецкая марка уже сняла часть бремени, лежавшем на долларе… В конце 1997 г. доля немецкой марки в мировых валютных резервах превысила 40 проц. Таким образом, уже сейчас просматривается тенденция разделения ответственности» (Ламбсдорф Х. Евро, Европа и США // Deuttschland. Политика, культура, экономика и наука.1998.№3. С.3). В мягкой форме здесь высказана мысль о том, что американский доллар уже не может нести бремя ведущей мировой резервной валюты, что с ней разделяет ответственность немецкая марка, а с 1999 года евровалюта, чья роль еще более усилится. Усиление роли евровалюты означает, что ведущие державы мира начнут переводить свои валютные резервы из долларов в новую общеевропейскую валюту (Китай и Россия уже заявили об этом). Это, по мнению специалистов, способно вызвать массовый возврат долларов на территорию Америки, обрушить американскую экономику и вызвать глобальное перераспределение контроля над финансовыми потоками. Тогда вся экономическая система Америки рухнет как карточный домик и ничто не сможет помочь ей, ибо каждая держава блюдет свои интересы.