Закат Пятого Солнца

Штаб Юрий

Эрнан Кортес жаждал небывалых свершений, мечтал найти применение талантам первооткрывателя и завоевателя. И эта экспедиция предоставила ему такую возможность. Здесь, в диком, как все думали, краю, он обнаружил огромную державу. И вот, спустя два года, империя ацтеков покорена. Ему самому это казалось эпохальным событием, наподобие падения Трои или взятия Рима. Целая эра завершилась…

Эрнану Кортесу вспомнились рассказы Марины, поветсвующие о закате четырех Солнц, что неизменно вело к гибели всего человечества. Местные мудрецы не могли предсказать точной даты заката Пятого Солнца. Но вот, похоже, он и наступил. Только на этот раз человечество выжило, а гибель постигла ацтекских богов. Отныне на этих землях будет новый порядок.

Кортес видел, как вожди отдаленных племен прибывают к Теночтитлану для того, чтобы своими глазами убедиться в том, что он пал. Индейцы изумленно бродили по городу, дивясь произошедшим здесь переменам. Для них низвержение ацтеков стало каким-то немыслимым событием. Разумеется, эти визиты преследовали двойную цель. Отныне вся эта земля принадлежит Испании, и касики спешили сюда, чтобы из рук конкистадоров получить подтверждение своих прав на правление. И Эрнану Кортесу приходилось проводить долгие часы на переговорах, пытаясь с помощью Марины вникнуть во все детали традиций наследования. Вождей было много и административные вопросы ждать не могли.

А ведь тут еще и встала во весь рост проблема христианизации. Местных жителей надлежало крестить и отвратить от языческих культов. Из Испании прибывали миссионеры. Среди монахов попадались самые разные люди. Впрочем, как и среди самих конкистадоров. Некоторые пылали фанатичным огнем и мечтали искоренить кровавые культы самыми суровыми методами. Другие священники были преисполнены сострадания к туземцам, не знающим света истинной веры. Такие готовы были с утра и до ночи бороться за душу каждого новообращенного. Они осваивали местный язык, терпеливо объясняли своим прихожанам суть христианской веры, а заодно обучали индейцев письменности.

Вожди союзных конкистадорам племен тоже не теряли времени даром. Касики стремились занять достойное место в этом меняющемся мире. Добивались признания своих прав на управление теми или иными землями. Старались выдать своих сестер или дочерей за знатных испанцев. Поспешно крестились и обзаводились невероятно сложными именами, в которых сплетались традиции индейцев и европейцев. Так правитель влиятельного города Тескоко стал называться дон Эрнан Кортес Иштлильшочитль, добавив себе имя генерал-капитана, который стал его крестным отцом. Вот так, постепенно меняя язык, религию и письменность, империя ацтеков превращалась в провинцию Новая Испания, которая затем станет Мексикой…

Фернан Гонсалес стоял на палубе корабля, плывущего в Европу. Грудь его укрывала кираса, а голову защищал шлем. Посреди моря в этом не было никакой необходимости, но сила привычки взяла свое. Фернан чувствовал себя очень неуютно без доспехов. Как Гонсалес и предполагал, он даже уснуть не мог, если не сжимал в руке рукоять меча. Да, несколько лет бесконечных опасностей и сражений очень его изменили.

Каравелла покачивалась на морских волнах, а он задумчиво смотрел вдаль. Решение вернуться на родину далось ему нелегко. В Новом Свете он ощутил наконец-то пульс настоящей жизни, нашел применение своей доблести и воинскому мастерству. Здесь ему постоянно приходилось рисковать головой. Но не ради того, чтобы разогнать скуку, как когда-то он поступал в Севилье. А ради великих подвигов. Шутка ли — завоевать целую империю? Но конкистадорам удалось.

Здесь Фернан подружился с Себастьяном, который показал себя отличным товарищем. Он давно бы погиб, если бы не постоянная забота и помощь Риоса. А еще познакомился с такими великими людьми как Эрнан Кортес и Монтесума, Педро де Альварадо и Гонсало де Сандоваль, Куаутемок и Чичимекатекутли. Распрощаться с ними было нелегко. И все-таки Фернан взошел на борт каравеллы.

Его неодолимо тянуло в родной город. Хотелось пройтись по знакомым улочкам Севильи, почувствовать запах цитрусовых деревьев, встретить старых приятелей, которые с удивлением отметят то, как он посуровел и возмужал. Хотелось зайти в грандиозный кафедральный собор, более удивительный, чем все пирамиды Нового Света, постоять перед знаменитой колокольней Ла Хиральдой, которая когда-то была минаретом мечети. Предки в свое время освободили Севилью от владычества мавров, Фернан же не побоялся пересечь океан, чтобы совершить свои подвиги.

Он хотел войти в родной дом и повесить на стену диковинное оружие с обсидиановыми и кремневыми наконечниками, как напоминание о пережитых опасностях. И тем самым начать новую коллекцию. Пускай потомкам она тоже послужит стимулом для храбрых и отчаянных поступков! Кстати, о потомках. Конечно же, Фернан еще и поэтому мечтал снова очутиться в Севилье. Торжественно проехать по ее улицам на быстроногом жеребце, ощущая на себе заинтересованные и восхищенные взгляды из-под женских вуалей. Комплиментами и искусной игрой слов добиться свидания с очередной красавицей. Чтобы потом, с замирающим от предвкушения сердцем спешить на встречу с ней по залитым ночной мглой улицам Севильи.

Фернан знал, что в Новом Свете многие испанцы женятся на местных девушках. Смуглые, изящные, с глубокими чародейскими глазами, они обладали особым шармом. А некоторые были так прекрасны, что могли соперничать с самыми красивыми испанками. Но Гонсалеса, тем не менее, тянуло домой. Пора подумать и о продолжении рода! Именно в Севилье он надеялся найти невесту.

Фернан вез с собой немало трофеев. Деревянные мечи и топоры с наконечниками из обсидиана и кремня, пестрые щиты с длинными плюмажами, ковер с мозаикой из перьев. Глиняные кубки и курильницы, расписанные сложными узорами. Черные как смола и блестящие как стекло обсидиановые зеркала. Золотые и нефритовые украшения лучших ацтекских ювелиров: статуэтки, диадемы, ожерелья. Все это не ради обогащения. Денег у Фернана хватало. Эти вещи были дороги ему как память об этом удивительном мире и о приключениях, которые он пережил. А какое изумление вызовут они у его старых друзей в Севилье…

Охваченному мечтами Фернану пришлось очень быстро вернуться к реальности. Сзади на палубе раздался пронзительный крик, полный такого ужаса, что, казалось, человек вообще не может издавать подобные звуки. Вслед за этим разнесся безумный визг, переходящий в угрожающий утробный рев. Так мог орать какой-нибудь ацтекский демон, но не живое существо.

Гонсалес моментально развернулся и выхватил меч. Из стоящей под навесом клетки вырвался ягуар. Его везли в Европу в качестве диковинки для королевского двора. И в этот миг зверь кинулся на одного из матросов. Человек зашелся от крика, терзаемый клыками и когтями гигантской кошки. Моряки, испуганные нападением, бросились врассыпную. Фернан же ринулся навстречу хищнику. Ягуар поднял окровавленную морду и уставился на бегущего к нему человека.

В голове всплыли давние слова Марины: «Это могучий господин местных джунглей… Никто не может противостоять ему… Когда добыча смотрит в его глаза, она теряет волю к сопротивлению»

«Я не добыча! — гневно подумал Фернан. — Я испанский конкистадор и могу победить любого врага!»

В эти мгновения Гонсалесу казалось, что время почти остановилось, как будто во сне, когда ты движешься невероятно медленно. Но на ягуара это, к сожалению, не распространялось. Зверь молниеносно прянул в сторону, изогнувшись в воздухе, и уйдя от свистнувшего клинка. И тут же рванулся в атаку. Фернан успел всадить острие меча в грудь хищнику, прошив его насквозь. Но остановить свирепую пятнистую кошку было не так легко. Она вцепилась в испанца и они покатились по палубе. Могучая когтистая лапа с размаха ударила по шлему. Сталь, разумеется, выдержала, однако Фернану показалось, что его ударили кузнечным молотом. В глазах потемнело, но он выхватил кинжал и всадил его в горло зверю. Потом еще и еще раз.