Закат Пятого Солнца

Штаб Юрий

— Ну а с чего бы ему тяготиться? Вокруг него носятся, как… — Фернан задумчиво потер подбородок, подбирая подходящее сравнение. — Как вокруг нас.

— А ведь и правда, — рассмеялся Себастьян. — Ты точно заметил. С таким почетом местные жители до сих пор лишь к нам относились. Хотя мы не богатые вожди и за нас некому внести выкуп. Я даже начинаю немного завидовать. За что это ему такие почести?

Узнать что-то о новом пленнике оказалось сложно. Скудные познания в языке в очередной раз стали препоной. Чика долго пыталась им что-то втолковать, но испанцы

поняли лишь, что это благородный и богатый вождь, храбрый и очень почитаемый. Но обо всем этом и так можно было догадаться. Примерно дней через двадцать во время очередного праздника этого пленного вельможу торжественно принесли в жертву на вершине пирамиды. Хотя даже в день гибели ему оказывали самые высокие почести. Конкистадоры окончательно смирились с тем, что им никогда не понять местных жителей.

— Хорошо держался до самого последнего момента, — признал Гонсалес. — Мужественный человек. Понять бы еще, почему его убили?

— Фернан, жизнь сложна. А у индейцев она вообще не подчиняется никаким законам логики. Хотя, возможно, объяснение самое обыденное. Может быть, за него не захотели внести выкуп. А может быть, в его родном городе нашлись люди, метившие на освободившийся трон. И они как раз наоборот заплатили, причем щедро, за то, чтобы плененный вождь никогда уже не вернулся домой.

— Почему же он за все это время не сделал попытки сбежать?

— Я знаю не больше твоего, — устало признал Себастьян. Его начала изрядно утомлять эта неопределенность, когда невозможно предсказать, что же произойдет буквально на следующий день. — Возможно, у него не получилось. А может быть, он не знал, что его ждет.

— Ага, — фыркнул Фернан. — А может быть, мы с тобой тоже не знаем, что нас ждет?

Услышав эту фразу, Себастьян помимо воли встрепенулся.

— Ты что, думаешь, нас собираются принести в жертву?!

— Я знаю не больше твоего, — хмуро усмехнувшись, передразнил друга Гонсалес.

Произнеся эту фразу, Фернан похолодел. Шутки шутками, но что если брошенная наугад фраза окажется правдой? Особенно настораживало то, что никаких видимых знаков или предпосылок перед жертвоприношением не было. По крайней мере, понятных для европейца. Вот так можно жить припеваючи, а потом в один из жарких солнечных дней тебя возьмут под руки и потащат на вершину пирамиды, где предложат лечь под нож. Причем, поведут те же самые люди, в которых ты до этого рокового дня видел своих расторопных и почтительных слуг.

10. Бегство от майя

Фернан влетел в комнату к другу подобно урагану.

— Себастьян, просыпайся! У меня для тебя новости.

Испуганная таким неожиданным вторжением наложница вскинулась, обеспокоенно глядя на Гонсалеса. Фернан знал, что она по-испански не свяжет и двух слов, но все же предпочитал говорить с другом с глазу на глаз, без лишних свидетелей. Он бесцеремонно подхватил девушку под локоть, поставил на ноги и резким хлопком по голому заду выдворил из комнаты.

Себастьян мирно дремал, не желая в это утро

выслушивать никаких новостей. Иногда ему казалось, что выбраться из этого города невозможно, и они всю оставшуюся жизнь проведут в золотой клетке. Поэтому временами на него находила меланхолия и непреодолимая лень. В такие моменты Риос мог целыми днями сидеть, поначалу греясь на солнце, пока оно не начинало слишком припекать, а затем переползать под сень деревьев и отлеживаться в тени. В эти дни он даже почти не ел. Пускай все течет своим чередом, лишь бы его не трогали!

Именно в таком апатичном настроении Себастьян и пребывал ныне. Он даже мысли не допускал действительно встать.

— Себастьян! — повысил голос Фернан. — Я не шучу, у меня важные новости от моей маленькой красавицы!

— Станешь отцом? Поздравляю, — с трудом собрав силы для ответа, равнодушно пробормотал Риос. — Когда будешь выходить, пусти обратно мою Долорес, которую ты так бессовестно выгнал. У меня на нее планы.

Гонсалесу было не до шуток. Он склонился над лежащим, схватил его за плечи и резким движением усадил, для верности еще раз встряхнув.

— Если будешь долго спать, то проснешься уже на каменном алтаре, под ножом у местного жреца! Ты этого хочешь?!

Дрема слетела с Себастьяна мгновенно. Он дернулся и попытался встать, причем так резко, что Фернан не успел уклониться. Испанцы столкнулись лбами и Себастьян снова сел. Затем потер ушибленное место, энергично помотал русой головой, прогоняя остатки ленивого оцепенения, и уставился на Гонсалеса.

— Ты чего, Фернан? — озадаченно пробормотал он. — Что за мрачные предсказания? Кошмар, что ли, приснился?

— Я, в отличие от тебя, не злоупотребляю бездельем, — мрачно отозвался Гонсалес. — Предпочитаю больше времени уделять изучению языка наших гостеприимных хозяев.

— Ну, так что твоя красавица тебе наплела?

— Да разве поймешь! — раздосадованно бросил Фернан.

Он лихорадочно зашагал по комнате. Дойдя до стены, он разворачивался и шел обратно. Себастьян, все еще сидя, провожал своего приятеля взглядом. А Гонсалес снова заговорил.

— Я столько времени и сил потратил на освоение их языка, а вот теперь, когда от этого зависят наши жизни, понимаю, что ничего толком и не выучил. Чика говорила что-то о том, что мы присоединимся к богам, или угодны богам, или будем встречены богами. Я толком не понял…

— То есть, ты мог и неправильно истолковать ее слова? Может быть, она имела ввиду нечто совсем другое?

— Может быть!

Испанцы озадаченно уставились друг на друга. Себастьян не особенно верил в то, что Фернан правильно истолковал значение слов Чики. Несмотря на все попытки выучить местный язык, им зачастую приходилось жестами помогать себе там, где не хватало словарного запаса. Но что, если тот все понял правильно и их действительно собираются принести в жертву?

— В любом случае, — тихо произнес Фернан, немного успокоившись. — Мы же не собирались оставаться здесь навсегда. Нужно выбираться. И чем скорее, тем лучше.