Закат Пятого Солнца

Штаб Юрий

— Ей-богу, мы с тобой так никогда не доберемся до побережья, — сказал Себастьян. — У нас в Кармоне делают отличное вино. Сам понимаешь, насекомых так вокруг больше, чем дикарей в этих лесах. Помню, как я сидел совсем еще ребенком и наблюдал за пчелами, которые разлетались в разные стороны от виноградного пресса. Меня тогда особенно поразило, что они летают зигзагами. Впрочем, поразмыслив, я решил, что ничего странного в этом нет. Много ли нужно пчеле чтобы напиться? Их шатало из стороны в сторону прямо как матросов, выходящих из таверны. Лишь со временем я обнаружил, что они всегда так летают. Вот и мы с тобой прямо как те пчелы. Такие петли накидываем, обходя заросли и овраги, что зло берет. Шли бы по прямой,

давно уже купались бы в океане.

— Да, с дорогами здесь дело плохо обстоит, — согласился Фернан. — Но даже если мы обнаружим проложенный тракт, то осмелимся ли им воспользоваться? Наткнувшись на дикарей, мы быстро снова окажемся в плену.

— Все равно рано или поздно нужно будет с ними договариваться. Когда выйдем на берег, без покупки лодки нам не обойтись. Ты язык-то местный еще не позабыл? Я вот с трудом вспоминаю эти чертовы слова.

Гонсалес неопределенно пожал плечами. Сводящая с ума речь, которую он с таким трудом осваивал, быстро выветривалась из головы. Большую часть листов, исписанных переводами индейского наречия, он оставил во дворце. Они просто не помещались в сумку. Сейчас он лишился практики и словарный запас постепенно таял. Сумеют ли они договориться с рыбаками на побережье?

Но вскоре начались такие дебри, что об открытых пространствах беглецы стали говорить с ностальгией. Себастьян забросил бесполезный арбалет за спину и вытащил меч. Длинный клинок рассекал сучья, расчищая дорогу. Они медленно пробирались в густой чаще тропического леса. Ныряя под низко нависающими ветками, обходя поваленные деревья, конкистадоры зорко смотрели по сторонам.

Опасности подстерегали на каждом шагу. Крупные омерзительные пауки с длинными волосатыми лапами и серповидными челюстями бежали по своим делам. Один вид подобной твари вызывал отвращение. И опаску, чего уж греха таить. Испанцы узнали от индейцев, что яд этих чудовищ не является смертельным, но может вызвать лихорадку и тошноту. А им и без того тошно было. Пауки водились и у них на родине, но даже самые крупные из них не шли ни в какое сравнение с монстрами, которыми кишели эти леса.

Отводя рукой очередную свисающую лиану, Фернан ощутил, как на него что-то упало. Длинная серо-зеленая змея шлепнулась ему на плечо. Он с проклятием дернул рукой, стряхивая ее на землю. Себастьян тут же подскочил и зарубил свернувшегося кольцами гада. Гонсалес лихорадочно закатывал рукав куртки, внутренне холодея от дурных предчувствий. Они вдвоем внимательно осмотрели руку от ладони и до самого плеча. Следов укуса не оказалось. Фернан, все еще не веря своей удаче, с облегчением вздохнул и запрокинул голову вверх. Смерть промахнулась. Потом он с подозрением осмотрел нависающие над головой ветки. Сколько там еще таилось змей? Выбирать не приходилось, нужно было идти вперед.

Местность вокруг стала еще более гиблая. Земля вскоре начала мерзко хлюпать под ногами, засасывая сапоги и с неохотой отдавая их обратно. Поскользнувшись, Себастьян оперся ладонью об ветку. Притаившийся на ней паук тут же вскинулся, угрожающе подняв вверх передние лапы. Испанец отдернул руку, выругался, и мечом смахнул восьмилапую тварь вниз. Паук нырнул в траву и побежал куда-то в сторону Фернана. Тот, видя такое развитие событий, отскочил в сторону, настороженно высматривая подбирающегося врага. Нападать на них не спешили. Похоже, что паук предпочел не связываться. И подобные ситуации происходили одна за другой. Змеи с шипением вздымали плоские головы и смотрели вслед людям своими немигающими застывшими глазами.

Скользкая почва проседала под ногами. Кое-где стали попадаться лужи, полные мутной зеленоватой воды, совершенно непригодной для питья. Приходилось довольствоваться плодами и влагой, собранной из стволов растений. Дышать становилось все труднее. Деревья постепенно уступили место камышу.

Фернан брел,

с трудом переставляя ноги. Жидкая грязь чавкала под ногами. Рука уже устала рубить высокие упругие стебли. Временами он менялся с товарищем местами. Так они поочередно прокладывали дорогу вперед. Звук рассекаемых стальным клинком растений стал таким же привычным, как и гудение бесчисленных комаров. Хорошо еще, что Себастьян в плену времени зря не терял. Он многому научился у индейцев. Срезав какой-то водянистый бесформенный куст, он добыл из него немало бесцветного сока. Гонсалес, стараясь дышать ртом, прилежно намазал себе лицо и шею. По его мнению, запах этого сока был просто отвратительным. Видимо, в этом вопросе его вкусы вполне совпадали с комариными. Москиты висели в воздухе целыми тучами, но садиться на людей не спешили.

— Кружат над нами, как вороны над трупами, — бросил Фернан. — Ждут, наверное, когда же у нас запасы этой дряни подойдут к концу.

— И чего привязались? — бурчал Риос. — Можно подумать, кроме нас тут и еды нет. Что они вообще жрут, когда поблизости людей нет? Вот жрали бы это и сейчас, а то за полчищами мошкары скоро солнце скроется.

Себастьян лишь выдавал желаемое за действительное. Светило стояло в зените. Камыш оказался смехотворно слабой защитой. Солнце пронзало тонкие стебли сотнями стрел и без промаха било в цель. Жара и влага могли доконать кого угодно. Все же здесь было лучше, чем в каменистой пустоши. По крайней мере, можно опустить руку, зачерпнуть пускай даже теплой воды и смыть с лица едкий пот. Но приходилось соблюдать осторожность. Того и гляди вокруг запястья обовьется змея, которая, как будто только и ждет такого шанса.

Фернан не удержался на скользкой кочке и с проклятьем упал в лужу. Она оказалась на диво глубокой, засосав его чуть ли не до середины бедер. Себастьян тут же кинулся на выручку. Кое-как он вытащил друга на возвышенность. Гонсалес в изнеможении лежал на спине. Солнце не собиралось оставлять его в покое. Жгучие лучи резали глаза даже сквозь опущенные веки. Он вскинул руку, заслоняя лицо. Потом вспомнил, что в этих гиблых местах никто не может позволить себе роскошь беззаботно валяться, не глядя по сторонам. Фернан сел и осмотрелся. Вокруг земля все больше покрывалась мутными затхлыми лужами, заросшими водорослями. Пить эту воду нельзя. Вскоре им придется не идти, а плыть. Себастьян молча протянул ему флягу. Она была почти пуста.

— Себастьян, ты в жизни много успел нагрешить?

Риос с подозрением покосился на товарища.

— Всякое бывало, — уклончиво ответил он. — А что?

— Мы тут с тобой скоро повторим судьбу великого грешника Тантала, который стоял по шею в воде и не мог напиться. Как думаешь, заслуженно?

— Нам это вряд ли грозит. Тантал страдал целую вечность, ну а мы через пару дней просто умрем от жажды.

— У меня предложение получше. Через пару дней мы отсюда выберемся.

Собравшись с силами, Фернан встал и зашагал дальше. Он не позволит этому враждебному миру взять над ним верх! Гордость и упрямство подстегивали измотанное тело. Вот так запросто умереть?! После всех пережитых опасностей?! Погибнуть от жажды?! Ну уж нет!

Ночевать им все же пришлось посреди болота. С трудом выбрав местечко посуше, они с горем пополам развели костер. Гонсалес дежурил первым. Он сидел, обхватив колени руками и время от времени подкармливая умирающее пламя очередной веткой. До утра топлива, скорее всего, не хватит. Света ровно столько, чтобы кое-как рассмотреть протянутую вперед руку. Был ли огонь сейчас помощником, помогающим вовремя заметить ползущую змею? Или же наоборот предателем, приманивающим своим сполохом какую-нибудь тварь из темноты? Испанец не решился бы дать ответ. Но лежать в кромешной тьме, понимая, что в этот самый момент к нему, возможно, подкрадывается голодный хищник, казалось верхом глупости.