Закат Техномагов: Взывая к Свету
Шрифт:
– Ты останешься с нами, Гален, не так ли? – спросил Олвин. Мешки под его глазами были мокрыми от слез, зубы в гневе стиснуты. – После всего, что сделали Тени… После всех их убийств… – Олвин резко мотнул головой. – Эти трусы поджали хвосты и бегут. Их ничто не заботит, кроме самих себя. Они дали ей умереть, ты можешь поверить в это? Они просто дали ей умереть.
Он произнес это так, словно подобное случилось впервые.
Олвин схватил руку Г'Лил, поднял ее:
– Г'Лил собирается сражаться вместе с нами. Тебе теперь известна правда. Остановить Теней – наш долг. В противном случае мы – не что иное, как их трусливые союзники.
Гален скрестил руки:
– Я не могу остаться с тобой.
– У них целая сеть баз вблизи Предела. С твоей силой мы сможем ликвидировать их, одну за другой. А когда Тени будут достаточно ослаблены, мы нанесем удар по их дому – За'ха'думу, и полностью уничтожим его… – Олвин покачал головой. – Что?
– Я должен лететь вместе с остальными.
Олвин уставился на него.
– Что это с тобой, в тебе взыграла ложная преданность? Ты просто собираешься улететь, и пусть себе Тени творят здесь все, что пожелают? А Элизар? Если он до сих пор жив, ты что, просто пожелаешь ему всего наилучшего, и нежно распрощаешься с ним? Я-то думал, тебе нравилась Изабель. И Карвин, и все остальные. Как ты можешь позволить им умереть неотомщенными? Как ты можешь улететь, спрятаться в то время, когда галактика горит огнем?
– Как – неважно. Я должен лететь.
Олвин крепко обхватил его за плечи и потряс.
– Проснись, ты, чертов зомби! Проснись! – слезы покатились по лицу Олвина. – Ты – трус, разве ты этого не знаешь? Ты хуже их всех! Ты бежишь, когда ты – единственный, в чьих силах покончить со всем этим! Уничтожить Теней!
Этого он хотел больше всего на свете. И именно этого он не должен делать.
– Я лечу.
Пальцы Олвина впились Галену в плечи.
– Тогда научи меня. Научи своему заклинанию.
– Нет.
Олвин оттолкнул его.
– Ты предал Кодекс. Ты не творишь благо. Ты прячешься. Если бы Изабель была здесь, она бы осталась со мной. И твой отец тоже. Но все те, у кого кишка не тонка, кажется, мертвы.
Олвин не мог остановиться. Гален заставил себя идти к своему кораблю. Он так долго простоял на месте, что ходьба показалась ему чем-то неестественным.
Вслед ему несся голос Олвина, но Гален заставлял себя не слушать, отступил внутрь себя. Спустя секунду он понял, что Г'Лил бежит за ним, и остановился.
– Удачи тебе, Гален, – сказала она. – Позаботься о безопасности магов.
Она подумала, что он улетает, чтобы защищать магов. Гален чуть не рассмеялся.
– Ты странный, трудный человек, – сказала она, – но я буду скучать по тебе.
– Береги Олвина, – ответил он. – И себя.
Г'Лил хлопнула друг о друга затянутыми в перчатки кулаками.
– Если бы не вы с Изабель, я бы до сих пор пьянствовала бы с моей командой в каком-нибудь баре. Я рада, что этого не случилось. Чем бы это ни кончилось, я рада, что встретила вас обоих.
Изабель сказала Г'Лил, что она может изменить себя, сделать себя лучше. Гален возражал, говорил, что, должно быть, она всегда была такой, что они с начала просто не разглядели этого. Это было невозможно по определению, изменить самого себя. Они были такими, какими были. Он был тем, кем он был.
– Быть может, когда все это закончится, мы увидимся снова. А до тех пор, – она дружески хлопнула его по плечу, – не снись мне.
Гален не мог представить себе, что когда-нибудь снова увидит ее. Если война когда-нибудь, наконец, закончится, в галактике будет безопасно, то другие, возможно, смогут вернуться. Но он – нет. Для него это никогда не закончится, не закончится до тех пор, пока он жив. Есть Тени, нет Теней – ему это безразлично.
Он кивнул и быстро пошел прочь. Блейлок стоял у входа в бункер, наблюдая за ними. Он может не беспокоиться. Гален отправится с ними.
Настало время отлета. Настало время отступить из Вселенной. Время забрать с собой хаос и уничтожение и спрятать там, где никому их не найти. Никогда. Им всем пришло время исчезнуть.
Он направился к своему кораблю.
Глава 18
С тихим шелестом корабли магов поднимались в небо, подобно стае птиц. Они летели, сохраняя строй, не обмениваясь сигналами, с максимально возможной скоростью. Они сделают всего одну остановку по пути в убежище. Те, кто погиб на Вавилоне 5, отдали свои жизни за то, чтобы Тени поверили, что орден техномагов уничтожен. Эту иллюзию необходимо поддерживать. Только скрытно передвигаясь на большой скорости, они смогут избежать обнаружения и безопасно достичь места назначения.
Для Галена это путешествие должно было стать последним, он проводил последние часы за пределами тайного убежища. Всего несколько месяцев тому назад он и представить себе не мог, что маги могут улететь. Он представить себе не мог, что сам может улететь. Но тогда он не был самим собой. Он не знал, кем он был и чем он был. Теперь он это знал.
Задействовав корабельные сенсоры, Гален бросил последний взгляд вниз. Всего один корабль оставался на плато, рядом с ним стояли Олвин и Г'Лил. Перед отлетом Гален послал ему всю информацию, касающуюся заклинания для прослушивания переговоров Теней. Возможно, оно поможет Олвину в войне. Гален не мог больше ничего ему предложить.
Уменьшающаяся фигурка Олвина, казалось, продолжала что-то кричать ему, даже сейчас. «Ты – единственный, кто в силах покончить со всем этим. Как можешь ты улететь и спрятаться, когда вся галактика горит огнем?»
Но, если он останется, то станет тем, кто сожжет эту галактику.
Гален старался сосредоточиться только на управлении кораблем, на том, как удерживать его на курсе и поддерживать нужную скорость. Выйдя за пределы атмосферы, Гален занял позицию в самом конце строя кораблей магов, подальше от Элрика и остальных членов Круга. Ему не хотелось думать ни о них, ни о том, что они сделали. Он не хотел вспоминать выражение, появившееся на лице Элрика после того, как он сказал все, что должен был сказать. Ему нужно восстановить невозмутимость. Ему нужно оставить все это в прошлом.
Но он не мог. Он потерял то хрупкое умиротворение, которое обрел после событий на Тенотке. Его разум отказывался успокоиться, внутри него снова накапливалась неугомонная, скрытая энергия, эхо корабля вторило ей, островок холода внутри него все увеличивался. Он говорил себе, что осталось продержаться всего несколько часов. Потом они достигнут убежища. О том, что будет дальше, он старался не думать.
Слова Олвина продолжали преследовать его. «Я-то думал, тебе нравилась Изабель. И Карвин, и все остальные. Как ты можешь позволить им умереть неотмщенными?»