Закат Тьмы
Шрифт:
— Но сие невозможно! — нахмурился Дрорг Угадывающий Врага. — Клан всегда заботится о детях погибших воинов пуще, нежели об остальных! Это великая честь — быть потомком героя, покрывшего себя неувядаемой славой в битве за родной клан! Это свидетельство благородства и наилучшего качества потомства! Ничто не расскажет о клане лучше, нежели история подвигов его воинов и красоты и преданности его женщин!
— У Людей давно нет кланов, — объяснил Трэрг. — Они не чтут родичей, отказались от Закона Предков и позволяют власть имущим всячески изменять его в угоду личным алчным интересам. Человеческие родичи живут вдали друг от друга и зачастую вообще, совершенно ничего не ведают о родной крови, если та отстоит от них далее двоюродного родства. Семьи Людей живут обособленно, и каждая такая семья суть сама за себя. А раз им малоинтересны даже близкие родичи, что же удивляться тому, что им безразличны судьбы и стремления обычных соплеменников, живущих вокруг. Посему Люди многие лета существуют, заключенные в утлый мирок своей крохотной семьи, если таковая у них вообще есть. И их не интересует ничего, кроме личного благополучия, — лишь бы поставить в собственном жилище дверь покрепче, да набить за эту дверь добра побольше. И попутно ненавидеть соседа, если тому удалось превзойти тебя в сим состязании корысти и эгоизма. Поэтому, когда некоторые
— Король Авлии Домелунг и его брат Герцог Номфор показались мне неплохими Людьми, — пожал плечами Крырд Широкая Ладонь. — Впрочем, утверждать не буду, ибо совсем не знаю их.
— Я тоже считаю их достойными вождями, — согласился Трэрг. — Но при этом испытываю подозрение, что таковыми они стали благодаря соседству Авлии с Ругодаром.
— Хочешь сказать, что постоянные набеги наших кланов взрастили в авлийцах боевой дух? — поднял брови Дрорг Угадывающий Врага. — Что их достойные качества суть необходимость, но не данность, свойственная от природы?
— Это одна из двух главных причин, — кивнул Трэрг. — У Авлии всегда было больше внешних врагов, нежели у других Королевств. Ей угрожают и к'Зирды, и Дети Ругодара, случались войны и с соседней Мергией, хотя сие было довольно давно. Южные кланы народа Орков ходят в набеги и на Галтанию, но та практически никогда не опасалась песочников, коим не по силам преодолеть мощные крепостные стены галтанийских перевалов. Вот и выходит, что лишь Авлии приходится быть начеку постоянно. Авлийцы более сплочены потому, что знают истину: только сообща можно выстоять против опасного врага. Именно поэтому среди Авлийцев более всего воинов и Людей достойных.
— Какова же вторая причина? — с любопытством вопросил Дрорг Угадывающий Врага.
— Я полагаю, что она мне ведома! — уверенно произнес Крырд Широкая Ладонь. — Это обилие в Авлии магов высоких рангов! Я стараюсь наблюдать за Людьми с тех самых пор, когда Трэрг Огненный Смерч поручил нам посреди Ратхаш заботу о Белом Маге и её спутниках. В Авлии я не стал упускать возможности побеседовать с многими из них. И я понял, что волшебники весьма отличаются от обычных Людей. Не только тем, что повелевают стихиями, они другие. Различия заметны уже с Оранжевого ранга, но после Желтого меж Людьми и их чародеями пролегает весьма резкая грань. Они совершенно различны. Маги вбирают в себя самые лучшие человеческие качества, причем некоторые из них вбирают самые худшие, но всегда сии значения абсолютны. Волшебникам высоких рангов неинтересна нажива, они в любой миг могут заработать состояние и потому лишены алчности. Им не требуется власть, ибо они и без того едва ли не всевластны. Мне неведомо, что движет Эманором, но я полагаю, что его амбиции истолкованы нами ошибочно. Чего бы он ни хотел, это не сводится лишь к повелеванию народами. Могучие чародеи благородны, они всегда выше личных устремлений, им хочется помочь всем и сделать мир лучше. В Авлии сейчас множество волшебников, среди которых шестеро Лазурных чародеев и два Синих мага. Все они состоят при Королевском Дворе с юного возраста, и их благородное влияние сказалось на Королевской семье. Король и Герцог выросли вместе с ними, и благородство магов передалось им. — Он посмотрел на Трэрга: — Истинны ли мои догадки, Огненный Смерч?
— Если бы кто-то спросил меня об этом, я повторил бы твои слова, — ответствовал Трэрг. — Ибо человеческие волшебники суть лучшее, что есть в народе Людей. Однако в целом это почти ничего не меняет. Магов мало, и они редко ладят со знатными дворянскими семьями, ибо сами вышли из простолюдинов. Обычно в политике участвует лишь Верховный Маг Королевства, остальным сие либо неинтересно, либо их туда не пускают. Устраивать же кровопролитие волшебники высоких рангов решаются редко, ибо они суть ученые, и проливать кровь своего народа претит им. Их малое количество лишь подчеркивает ущербность человеческого народа. Ибо вся остальная, огромная людская масса труслива, ленива и озабочена исключительно личною выгодою. В каждом Королевстве, даже в Авлии, несколько алчных дворянских семей владеют всем достатком Людей и устанавливают законы, удобные для себя. Закон Предков же частью забыт, частью подменен. И человеческую массу сие устраивает, ибо они не спешат променять возможность непрекращающегося нытья на кровавую битву ради обретения свободы и справедливости. Законы Людей гнилы потому, что гнилы они сами, от горожанина до дворянина. Даже их правители, имеющие власть и богатства, столь ослеплены сохранением собственного благополучия и расхищением чужого, что вместо объединения против змеиных языков, были заняты междоусобной враждой. Галтания считала себя неприступной и не желала губить воинов ради ненужных соседей. В Редонии и Мергии дворянство делило власть, с радостью заглотив приманку Некроманта и погрузив свои страны в хаос и нищету. Нимийский Королевский Двор был озабочен дворцовыми интригами, ибо одни дворяне желали отхватить у других часть их влияния. В результате Авлия и Сабия остались в одиночестве, ибо тогда, когда соседние Королевства захлестнули беды кровавых междоусобиц, сами предпочли не вмешиваться в их дела, ибо сие суть нарушение суверенитета. Будто там живут не Люди, а кто-то другой!
— Зато теперь в дела всех вмешались к'Зирды! — Крырд Широкая Ладонь указал на виднеющуюся вдали гору. — А уцелевшие сабийцы сидят на старом рассыпающемся вулкане вместе со своими могучими магами, и спасать их предстоит Орде. Надеюсь, они не оскорбятся на нас за то, что мы нарушаем их суверенитет?
Закованные в сталь лавины грянули смехом, и Трэрг невольно улыбнулся. Оказывается, Дрорг Угадывающий Врага украдкой сотворил заклятье, позволяющее всем воинам слышать их разговор. Обычное дело перед сражением, когда вождю необходимо за несколько ударов сердца довести план битвы до каждого бойца, вот почему Трэрг не обратил на это внимания. Грохочущий над полями хохот заставил броситься прочь стаю падальщиков, торопливо пожиравшую трупы, и могучий шаман вновь скользнул взглядом по тысячам изрубленных и ограбленных мертвецов. Сражение, состоявшееся здесь,
Протяжный пронзительный крик когтекрыла прервал его думы. Бесстрашные воздушные бойцы заметили врага и взмыли в небесную бесконечность, поднимаясь ещё выше, дабы обозревать больше территории. Шаманы, не медля, слили свои взоры с взглядами крылатых воинов, и Дрорг Угадывающий Врага направил коня меж скакунов Трэрга и Крырда.
— Подайте ладони, братья, — шаман протянул к ним руки. — Когтекрыл взирает на врагов.
Трэрг сжал его руку, и сей же миг его взору открылась картина, наблюдаемая с высоты полета небесного воина. Впереди, в одном долгом перебеге, поле битвы заканчивалось, сменяясь к'Зирдским лагерем. Море дымящихся кострищ, грязных лежанок и убогих палаток, изготовленных из чего придется, тянулось к горизонту и заканчивалось недалеко от подножия вулкана. Среди сего чумазо-серого болота виднелись желтые вкрапления палаток ухтанов и красные язвы шатров младших ханов. Повсюду лежали спящие к'Зирдские лошади, стояли нагруженные добычей телеги, высились сложенные в высокие кучи мешки с награбленным. Лагерь не был заполнен змеиными языками до отказа, но длился не менее чем на пять долгих перебегов, и упирался в целое море туменов. Их совершенно неисчислимое количество запрудило собою всё вокруг, полностью окружив вулкан даже не кольцом, а исполинским покрывалом, состоящим из змееязыких воинов.
Сие покрывало беспрестанно наползало на горные склоны, стремясь поглотить их целиком. Где-то на середине подъема движение к'Зирдской массы останавливалось, и далее вверх из неё выползало множество потёков, коим удавалось проникнуть выше на различное расстояние. Потеки упирались в кипящую битву, и то истаивали, то оттекали назад, то распадались на множество более мелких, стремящихся захватить всё большую площадь. Противостоящие им Люди держали оборону на крутых склонах, отрыв в земле углубления, дабы не сорваться, оступившись, и заградившись от неприятельских стрел наскоро сколоченными щитами. Человеческое войско, чьи позиции окольцовывали гору, было разношерстным и плохо снаряженным, однако восполняло сей недостаток изрядной сплоченностью действий. Почти не имеющие доспехов Люди в гражданских одеждах рубились слаженно и искусно, а поддерживающие их чародеи проявляли хитрость, дабы экономить силы. Лишь самые могучие из них разили магией бесконечное море напирающих песочников. Остальные, рискуя сорваться, подбирались к выпирающим из горной поверхности базальтовым скалам и раскалывали их заклятьями, заставляя обрушиваться потоками катящихся вниз камней. Сии осыпи врезались в карабкающихся вверх к'Зирдов и сметали их, обращая в поток кувыркающихся по склонам изломанных тел. Зацепиться катящемуся вниз по склону песочнику можно было разве что за траву, и потому у подножия вулкана высились залежи трупов, что абсолютно не волновало остальных песочников. Опьяненным зельем хфат-хут змеиным языкам более всего жаждалось умерщвления Людей, и они лезли на горные склоны непрерывно, истерично визжа и размахивая оружием. Беснующиеся к'Зирды устремлялись на приступ прямо по трупам сородичей, и напирающие сзади тумены мгновенно смыкались за ними. Среди них сразу же возникал следующий поток узкоглазых воинов, который тотчас бросался за предыдущим.
Один из таких карабкающихся вверх змееязыких потоков захлестнуло огненной лавиной, сходящей вниз по склону, и Трэрг отыскал взглядом источник мощного заклятья. Четверка боевых магов сплотилась на вершине одного из базальтовых наростов, нависающих над кипящей битвой, и обрушивала на головы врагов смертоносное пламя. К'Зирды пускали в них стрелы, но вести обстрел снизу вверх, находясь на крутом склоне, было весьма затруднительно и грозило падением, из-за чего точность выстрелов оказывалась невелика. Один из Зеленых чародеев всякий раз выставлял вокруг своих собратьев Магический Щит, а другой сковывал Оцепенением поток метательных снарядов в воздухе, затем поднимал их на десяток саженей вверх и снимал заклятье. Облако стрел под действием собственного веса устремлялось вниз, обращаясь тяжелыми наконечниками к земле, и обрушивалось на стрелков, причиняя им ощутимые потери. Остальные двое волшебников, сменяя друг друга, дабы экономить силы, метали Боевые Пульсары и запускали вниз по склону Волны Пламени. Боевые заклятья прореживали плотную массу к'Зирдской атаки, и рубящимся на оборонительных позициях бойцам пока удавалось сдерживать вражеский натиск.
Зоркий взгляд когтекрыла скользнул выше, и Трэрг увидел несколько сотен человек, открывающих второе кольцо обороны. У осажденных наблюдалась острая нехватка инструмента, и потому они рыли чем придется, опасно балансируя на крутых склонах. Ещё выше землекопов, на относительно плоской скале, в отсыпанной на ветру Пентаграмме Силы, сияющей лазурным свечением, стоял человек в мантии волшебника. Опирающийся на посох маг обозревал кипящую внизу битву и время от времени обрушивал мощные смертоносные чары туда, где положение оказывалось наиболее критическим. Расстояние до вулкана оставалось значительным, и разглядеть всю оборону Людей не получалось, но, похоже, за каждой из четырех сторон горы следило по одному Лазурному волшебнику. Выше сих могучих магов склоны становились почти отвесными и… Трэрг присмотрелся… и были облеплены тысячами овец. Как животным удавалось держаться на едва ли не вертикальном склоне, он решительно не понимал, но овцы не только меланхолично жевали траву, но ещё и деловито перемещались с места на место, если внизу слишком громко взрывалось очередное боевое заклятье. Вершина же вулкана представляла собой довольно крупную и совсем неглубокую впадину, оставшуюся от рассыпавшегося кратера, и в настоящее время была заполнена Людьми. Даже с такого расстояния было заметно обилие женщин и детей вкупе с совсем небольшим количеством фигур, облаченных в доспехи.