Закат в раю
Шрифт:
— Но, мисс Ева, а если она скажет, что вы ее дочь? А вдруг мастер Джордан узнает об этом?
— Я ей уже говорила, что не хочу, чтобы Джордан знал, что я Кортленд. Не думаю, что она забыла об этом. Я буду осторожна.
Ева тихонько подошла к дому, но ни Джордана, ни матери там не было. В доме находилась одна только Гэби. Сияя от счастья, она гордо шествовала по комнатам в новом платье.
— Хорошо выглядите, Гэби, — сказала Ева. Платье было очень похоже на те, что любила носить мать.
— Правда, восхитительно? Только взгляните
Еве не приходилось видеть его ранее, но и эта яркая, стильная и явно дорогая вещь была во вкусе матери.
— Не могу представить, что кто-то мог отдать такую прекрасную одежду! — воскликнула Гэби. Еве очень захотелось сказать что-нибудь язвительное, например, что у женщин в семействе Кортленд платьев больше, чем в городском универсальном магазине, однако Ева прикусила язык, видя, как искренне радуется Гэби.
— Сшито как будто специально для вас, Гэби, — сказала Ева, — и цвет очень подходящий. — Ее собственные вкусы были совсем другими: простой покрой, неброские цвета, никаких оборок и рюшек.
Гэби просияла.
— Вы ведь давно здесь живете! Наверное, вы знакомы с Летицией Кортленд?
В ответ Ева неопределенно пожала плечами.
— Вечером или завтра утром она приедет еще раз, с одеждой для Фрэнки и ребятишек. Такая прелестная женщина, очаровательная... и такая элегантная. Разве нет?
Ева молчала. Очевидно, Гэби еще не поняла, что Летиция — жена того самого Макса Кортленда, человека, приславшего в ее дом поджигателей. Что же скажет Гэби, когда поймет это?
— Надеюсь, она и мне пришлет какой-нибудь одежонки, — вмешался Фрэнки. — Не представляю, как ты будешь работать в таких шикарных платьях, Гэби. В них только в церковь ходить.
— И верно, — сказала Гэби уже менее радостно. — Платья замечательные, но не очень-то практичные.
— Тот, кто отдал их в благотворительное общество, точно не мог предполагать, кто в конце концов будет их носить! — добавил Фрэнки. Он заметил, как изменилось настроение жены, и мысленно выругал себя за то, что испортил ей праздник. — А все же, — добавил он, — как чудесно, что теперь у тебя есть что надеть в праздник, правда?
— А платье на каждый день я и сама себе сошью, — просияв, сказала Гэби.
— А где Джордан? В поле? — спросила Ева, которой уже давно хотелось изменить тему разговора.
— Нет. Они с Райаном О'Коннором поехали за семенами.
— Мои семена забрали? Что это значит?— спросил Джордан у железнодорожного клерка. — Кто забрал?
— Какой-то джентльмен, — растерянно ответил клерк, заглянув в ведомость. — Он сказал, что работает на ферме мистера Джордана Хейла, который заказал эти семена.
— Я и есть мистер Джордан Хейл! Стоял бы я здесь, спрашивая, где мои семена, если бы посылал кого-нибудь за ними? Как по-вашему?
— Он расписался, сэр, — смущенно сказал клерк, показывая Джордану инвентарную книгу. — Они забрали семена больше часа назад и велели мне послать счет на плантацию Эдем.
— Не знаю, кто это расписался здесь! — зло сказал Джордан, с отвращением взглянув на неразборчивую подпись.
— А... вы вполне уверены, что семена не забрал кто-то из ваших работников, сэр? — запинаясь, пробормотал клерк. От ужаса его лоб покрылся бисеринками пота. Если бы выяснилось, что он отдал семена каким-то ворам, ему пришлось бы выплатить стоимость семян и перевозки из своего нищенского жалованья.
Джордан в упор посмотрел на него.
— И... кто же тогда оплатит счет? — пролепетал уже ничего не соображающий от ужаса клерк.
Джордану захотелось сказать, что это не его дело, но тут он сообразил, что клерк в общем-то ни в чем не виноват.
— Пошлите счет на плантацию Уиллоуби. Не сомневаюсь, оплатят.
— Вы уверены, сэр? Мне нельзя ошибиться, — спросил клерк. Казалось, он готов заплакать.
— Вы уже совершили ошибку, — ответил Джордан и вышел.
Лицо клерка позеленело от ужаса.
— Насколько я помню, я отдал семена тому, кто их заказал! — крикнул он вслед Джордану.
Джордан остановился:
— Нет. Вам остается надеяться на то, что счет оплатит тот, кто забрал мои семена. Я же не получил своего груза и платить не намерен.
— Не повезло, так не повезло... — сказал О'Коннор.
— Не в невезении дело, — со злобой прошипел Джордан. — Это опять Макс Кортленд! Каким-то образом этот негодяй пронюхал о наших планах и забрал наши семена.
— Надо бы пойти к нему и потребовать их!
— Только об этом я и мечтаю. Но он очень хитер и наверняка хорошо все припрятал. Я уверен, мы бы ушли от него с пустыми руками. — Джордан остановился. — Схожу на почту, мне нужно позвонить. А ты отправляйся домой.
Улицы тихого, захолустного Джеральдтона в этот час были почти пусты. Городок лежал между рекой и полями тростника, за которыми поднимались невысокие холмы, плавно переходившие далее в унылую, выжженную солнцем равнину.
На главной улице, обсаженной по обеим сторонам эвкалиптами и палисандровыми деревьями, находилось здание почты, а далее в ряд располагались редакция газеты, несколько лавок, кузница, два банка и гостиница. От центральной улицы отходили несколько других, поуже, на которых размещались мэрия, две церкви, крохотный полицейский участок и школа. За ними тянулись ряды домов на высоких деревянных сваях. Европейское население Джеральдтона насчитывало двести шестьдесят четыре человека. Канаков, работавших на окрестных плантациях, было вдвое больше.
По пути на почту Джордан заметил у лавки Джимми Хаммонда. Джимми очень обрадовался Джордану — заметно было, что он не ожидал встретить здесь друга.
— А я думал, что ты сегодня сажаешь тростник, — сказал Джимми, нагружая свой фургон кипами люцерны и мешками с кормом для скота. Джордан заметил, что Джимми расплатился чеком.
— Именно это я и делал бы сейчас, если бы у меня были семена, — сказал Джордан.
— Разве они еще не прибыли? — недоуменно спросил Джимми.
— На станцию они прибыли. Но кто-то забрал их.