Закат владыки морей
Шрифт:
В любом случае, оба немецких корабля находились в море, их координаты и намерения были неизвестны англичанам. Перспективы операции казались радужными, потому что начало было удачным. Сейчас требовалась лишь небольшая толика удачи при проходе через Датский пролив, так как его южная часть имела ширину всего около 30 миль из-за льдов и британских минных полей. Обычно эта узкая полоска воды была затянута туманом, который уже помог нескольким рейдерам, так почему не должно повезти в этот раз? Однако немцы не подозревали, что британский радар лишит их помощи тумана. После завершения рейда «Бисмарк» должен был возвращаться в Германию этим же путем, настолько немцы были уверены в безопасности северного маршрута. Лишь в случае повреждений германский исполин мог направиться в один из французских портов. Если же все закончится благополучно, он вернется в Германию, чтобы соединиться с «Тирпицем». Позднее они могли повторить
Из-за плохой погоды Береговое Командование отменило все вылеты самолетов-разведчиков. Адмирал Тови получил подтверждение, что немецкая эскадра вышла в море лишь 22 мая в 22.00. Это сообщение было получено от самолета-буксировщика мишеней «Мэриленд», принадлежавшего Королевскому Флоту, а не через систему «Ультра» и не от Берегового Командования. Как только прибыла радиограмма, что якорная стоянка возле Бергена пуста, адмирал Тови немедленно начал выполнение очередных пунктов своего плана, чтобы помешать немцам прорваться в Атлантику. В 23.00 в тот же день «Кинг Георг V» вместе с 4 легкими крейсерами и 7 эсминцами покинул Флоу и направился на запад через Пентланд-Фёрт, чтобы выйти в район ожидания. «Рипалс» получил приказ немедленно выйти из Клайда на рандеву с командующим, которое было назначено на 7.00 утра возле Батт-оф-Левиса. Вместе с флотом в море вышел авианосец «Викториес». Лютьенс ничего не знал о приготовлениях англичан. Он также не подозревал, что «Худ» и «Принс оф Уэлс» уже направляются к выходу из Датского пролива. Немецкая эскадра следовала намеченным курсом со скоростью 25 узлов.
В 7.10 «Рипалс» и 3 эсминца присоединились к эскадре Тови. Адмирал был вынужден отправить назад эсминец «Лэнс» из-за проблем с котлами. Теперь Тови двигался на северо-запад, чтобы прикрыть оба возможных пути прорыва. Несмотря на плохую погоду, начались разведывательные полеты между Исландией и Фарерскими островами, но в Датском проливе погода была настолько отвратительной, что самолеты там действовать не могли. Поэтому главнокомандующий не имел достаточно информации, чтобы правильно рассчитать свой следующий ход. Немецкую эскадру ожидали несколько танкеров, которые должны были заправить корабли Лютьенса в море. А британский флот, крупнейший в мире, ничего подобного не имел! Поэтому Тови был вынужден постоянно думать о том, как экономить топливо. В тот момент, когда операция вступила в решающую стадию, этот фактор приобрел особую остроту.
Тем временем Черчилль по телеграфу сообщил новость американскому президенту и попросил помочь в поисках немецкой эскадры, несмотря на нейтралитет США.
«Мы имеем основания полагать, что готовится крупный рейд в Атлантику. Если мы не сумеем перехватить их во время выхода, ваш флот наверняка сумеет их обнаружить для нас».
Черчилль завершил телеграмму словами: «Сообщите нам новости, и мы закончим работу». Но американская помощь оказалась ненужной. Один из немецких авторов утверждает, что адмирал Лютьенс не был застигнут врасплох появлением британских крейсеров. Служба радиоперехвата под командованием капитана 2 ранга Рейхарта следила за переговорами «Норфолка» и «Саффолка» и расшифровала их сообщения. Поэтому немцы были готовы к появлению противника, и артиллеристы находились у орудий.
Первым немцев заметил «Саффолк». Это произошло 23 мая в 19.22, дистанция составляла 7 миль. Следует отметить, что большинство британских источников отрицает наличие на этом крейсере новейшего радара модели 284. Немецкие корабли шли вдоль кромки льда. Первым их заметил наблюдатель «Саффолка» матрос 1 класса Альберт Ньюэлл, следивший за кормовым сектором правого борта.
«Командир и большинство людей, находившихся на компасной площадке, стремительно бросились на правое крыло мостика. В бинокли они ясно увидели „Бисмарк“ и сопровождающий его крейсер. Они находились не более чем в 14000 ярдов от нас. Это было слишком опасно, так как вражеские орудия могли стрелять на 40000 ярдов. Капитан 1 ранга Эллис резко положил руль на борт, чтобы укрыться в тумане. Но нам потребовалось 2 или 3 минуты, чтобы войти в него. Судя по всему, „Бисмарк“ нас не заметил, и это было просто удивительно. Когда все закончилось, капитан 1 ранга Эллис приказал отправить радиограмму о появлении противника».
Наличие радара не позволило немцам использовать туман в качестве укрытия, и крейсера начали следить за ними. Не известно, знали немцы в этот момент о присутствии «Саффолка» или нет, однако они не предпринимали никаких маневров уклонения и мчались по проливу на юг со скоростью 30 узлов, несмотря на риск. Немного позднее на сцене появился «Норфолк», который едва не налетел на вражеские корабли. «Норфолк» спешно поставил дымзавесу и круто развернулся на расстоянии всего 6 миль
Оба крейсера начали преследовать немецкую эскадру, и вскоре адмирал Тови на линкоре «Кинг Георг V» получил донесение «Норфолка». Британские крейсера двигались за немцами, как приклеенные, поток их радиограмм действовал как маяк наведения для линкоров Тови. Вероятно, Лютьенса это не слишком беспокоило. Два крейсера раздражали, но не угрожали. Если бы видимость была хорошей, его артиллеристы давно разделались бы с этими нахалами. Однако германский адмирал даже не подозревал, что адмирал Тови уже вышел в море.
Более того, 2 линкора вице-адмирала Холланда со своими эсминцами сопровождения находились еще ближе. На «Худе» было получено первое сообщение «Саффолка», из которого стало ясно, что немцы находятся в 300 милях на север от эскадры Холланда. В 20.45 он увеличил скорость своей эскадры до 27 узлов, чтобы встретиться с противником на рассвете 24 мая. Никто из англичан не сомневался в благоприятном исходе завтрашнего столкновения. О роковой слабости броневой защиты «Худа» не знали толком даже моряки, не говоря уже про обывателей. Обратимся к одному из свидетелей, который находился на борту эсминца сопровождения в то время, когда британские линкоры стремительно шли на сближение с могучим врагом.
«Эсминец „Электра“ во время войны действовал вместе с „Худом“ в любую погоду. Но никогда ранее линейный крейсер не выглядел так внушительно, как сегодня. Он мчался навстречу своей судьбе. Каждую минуту расстояние между ним и смертоносными немецкими орудиями сокращалось на полмили. Когда „Худ“ выходил из Скапа, он уже не был крупнейшим в мире военным кораблем. Мы не подозревали, что водоизмещение новых немецких линкоров на 10000 тонн превышает официально объявленное. Но когда холодный рассвет занялся над свинцово-серым морем, мы с уверенностью и гордостью ждали завершения нашего похода. „Электра“ мчалась в пенистой кильватерной струе флагмана, и рядом с „Худом“ мы чувствовали, что можем одолеть кого угодно» [105] .
105
Ради справедливости следует отметить, что линейные корабли типа «Кинг Георг V» тоже превысили разрешенный договором тоннаж, хотя практически все историки обвиняют немцев в наглом нарушении договорных ограничений. 2 октября 1941 года Черчилль писал Первому Морскому Лорду адмиралу Паунду:
«В лице „Кинга Георга V“ мы решили построить корабль со стандартным водоизмещением 35000 тонн, но плохо рассчитали кое-какие веса, в основном броню. В результате корабль получился на 1750 тонн тяжелее».
Великобритания единственная из всех великих держав попыталась удержаться в рамках ограничений, но даже она не сумела сделать этого, превысив разрешенную цифру на водоизмещение крупного эсминца. Поэтому не следует удивляться, что водоизмещение немецких кораблей даже близко не подходило к договорным цифрам. И если офицеры Королевского Флота действительно были так удивлены, как это пытаются представить историки (что крайне сомнительно), тогда нужно заподозрить их в детской наивности.
Однако для вице-адмирала Холланда недостатки «Худа» не были тайной за семью печатями. Он прекрасно знал, насколько опасна для его отважного старого флагманского корабля дуэль на дальней дистанции, когда снаряды падают под большими углами. Поэтому не удивительно, что он хотел сблизиться с грозным противником как можно быстрее, чтобы вести бой на такой дистанции, которая свела бы к минимуму опасность навесного огня. Хотя «Принс оф Уэлс» мог противостоять таким попаданиям, сохраняя боеспособность, вице-адмирал Холланд знал о недостатках его артиллерии. Если бы ему удалось в самом начале боя выйти на небольшую дистанцию, это позволило бы англичанам во многом компенсировать недостатки обоих кораблей. Чтобы решить эту задачу, Холланду приходилось согласиться с тактически невыгодным положением в начале боя. Он должен был идти прямо на противника, хотя при этом его теоретическое превосходство в тяжелых орудиях сокращалось с 18 против 8 до 10 против 8. Но адмирал надеялся, что сближение не займет много времени, если он пойдет прямо навстречу неприятелю. В этом случае перед немецкими артиллеристами была бы меньшая по размерам цель, которую труднее поразить. Все знали, какими меткими бывают первые залпы немцев, и это был еще один довод в пользу избранной тактики. Разумеется, в таком случае под перелеты в качестве мишени была подставлена вся длина корпуса, но это считалось меньшей из двух зол.