Закат владыки морей
Шрифт:
«Уорспайт» и «Вэлиант» заступили на вахту 19 мая, а на рассвете следующего дня началась высадка немецких войск. Немецкий конвой с войсками, которые предполагалось высадить в Малеме, ночью вышел из Пирея. Британские крейсера продолжали патрулирование, в темное время суток меланхолически слоняясь к северу от Крита, а с рассветом отходили на юг. 20 мая самолеты Люфтваффе почти исключительно занимались бомбардировкой укреплений на острове, и к наступлению ночи значительное количество немецких парашютистов закрепилось на берегу. Битва сразу приняла сложный, запутанный характер. Британские легкие силы отогнали флотилию итальянских торпедных катеров, но не обнаружили никаких конвоев.
21 мая адмирал Роулингс со своими 2 линкорами находился примерно в 60 милях от пролива Антикитера и двигался на юго-восток, чтобы встретиться с одной из возвращающихся крейсерских эскадр. Все корабли имели четкий приказ: с наступлением
«При сосредоточении такого большого количества кораблей появлялась возможность поставить над флотом плотную огневую завесу, которая резко снижала эффективность атак пикировщиков и сокращала потери», — писал один из историков. Но он же признавал: «Усталость и износ оружия были невероятными, а боеприпасы расходовались с такой скоростью, что это не могло тянуться слишком долго».
Ночью крейсерские соединения снова вышли в район к северу от острова и отогнали все войсковые конвои Оси, нанеся им заметные потери. Королевский Флот прекрасно делал свое дело, но теперь ему пришлось за это заплатить очень дорого. На рассвете 22 мая эти крейсера и эсминцы все еще находились в контролируемых противником водах, занимаясь уничтожением остатков конвоев. Именно в этот день, 22 мая, немцы решили переключить главные силы своих бомбардировщиков на охоту за кораблями. Бои велись с крайним ожесточением.
Крейсерское соединение первым привлекло внимание пилотов Люфтваффе. Несколько кораблей были повреждены прямыми попаданиями и близкими разрывами. Большой расход зенитных боеприпасов привел к тому, что на кораблях остались только учебные снаряды. Немецкие бомбардировщики сновали, как челноки, между своими базами и флотом, поэтому корабли были вынуждены отбивать атаки почти непрерывно. Получив сообщение, что начались особенно сильные атаки, адмирал Роулингс решил покинуть район ожидания и выдвинуться в опасную зону, чтобы помочь попавшим в трудное положение легким силам. Сделав это, он обратил на свою эскадру удары самолетов Люфтваффе.
В течение всего утра 2 линкора маневрировали примерно в 30 милях к западу от пролива Китера, где они выполняли полезную задачу, отвлекая на себя внимание вражеских самолетов, как писал в своем рапорте адмирал. В 12.25 он развернул свои линкоры и направился в Эгейское море, держа скорость 23 узла. Это был скалькулированный, но серьезный риск, хотя на линкорах осталось больше снарядов, чем на крейсерах. «Уорспайт» имел 66 процентов зенитного боезапаса, а «Вэлиант» — 88 процентов. Потрепанные крейсера отходили навстречу линкорам, отражая сильнейшие атаки. Они были замечены в 13.12, а еще через 20 минут оба соединения встретились и начали совместный отход. Практически немедленно линкоры оказались в эпицентре атак Люфтваффе. Спутать эти массивные корабли с чем-то иным было невозможно.
На них обрушились знаменитые пикировщики Ju-87, двухмоторные бомбардировщики и даже истребители Ме-109, которые немцы начали использовать в роли истребителей-бомбардировщиков. Именно 3 «мессера» из III/JG.77 под командованием лейтенанта Гуя первыми нанесли меткий удар. В 13.32 они выскочили из низкого облака, прорвали завесу зенитного огня примерно в 2000 ярдов впереди «Уорспайта» на высоте 800 футов и атаковали линкоры с носа. Таким образом немцы уклонились от мощного бортового огня.
«Капитан резко положил руль лево на борт, и 2 бомбы взорвались в 50–100 ярдах, не причинив никакого вреда. Но третья попала в корабль, врезавшись в палубу полубака по правому борту. Она взорвалась прямо на задней правой 102-мм установке, и повреждения оказались тяжелыми. В батарее правого борта начался опасный пожар, все четыре 152-мм орудия вышли из строя. Правая передняя 102-мм установка была выброшена за борт. Одно котельное отделение пришлось временно оставить. 1 офицер и 37 матросов были убиты или умерли от ран, 31 человек был ранен».
Так как воздухозаборники котельного отделения были повреждены, скорость флагманского корабля снизилась до 18 узлов, однако он оставался в строю до конца дня. К несчастью, эта жертва не спасла его менее защищенных товарищей, так как строй эскадры был сломан, когда на горизонте появился одинокий каик. Эсминец «Грейхаунд» был отправлен, чтобы потопить его, но после этого его самого в 13.51 поймали 8 пикировщиков. Оказавшийся в одиночестве эсминец был легкой добычей, он получил попадания 3 бомб и быстро затонул кормой вперед. Затем адмирал Кинг усугубил ошибку [123] ,
123
Адмирал Кинг принял командование, когда был поврежден «Уорспайт». Из-за ошибки в радиограмме Кинг не подозревал, что на крейсерах почти кончился зенитный боезапас. Если бы он знал это, то вряд ли отправил бы их на помощь эсминцу. Это был еще один горький урок действий флота во время воздушной атаки. Адмирал Каннингхэм отметил:
«Одной из причин всех этих потерь стало нарушение золотого правила, которое считалось совершенно обязательным во время всех наших предыдущих столкновений с самолетами. Флот должен держаться сосредоточенно и все задачи выполнять в едином строю. Отделение „Грейхаунда“ было ошибкой, точно так же, как отделение „Фиджи“, „Глостера“ и других кораблей. Общая интенсивность зенитного огня флота предотвратила бы гибель нескольких наших кораблей».
Несмотря на это, командиры еще не раз выводили легкие корабли из-под огневой завесы линкоров.
Тем временем линейный флот с 13.20 до 15.10 был вынужден отражать очередную воздушную атаку, в ходе которой попадания получил «Вэлиант». В 16.45 горизонтальные бомбардировщики поразили его в корму 2 средними бомбами. Однако они не смогли пробить броневую палубу и вызвали мало повреждений. В 18.00 линкоры повернули на юг, а потом на восток и постепенно вышли из радиуса действия вражеских бомбардировщиков. Тем не менее, за этот день Средиземноморский флот потерял потопленными 2 современных легких крейсера и 1 эсминец, а 2 из 4 линкоров были повреждены, причем один тяжело. Получили повреждения еще 2 крейсера. Противник потерял не более дюжины самолетов, что никак не могло служить компенсацией. Дела на берегу принимали все более скверный оборот. Немцы прочно утвердились на острове и перебрасывали по воздуху на Крит все новые подкрепления, не встречая никакого сопротивления со стороны британской авиации.
Несмотря на это, ночью новые отряды эсминцев были направлены в воды к северу от Крита, чтобы обстрелять вражеские аэродромы, подобрать спасшихся с потопленных кораблей и поддержать блокаду острова. Снова ни одно судно Оси не сумело прорваться на Крит, но снова цена оказалась очень высокой. Когда адмирал Каннингхэм, находившийся в Александрии, узнал о нехватке зенитных боеприпасов на кораблях, он решил отозвать все соединения в Александрию для пополнения запасов. В действительности положение «Уорспайта» и «Вэлианта» было не таким тревожным. В радиограмме, полученной Каннингхэмом, стояло слово «пустые», тогда как должно было стоять слово «достаточно» [124] . В результате линкоры ушли в Александрию вслед за крейсерами, и утром 23 мая 3 эсминца лорда Маунтбеттена остались одни без всякой поддержки. Два из них были потоплены «Штуками», а третий поврежден, но сумел доползти обратно.
124
Empty — plenty. — Прим. пер.
Той же ночью эсминцы «Дикой» и «Хироу» забрали Короля Эллинов, британского посла и других важных персон. Чтобы не допустить повторения трагедии, адмирал Роулингс приказал им присоединиться к его эскадре. Это мудрое решение не встретило одобрения важных персон, зато гарантировало им благополучное прибытие в Александрию.
Что послужило причиной новой плохо продуманной операции — так и осталось неизвестным. Была ли это попытка хоть как-то ослабить атаки пикировщиков против британских кораблей и уничтожить часть самолетов, базирующихся на острове Скарпанто, или просто командование флота было вынуждено подчиниться дурацким приказам, потоком идущим из Уайтхолла, выяснить никому не удалось. Но авианосец «Формидебл» получил приказ провести атаку аэродромов, хотя у него на борту остались всего 4 «Альбакора» и 4 «Фулмара»! В сопровождении «Куин Элизабет», «Барэма» и 8 эсминцев он покинул Александрию и рано утром 26 мая уже был в 100 милях на SSW. Хотя атака оказалась совершенно неожиданной для противника, ограниченное количество самолетов не позволило добиться серьезных результатов. Приняв самолеты, британская эскадра начала отходить на юг. Последовавшая контратака была отбита авианосными истребителями. Вскоре к эскадре присоединились крейсера, и флот получил приказ прикрыть конвой с подкреплениями, идущий на Крит. Благодаря этому изменению курса, группа пикировщиков Ju-87 обнаружила британские корабли примерно в 90 милях к востоку от Бардии.