Закатившаяся звезда
Шрифт:
– Прямо по шоссе,-приказал он.
Машина уже выехала из Риги. Навстречу ей летели перелески, мелькали дачи, проносились со свистом автомобили. Но вот шоссе с обеих сторон обступил лес.
Шофера уже давно охватило беспокойство. Что это за подозрительный пассажир? Ехал на кладбище за каким-то свертком, потом вспомнил, что ему надо на аэродром, а теперь, никуда не заезжая, гонит за город. «Еще ограбит или отнимет машину.
– испуганно подумал водитель.
– Нет, от этого типа надо избавиться, и, как можно скорее. Но как? Проще всего нарушить правила движения: пусть подойдет милиционер, проверит его документы…»
На перекрестке, у регулировочного поста, шофер резко повернул руль, и машина со скрежетом остановилась на левой стороне шоссе. Раздался пронзительный авиеток. Водитель открыл дверцу и заторопился к регулировщику.
Ванагс не стал ждать развязки. Он выскочил из такси и исчез в густом кустарнике…
…Ванагс бежал по лесу, возвращаясь назад и делая петли, чтобы сбить с толку возможных преследователей. Еще через час он вышел к железнодорожному полотну. Проходящий мимо товарный состав замедлил на повороте ход, и Ванагс вскочил на Подножку вагона.
Поезд шел на запад. Ванагс стоял в тамбуре, не выпуская из рук пистолета. «Работать невозможно, - думал Ванагс.
– Что делать? Куда бежать? В Риге появляться нельзя - схватят. Нет; нужно пробираться к тайнику, выкапывать передатчик и обязательно связаться с разведцентром. Доложить, что выхода нет, что связь так и не налажена, спросить совета. И в любом случае уходить. Перебираться через границу».
От этого решения на душе у Ванагса стало легче. На станции Ауце он незаметно отстал от состава…
Ванагс вошел в деревянное здание вокзала, пошл воды из жестяного бака. Заглянул в комнату отдыха, понаблюдал, как двое железнодорожников играют на бильярде.
Затем он перекусил в буфете и, дождавшись ночи, ушел в лес.
…Четверо суток пробирался Ванагс к своему тайнику. В пограничном лесу, под старой березой, Ванагс в полночь откопал передатчик, несколько толстых пачек денег, шифр-блокноты. Кругом было тихо, и он чувствовал себя в полной безопасности.
И вдруг шпион услышал негромкий, но решительный окрик:
– Руки вверх!
Ванагсу показалось, что у него началась слуховая галлюцинация. Но окрик повторился. Шпион бросился бежать. Навстречу из-за дерева выскочил молоденький офицер. Не останавливаясь, Ванагс выстрелил. Человек, бегущий на него, упал. И в то же мгновение высокий крепкий офицер, неожиданно вынырнув из-за кустов, выбил у него пистолет, повалил на землю и больно сжал руки…
Ванагс был уверен, что ни одна живая душа не видит его. Между тем каждый его шаг был известен чекистам. Они следовали за ним неотступно с того самого момента, как он вскочил в такси у здания редакции…
Утром шпион предстал перед следователем.
– Назовите ваше настоящее имя, отчество и фамилию.
Шпион не стал изворачиваться. Его поймали с поличным. Игра была проиграна.
– Меня зовут Леонид Николаевич Зариньш, - ответил он.
– Какое задание вы имели от американской разведки?
– Я шел к человеку, которому должен был передать десять тысяч рублей и работать у него полгода радистом. Потом мне должны были дать самостоятельное задание.
– Где и когда была назначена явка?
– Десятого, у входа в Ботанический сад.
– Опишите приметы человека, с которым вы встречались.
– Я с ним не виделся, и кто он такой, не знаю. Я не пошел на встречу, так как после случая в поезде был уверен, что за мной следят и что я могу не только попасться сам, но и провалить другого агента.
– Расскажите, как вы стали американским шпионом…
Г лава седьмая
ОТВЕТ ГАРРИ ТРУМЭНА
1
Все началось с того, что в голове у студента электротехнического факультета Луизианского университета Леонида Зариньша возникла весьма оригинальная идея ниспровержения коммунизма. В небольшом американском городке Батен-Руже, где находился университет, к Зариньшу относились с повышенным интересом: он считался беженцем из СССР и поэтому учился на деньги из «благотворительного фонда», созданного американскими миллиардерами.
Как только Зариньш переплыл океан и оказался в Новом Орлеане, у него попросили интервью корреспонденты местных газет. В интервью Зариньш критиковал советские порядки и восхвалял американский образ жизни. Но о том и о другом он знал лишь понаслышке: в Америке Зариньш был только первый день, а в Советской Латвии прожил всего год: с тринадцати до четырнадцати лет. Затем Латвию оккупировали фашисты. В семнадцать лет он вместе со всеми своими родственниками бежал в Германию: у семейства Зариньш были все основания не дожидаться прихода советских войск.
Словом, о Советском Союзе Леонид Зариньш слышал лишь от своего отца, убежденного фашиста, который с первых же дней оккупации предложил гитлеровцам свои услуги.
В Луизианском университете никто, разумеется, не пытался открыть Зариньшу глаза на истинное положение вещей. Наоборот. В церкви священники произносили проповеди, полные клеветы на СССР. И студенты, по призыву своих духовных отцов, молились, чтобы господь помог американскому правительству уничтожить коммунизм.
По вечерам в университетском баре проводились шумные дискуссии. Здесь строились разные проекты уничтожения советского государства, реставрации капиталистических порядков в странах народной демократии. Желторотые демагоги, надувшись от важности, как мыльные пузыри, пытались убедить друг друга, что своими нелепыми, малограмотными речами они влияют на судьбы народов и государств.