Закатившаяся звезда
Шрифт:
– Я думаю, что он и самого заведующего уговорил бы, - шутливо сказала Мильда.
– Ну, спасибо, девушки!
– горячо, поблагодарил молодой человек и положил на стол перед приемщицей голубой отрез.
– О, у вас чистая английская шерсть! Почем брали метр?
Молодой человек слегка смутился:
– Видите ли, я не знаю. Отрез куплен за границей…
Девушка сжала в руках конец материала:
– Такая шерсть стоит у нас примерно триста пятьдесят рублей. Так и запишем, если не возражаете.
Молодой человек не возражал…
Через двадцать четыре дня костюм был готов.. Сшили его прекрасно, с учетом всех пожеланий заказчика. Словно предчувствуя, что иначе и не могло быть, молодой человек явился в ателье с большим букетом цветов. Он облачился в новый костюм, прошел в контору и протянул букет Мильде:
– Это вам.
Мильда с трудом узнала в этом молодом человеке настойчивого заказчика. Она уже накинула чехол на пишущую машинку и собиралась уходить. Было без пяти шесть.
– Ну что вы, право… - смутилась Мильда.
– Я вам очень обязан,- горячо произнес молодой человек.
– Если бы не ваше содействие… Нет, нет, не отказывайтесь от цветов. Вы их заслужили.
На улицу они вышли вместе. Молодой человек был очень словоохотлив. Через пять минут Мильда уже знала, что его зовут Фредисом, что в Риге у него квартира из трех комнат, а сам он работает заготовителем и часто бывает в командировках - в Москве и Ленинграде.
Они прошли пешком всю улицу Ленина, свернули на бульвар Райниса, перешли канал. У сквера, подле скульптурного фонтана, Мильда остановилась:
– Благодарю вас, Фредис. Тут я сажусь на четвертый трамвай.
– Так я вас провожу до дома!
– Нет-нет, не нужно, - запротестовала Мильда.
Фредис скорчил нарочито огорченную физиономию, всплеснул руками:
– Ну вот! А я думал, что в новом костюме буду просто неотразимым.
Мильда улыбнулась: молодой человек был в самом деле очень симпатичным. Новый костюм ладно облегал его стройную спортивную фигуру. У него было приятное лицо, мягкие белокурые волосы красиво обрамляли высокий чистый лоб.
– По-моему, вам огорчаться нечего. Девушки будут любить вас!
– засмеялась Мильда.
– Ну, вот и мой трамвай.
Она протянула руку. Фредис вздохнул:
– Что ж, придется вас отпустить. Только завтра я вас хочу видеть опять.
– Так скоро?
– игриво бросила Мильда.- Шейте тогда у нас костюмы почаще.
Четвертый трамвай, подходя к остановке, замедлил бег. Мильда заторопилась.
– Завтра в половине седьмого я вас жду на этом же месте!
– крикнул ей вдогонку Фредис.
Мильда обернулась:
– Завтра, не смогу. В субботу.
– Во сколько?
Уже с подножки вагона Мильда показала ему пять пальцев…
В субботу они снова встретились у фонтана. У Фредиса были билеты в кинотеатр «Айна». Сеанс окончился еще засветло. Молодые люди долго бродили по городу и закат встретили на берегу Даугавы…
С этого вечера они стали встречаться часто- вместе ходили в театр, в парк, на стадион. Фредис был чрезвычайно внимательным и предупредительным. У него водились деньги. Он щедро тратил их на Мильду.
Женщина часто ловила себя на мысли, что с нетерпением и даже некоторым волнением ожидает встреч с Фредисом. «Неужели я влюбилась?- тревожилась она.
– Ведь Фредис так молод!» Конечно, брат не одобрит ее выбора. За последнее время он стал таким раздражительным, злым. Но ведь она не девочка. Да потом и брат тоже не считается с ее мнением. Сколько раз она просила, чтобы он перестал бывать у этой портнихи! Почему же она должна теперь полагаться на его вкус?
…Двадцать седьмого августа - день рождения Мильды. Как-то она сказала об этой дате Фредису. И он, оказывается, не забыл, даже намекнул, что приготовил подарок.
Накануне Мильда долго искала случая, чтобы поговорить с братом. Уже перед сном она робко сообщила ему, что встречается с одним человеком. Вопреки ее предчувствию, Приедитис воспринял это известие спокойно:
– Что ж, тебе рано записываться в монахини, ты еще молода. И кто же он?
– Завтра увидишь. Я его пригласила к нам.
Приедитис вздрогнул:
– Как? Ведь мы условились, что у нас не будет гостей.
– Ты знаешь, - виновато произнесла Мильда, - мне было так неловко… Он мне подарок купил и был уверен, что я приглашу его.
Приедитис подумал и сказал:
– Я завтра, пожалуй, пойду погуляю. Чего же я буду вам мешать…
– Только, ради бога, не делай этого!
– испугалась Мильда.
– Умоляю, побудь дома. А то он что-нибудь дурное подумает. Ну можешь ты что-нибудь сделать для своей сестры?
3
Дни бежали, похожие один на другой, как капли дождя, что беспрестанно моросил с утра до вечера. Наступила еще одна осень. Опустели парки, ветер пригнал с моря свинцовые тучи; они заволокли небо, нависли над городом. Прохожие облачились в плащи, калоши. На улицах стало пустынно, хмуро.
Хмуро было и на душе у Приедитиса. Он теперь совсем забросил свою кисть и садился за холст лишь тогда, когда к Мильде должен был придти Фредис. Все остальное время он лежал на кушетке и курил…
Явка, назначенная разведцентром у Ботанического сада, не состоялась. Почему, Приедитис не знал. Потом он долго следил за газетами, ища объявления о пропаже золотого кольца с драгоценным камнем. Но объявление не появлялось, и Приедитис, наконец, понял, что встречи не будет.
Теперь Приедитис думал только об одном - как бы бежать из этого чужого города. Чужого, несмотря на то, что в нем он родился и вырос. Бежать куда угодно - в Гамбург, Гетеборг, Копенгаген или даже на Фаррерские острова. Туда, где можно будет ходить по улицам, не оглядываясь, и ложиться спать, не опасаюсь, что следующее утро ты встретишь в тюрьме.