«Заказ» на конкурента
Шрифт:
«Фиат» пошел юзом и врезался в фонарный столб. Демидыч тормознул рядом через пару секунд. Щербак бросился к «фиату». Гмыза лежал грудью на руле, лицо в крови, руки изрезаны осколками разбившегося лобовика, но жив. Левую дверцу заклинило, Щербак отодрал с мясом правую, влез в салон, заорал мгновенно собравшимся зевакам, чтобы звонили в «скорую», осторожно потащил Гмызу на себя. Двигатель дымился, и хоть бензобак на первый взгляд был цел, все равно могло рвануть в любую минуту. Гмыза стонал и упирался, видимо не соображая, что происходит. Щербак подхватил
Щербак почувствовал, как под ногой что-то хрустнуло. На полу под правым сиденьем валялся разбитый мобильник, и Николай, наступив, похоже, раздавил его окончательно. Механически сунул телефон в карман. Гмызу наконец удалось высвободить и вытащить на тротуар. Гибэдэдэшники, конечно, до сих пор не появились, и Николай решил, что ждать их не следует. А следует убираться отсюда подальше.
Демидыч был полностью с этим согласен.
Каково же было их удивление, когда в пробке у Калининского моста они увидели бежевую «девятку» со свежей вмятиной сзади слева.
— Совсем обнаглели, гады! — возмутился Деми-дыч.
— Потолкуем с уродами? — предложил Щербак.
Демидыч только мрачно кивнул.
«Девятка» вывернула на Конюшковскую, потом на Красную Пресню, на Звенигородское шоссе. Покатила к Армянскому кладбищу.
— Они ищут, где машину бросить, — предположил Щербак. — Она, скорее всего, в угоне.
Демидыч обогнал притормаживающую «девятку» и корпусом преградил ей дорогу. Щербак подошел к водителю:
— Мужики, разговор имеется.
За рулем сидел Клочко, известный Щербаку персонаж, но разговаривать ему явно не хотелось. Зато пассажир — «шкафчик» килограммов на сто двадцать — резво выскочил из машины и без предисловий заехал Щербаку прямой левой в челюсть. Николай увернуться успел, потому удар получился скользящий, но все равно ощутимый. Появление Демидыча с пистолетом и монтировкой несколько охладило пыл амбала, а Клочко, наконец выбравшись из машины, примирительно затараторил:
— Ну вы чего, мужики? Мы работаем, вы работаете, мы вам не мешаем, и вы нам не мешайте…
— Мы вам и не мешали, — заметил Щербак, — не успели. И теперь меня интересует, кто вам Гмызу заказал?
— Какую Гмызу?! Не знаю я никакой Гмызы! Чего надо — все к Деркачу…
Щербак одной рукой сгреб лацканы клочковской куртки и слегка потряс ее владельца.
— Повторяю вопрос, — угрожающе ласково произнес он, перестав трясти, но не отпуская «коллегу», — кто заказал спрессовать Гмызу, того парня, что сидел в «Фиате», который вы раздолбали пятнадцать минут назад?
— А какое твое собачье дело? — вызывающе поинтересовался Клочко. Он не сопротивлялся. Он гордо, как Зоя Космодемьянская, стоял перед мучителем. Амбал, контролируемый Демидычем, тоже не стоял смирно.
— Да, собственно, никакого, — Щербак отпустил его. — Я просто прикидываю: повязать вас лично или не марать руки — в 02 позвонить…
— Э! Вы это! — подал голос амбал. — Мы так не договаривались! Вы это, к Деркачу…
— Поехали отсюда, Демидыч, — предложил Щербак.
— Эй, Щербак! Ты своему шефу скажи, пусть с нашим договаривается! — заорал вдогонку Клоч-ко. — Не надо в ментовку звонить, ладно?
— Правда, позвони Денису, — сказал Демидыч, разворачивая джип.
— Щас, — кивнул Щербак, — смотри, какая лужа замечательная.
Демидыч все понял и, рванув с места, окатил Клочко с амбалом грязью из-под колес. Хоть какая-то сатисфакция.
Щербак полез в карман за телефоном и нащупал там же разбитый мобильник Гмызы. Достал. Надо бы вернуть, зачем подобрал — вообще не понятно. Но развороченные внутренности мобильника оказались весьма любопытными:
— Гляди, Демидыч, «жучок». А Гмызу-то, оказывается, слушали.
ДЕНИС ГРЯЗНОВ
1
Вступать в переговоры с Деркачем по поводу Гмызы Денис не захотел — бесполезная трата времени. Деркач ни за что не признается, кто его клиент и его ли «жучок» обнаружился в телефоне. Но и в милицию звонить не стал торопиться. Свидетелей происшествия было много, на первое время гибэдэдэшникам работы хватит. Попросив ребят понаблюдать за сотрудниками «Зари», Денис отправился навестить пострадавшего. По телефону удалось узнать, что «скорая» доставила его в 67-ю клиническую больницу.
Денис узнал Гмызу по описанию Щербака, он сидел в углу холла на одиноком диванчике со стопкой журналов на коленях и неловко их перелистывал. Из-под небрежно застегнутой на пару пуговиц длинной фланелевой рубахи навыпуск проглядывал гипсовый панцирь, покрывавший грудь и правое плечо, отчего рубаха выглядела так, будто была накинута поверх поврежденных в сражении готических доспехов, с которыми дон Родион Арнольдович не пожелал расстаться даже на больничной койке.
У противоположной стены сидело еще несколько человек, но всем им было не до уединившегося Гмызы. Денис убрал с лица усмешку, прикусив для верности кончик языка, присел на стул напротив больничного отшельника и протянул ему удостоверение частного детектива.
— Вы по поводу столкновения? — спросил Гмыза, с явным неудовольствием откладывая в сторону журналы.
— Вообще-то нет. Но если у вас возникли трудности, помогу, без вопросов! Мои сотрудники видели, как эти архаровцы из «Зари» вас помяли. Потребуется — дадут свидетельские показания, со страховкой проблем не будет, можете не переживать.
— Спасибо, мне ничего не надо! Никаких свидетельских показаний! Со страховкой я уже все сам уладил.
Денис отметил немного странный тон Гмызы: раздраженный, но без вызова, такое впечатление, что он опасается собеседника и сознательно подавляет все агрессивные нотки, в результате его неудовольствие оказывается обращенным к некоему третьему лицу, не принимающему участия в разговоре.