«Заказ» на конкурента
Шрифт:
— Вюнш! Я вас умоляю, Денис, на лоджию!
Пока он набирал в легкие воздух, чтобы возразить, она вытолкала его, как есть, без куртки, босиком за балконную дверь, захлопнула ее и опустила жалюзи. Через секунду он услышал, как она впустила Вюнша и как шлепнулись на пол в прихожей предназначавшиеся ему тапки.
Лоджия у Вяземской оказалась незастекленной и необжитой, даже коврик отсутствовал, только мраморный пол. Тут-то Денис в полной мере осознал, как был не прав, поддавшись совковой привычке — разуваться. Слава богу, хоть пистолет был при нем на случай дальнейших неожиданностей,
Вяземская с Вюншем прошли в соседнюю комнату. Разговора Денис не слышал, видимо стекла были звуконепроницаемыми, мог различить только тени на окне. Примерно через минуту Вяземская пересела к подоконнику вполоборота. Теперь стала хорошо видна верхняя половина туловища, но читать слова по губам все равно не получалось — лицо ее наполовину заслоняло карликовое дерево.
Интересно, подумал Денис, все это действительно нелепая случайность или Вяземская сознательно крутилась около «Глории» и затащила меня к себе, чтобы я поприсутствовал при ее разговоре с Вюншем. Зачем, если мне все равно ни черта не слышно?! Или она его боится? Тогда она тоже плохо придумала. Если он захочет стукнуть ее по голове, я помешать не успею.
Ступни на мраморном полу понемногу начали неметь. Денис попрыгал — не помогло. Тогда он достал носовой платок и постелил под ноги, руки втянул в рукава, потом вместе с рукавами засунул в карманы. Теплей от этого не стало, зато он нащупал в кармане «жучок» из тех, которыми Турецкий попросил «нашпиговать» Шаранина. У Дениса были с собой и наушники, и приемник, да что толку! «Жучок» легко крепился к одежде, но подвесить его на Вяземскую он не успел, растерялся, а как теперь прикрепить его к окну, находящемуся на расстоянии четырех метров? Какое-то время Денис размышлял над этой задачей и нашел неожиданное решение: жвачка! Жвачка, черт ее побери! Если она не в куртке… Скрестив пальцы на удачу, засунул озябшую руку в карман брюк. Есть! Он старательно разжевал резинку, облепил «жучок» со всех сторон, проверил приемник — работает, и что есть силы швырнул катышек в оконную раму. Повезло, микрофон не отскочил по закону подлости, прилип.
Денис настроил приемник. Слышимость была отменная. Говорила Вяземская. С присущей ей экспрессией. И несмотря на то, что речь шла не о многочисленных женщинах Вюнша, Евгения снова была на грани истерики:
— …где два миллиона, родной?! Акт приемки работ подписан. Деньги из Павлограда ушли…
— Ты еще скажи: нефтехранилище отремонтировано.
— Зубы мне не заговаривай, будь добр. Где два миллиона?
— Ты меня спрашиваешь?! — Вюнш был спокоен и ироничен. Он словно провоцировал скандал.
Вяземская заводилась все сильнее и сильнее:
— Деньги ушли на счет какой-то офшорной фирмы, и теперь концов не найти. Кроме тебя и меня, никто не имел доступа к счету. Но я денег никуда не переводила. Если это не надувательство с твоей стороны, тогда что это такое?
— Доступ к счету имела только ты, я никаких реквизитов не знал, мне это совершенно ни к чему. И до сих пор я считал, что тебе в финансовых вопросах можно полностью доверять.
— Не валяй дурака, Герман. Ты имел доступ к документам, и узнать реквизиты не составило бы тебе особого труда.
— Это все твои
— Что?! — Евгения буквально захлебнулась от ярости. — Ты вообще соображаешь, что ты несешь?! Совсем свихнулся? Спи с кем хочешь, хоть с трехрублевыми шлюхами, но меня не смей в это впутывать! Слышишь?! — Она схватила зубами сигарету и раз десять безрезультатно щелкала зажигалкой, видимо дрожали руки.
Несколько минут оба молчали. Вяземская нервно курила, Вюнш, судя по тени, просто стоял, прислонившись к стене, а потом заметил все так же спокойно:
— Говорят, Подорожный собирается перенести собрание акционеров «Русьнефти».
Она поднялась и двинулась в глубь квартиры:
— Первый раз слышу. Не морочь мне голову, Герман, где деньги?
Вюнш последовал за ней, и если они о чем-то и договорились, Денис этого уже не узнал, «жучок» перестал улавливать звуки. Через несколько минут хлопнула входная дверь. Денис снова увидел Вяземскую. Она прошла к бару, налила себе изрядную порцию коньяка и уселась в кресло, видимо, совершенно забыв о его существовании. Он спрятал наушники и постучал в стекло. Она испуганно вскочила, расплескав коньяк, с минуту не могла сообразить, в чем дело. Денис постучал громче.
— Господи! — Она наконец открыла балконную дверь и впустила его в комнату. — Замерзли? — Налила и ему тоже. — Если заболеете, пришлите мне счет за лекарства. А сейчас, извините, мне нужно побыть одной и подумать.
«ВАЖНЯК» ТУРЕЦКИЙ
Распрощавшись с Денисом, Турецкий несколько минут возбужденно вышагивал по кабинету, стараясь ни о чем не думать, давая мыслям улечься в голове, как говорится, по полочкам. Улеглось все, кроме пострадавшего в ДТП Гмызы, для него пока не нашлось соответствующей полочки, потому что непонятна была его роль в Минфине: насколько заметная он там фигура?
Александр Борисович позвонил Вюншу и прямо спросил его о Гмызе.
— Очень толковый сотрудник, — охарактеризовал подчиненного Вюнш. — Аналитик феноменальной трудоспособности. — Ив свою очередь поинтересовался: — А вас он заинтересовал в свете того, что тоже мог пострадать во время взрыва?
А вот это уже оч-чень интересно.
— Он должен был ехать с вами в Думу… — полувопросительно-полуутвердительно протянул «важняк».
— Да, если бы не пострадал в аварии накануне.
— А кто второй? Вы говорили, что с вами должны были ехать два человека.
— Второй — мой личный референт Маркевич. У вас уже есть какие-нибудь зацепки?
— Возможно, — уклонился от ответа Александр Борисович.
Вот именно, что зацепки. Еще не версии, но дело уже не представлялось столь безнадежным.
Очевидно, чтобы окончательно сформулировать версии, теперь нужно поговорить с Гордеевым. Не исключено — даже вероятно — и от его подзащитного удастся протянуть к Вюншу ниточку, и в подоплеке будет лежать не любовная интрижка, что в данном деле выглядит как-то несерьезно, несолидно, а нечто более материальное.