Заказ на олигарха
Шрифт:
– Они общались? – спросил Китайгородцев.
– Довольно часто. Мне кажется, что каждый раз, когда Резо сюда по работе приезжал.
– И в последнее время – тоже?
– Да. До тех самых пор, пока Шаров не исчез.
Шалва Тесадзе не принял Китайгородцева.
Китайгородцев смог беспрепятственно миновать пост охраны на входе в здание, он лишь сказал охраннику, что от Проскурова, и тот Китайгородцева пропустил, записав, правда, его данные в специальный журнал, а вот секретарша к Тесадзе никого без предварительного
Секретарь все-таки произнесла эти ненужные слова:
– К сожалению, Шалва Георгиевич не сможет принять вас сегодня. Он очень занят.
Китайгородцев достал из плечевой кобуры свой пистолет, из пистолета извлек обойму, из обоймы – один патрон, и этот патрон протянул секретарше со словами:
– Передайте, пожалуйста, это Шалве Георгиевичу.
– З-зачем? – спросила женщина, сильно испугавшись.
– Он знает, – соврал Китайгородцев с максимальной доброжелательностью, на какую только был способен.
– Да? – растерянно хлопала ресницами секретарша.
– Разумеется, – продолжал гипнотизировать ее Китайгородцев.
Она несмело, двумя пальцами, взяла патрон и скрылась за дверью. И почти сразу там, за дверью, случился сильный шум. Бедный Шалва Георгиевич взвыл-закричал так, что даже в приемной было слышно, а потом он и сам появился, толкая перед собой перепуганную насмерть секретаршу с патроном в руке и истошно вопя:
– Это провокация! Не смейте мне подбрасывать боеприпасы! У меня никогда патронов не было!
Он так побагровел, что его запросто мог хватить удар. Даже сильнее испугался, чем его секретарша.
Китайгородцев забрал патрон и вогнал его в обойму. Шалва Георгиевич следил за его манипуляциями остановившимся взглядом. Китайгородцев уверенным движением вставил обойму в рукоять пистолета. Клацнул металл. Тесадзе от этого звука будто очнулся и посмотрел Китайгородцеву в глаза.
– Сын ваш, Резо Тесадзе, – где?
Лицо у Тесадзе-старшего сделалось таким, словно он осознал, что настоящие проблемы для него только теперь и начинаются. На арендованный его фирмой склад накануне совершили нападение, двух его охранников убили, и все это ужасно было, но до сих пор он за всеми бедами про сына, похоже, даже не вспоминал и вообще никак его с происшедшим не связывал, а вот появился Китайгородцев со своим провокаторским патроном и про Резо спросил – и сразу Шалва Георгиевич ужаснулся, поскольку тоже, наверное, он размышлял с утра, кому его охранники-недотепы могли среди ночи дверь открыть, кого они могли знать хорошо и доверять до такой степени, и вот ему Китайгородцев разгадку подсказал, а разгадка получалась ужасная.
– Не знаю – где, – шевельнул губами Тесадзе, и было видно, как трудно ему говорить.
– Давно?
– Несколько дней уже, – сказал Тесадзе. – Дайте мне воды. Мне плохо.
– Я не замечал, что он пропал куда-то, – рассказывал Тесадзе, пытаясь удержать сигарету в дрожащих пальцах.
Получалось у него плохо, и пепел все время падал куда-то не туда: то на ковер, то на одежду.
– Что он мне не звонит, я об этом не подумал, – говорил Тесадзе. – Мы с ним редко созванивались. В последнее время.
– Он из-за Лории с вами поссорился? – спросил Китайгородцев.
– Да, из-за Лории. Особенно – когда Роман погиб. Совсем плохо стало. Ничего мальчику нельзя было объяснить, ничего не слушал.
– Он считал, что это вы виноваты?
– Ну, в общем, да, – с видимым усилием признал Тесадзе.
Не был бы он в таком жалком состоянии, ни за что бы не признался.
– А сегодня это несчастье, – сказал Тесадзе. – У меня охранников убили…
– Да, я знаю.
– И даже тогда я не подумал, что надо позвонить Резо, – продолжал задумчиво Тесадзе, и казалось, что он в эти секунды напрочь позабыл о Китайгородцеве, хотя тот сидел напротив. – У нас тут милиция, шмилиция, с утра допрашивают всех, такие неприятности…
Поцокал языком…
– Вы думаете, он мог это сделать? – вдруг спросил он у Китайгородцева.
Ему, наверное, очень хотелось услышать в ответ, что собеседник так не думает.
– А вы как думаете? – вопросом на вопрос ответил Китайгородцев.
– Я не знаю, – сказал Тесадзе с такой тоской, что можно было догадаться: он ничего не исключает.
– Вам известна такая фамилия – Шаров?
– Нет, – покачал Тесадзе головой.
– Гена Шаров. Он у Лории на рынке служил охранником.
– Там много охранников было, – пожал плечами Тесадзе.
Нет, не знал он о Шарове.
– Может быть, от сына своего вы слышали, – подсказал Китайгородцев.
Нет, и от сына не слышал.
– А где живет Резо? – спросил Китайгородцев.
– В Мневниках.
– Снимает квартиру?
– Наша квартира. Купили по случаю. Деньги можно было выгодно вложить. Мы вложили. Четыре комнаты. Большая. Светлая, – перечислял Тесадзе уныло.
Нисколько его сейчас не радовало удачное вложение средств. Пришла беда – отворяй ворота.
– У вас ключи есть?
– Какие ключи? – непонимающе глянул Тесадзе.
– От той квартиры в Мневниках.
– Есть.
Тесадзе выдвинул ящик стола, загремел ключами – вот они, мол, куда им деться.
– Может, проедем туда? – предложил Китайгородцев. – Посмотрим.
Тесадзе был в таком состоянии, что даже не спросил зачем.
– Хорошо, – сказал печально. – Посмотрим, конечно.
Только позже, уже по дороге в Мневники, Китайгородцев понял, почему Тесадзе оказался таким сговорчивым. Грузин пока еще надеялся, что все обойдется и что Резо тут вовсе ни при чем, и до последнего пытался оттянуть момент, когда о возникших в отношении Резо подозрениях придется ставить в известность милицию.