Заклинатель душ

Хайдер Элисия

Натан усмехнулся впервые за всю поездку.

— Ты не нравишься Шэннон.

Я рассмеялась.

— Твоя правда.

— Если от него исходит негативная энергия, почему это тебя не беспокоит? — спросил он.

— Я не чувствую от него ничего. Я же говорила, что вообще не могу его прочесть.

— А он может прочесть тебя?

Я покачала головой.

— Нет. И я думаю, это одна из причин, почему он мне так сильно нравится, — призналась я. — При общении с людьми я всегда задавалась вопросом, действительно ли я нравлюсь

людям или их просто привлекает сила, которую излучаю. например, мне интересно, заставляет ли она людей любить меня. С Уорреном таких вопросов не возникает.

Натан кинул взгляд через плечо.

— Ты беспокоишься об этом со мной? Думаешь, что я хочу быть рядом только из-за твоей энергии?

Я рассмеялась и покачала головой.

— Натан Макнамара, я ни черта не могу в тебе понять.

Когда мы въехали в Хикори, я посмотрела на него.

— Насколько мы близко?

— Около пяти минут, — ответил он.

Я кивнула и достала свою сумочку. Вытащила свой пузырек с ксанаксом и положила половинку таблетки под язык.

Натан наблюдал, как я возвращаю бутылек в сумочку.

— Ты делаешь так каждый раз?

— Каждый раз во время визита в тюрьму? Да.

— Когда ты заходишь туда, на что это похоже? — спросил он.

Я покачала головой.

— Ты не поймешь.

— Помоги мне понять.

Я на мгновение задумалась.

— Ты когда-нибудь боялся темноты в детстве?

— Нет, — ответил Натан быстро.

Я посмотрела на него и подняла бровь.

— Возможно. Заткнись, — пробормотал он.

— Вот на что это похоже. Словно входишь в самую темную, всепоглощающую тьму, какую только можно представить. Такое чувство, что ты заперт в темноте, не можешь найти выключатель света, и в любой момент тебя может разорвать нечто, прячущееся там. — Я содрогнулась. — И это расстраивает, потому что я знаю, что в безопасности, что никто на самом деле не может причинить мне боль, но не ощущаю этого. Иногда становится так плохо, что даже дышать не могу.

— Черт. Это отстой, — сказал он.

Я кивнула.

— Отстой это слабо сказано. Мой отец прописал мне успокаивающие препараты, когда я училась в седьмом классе, потому что в школе случались приступы паники. оказалось, что мой учитель математики был педофилом, и, только его исключили из школы, я снова оказалась в порядке.

Натан покачал головой.

— Это безумие.

— Ага, — согласилась я. — Я ходячий, говорящий барометр зла.

Он потянулся и положил руку мне на колено.

— Ну, мы сделаем это как можно быстрее. Если в какой-то момент тебе понадобится уйти, скажи об этом, и мы уйдем. Без вопросов.

Я улыбнулась ему и сжала его руку.

— Спасибо, Натан.

Наша поездка в тюрьму округа Катоба оказалась не так плоха, как я изначально боялась. Без сомнения у Логана Аллена темная душа, но Уоррен оказался прав — он не серийный убийца.

Натан и я вышли из здания под лучи уходящего

солнца.

— Ну, это была пустая трата больничного дня, — сказала я.

— Никогда не знаешь наверняка, — сказал Натан. — Он все еще может быть нашим парнем.

Я остановилась и посмотрела на него.

— Он орал там как младенец. Ты видел выражение его лица, когда ты начал расспрашивать о других девушках. Он не наш парень.

Натан хлопнул папкой с документами по бедру и застонал.

— Ну и ладно, — сказал он. — Я такой голодный. Давай поедим.

Мы зашли в спортивный бар «Трибуны», мимо которого проезжали по дороге в тюрьму и заказали бургеры. Натан еще взял пирог на закуску.

Когда официантка отошла от стола, я искоса взглянула на него.

— Как, черт возьми, тебе удается оставаться в хорошей форме при таком питании? — спросила я. — Честно говоря, я никогда не видела, чтобы ты ел что-то хоть отдаленно полезное.

Он рассмеялся и пожал плечами.

— Думаю, у меня хорошие гены.

Я покачала головой.

— Я ревную. На самом деле, даже немного ненавижу.

Натан подмигнул мне с другого конца стола.

— Ты не можешь меня ненавидеть. Я милый блондинчик, помнишь?

Я рассмеялась и закатила глаза.

Официантка вернулась с пирогом Натана, и он взял вилку.

— Как ты себя чувствуешь после вчерашнего?

— Сейчас довольно хорошо. Все еще ощущаю тупую боль, но не такую, как вчера, — сказала я. — Я действительно не знаю, как тебя отблагодарить за то, что ты сделал.

Он прижал руку ко лбу.

— Ты меня до чертиков испугала. Мне действительно казалось, что я наблюдаю за тем, как ты умираешь. Я был уверен, что он тебя отравил.

— Уоррен не травил меня.

— Ну, теперь я это знаю. Я заставил их взять кровь на наличие всех токсинов.

— Серьезно?

Натан кивнул.

— Да.

Я посмотрела на пирог Натана и пожалела, что не заказала себе кусок.

— Я хочу откусить. — И открыла широко рот.

Он взял кусок на вилку и поднес к моим губам.

— Только один раз, — сказал он предупреждающим тоном.

От сладкого холодного шоколада и взбитых сливок у меня едва не закатились глаза. Я облизнула губы. Когда вновь посмотрела на Натана, он не отрывал от меня взгляда, все еще держа вилку в воздухе. Я прикрыла рот и рассмеялась.

Он опустил глаза в тарелку и откашлялся.

— О чем мы говорили?

— О мигрени и отравлении, — напомнила я ему. — Уоррен вообще-то тоже чувствовал себя плохо. С ним случилось то же самое по дороге домой.

— Хорошо, — пробормотал Натан, затем отломил кусок пирога и отправил его в рот.

Я скомкала салфетку и бросила в него.

Мой телефон зазвонил.

— Какое совпадение! — Я развернула свой телефон и показала ему экран, где высветилось имя Уоррена.

Натан покачал головой и отправил в рот еще кусок.