Заклинатель змей. Рассказы
Шрифт:
Известия с каждым днем становились все тревожнее. Говорили, что полки сипаев один за другим переходили на сторону мятежников. Из Каунпора и его окрестностей европейцы спешно отправляли свои семьи в Битур, так как принц еще раз открыто заявил, что он сторонник англичан и готов приютить всех беглецов.
Целыми днями Андре с Бертой оставались на берегу Ганга и с тяжелым чувством смотрели на лодки, увозившие женщин и детей в Битур. Ни смеха, ни звонких песен не было теперь слышно; лишь проклятия и рыдания доносились из лодок – кто оплакивал отца, кто брата, кто мужа или сына. В томительном ожидании протекла неделя. И вот пронесся слух, что полки Убского набоба идут на Каунпор, весь гарнизон которого состоял из тысячи восьмисот европейцев и трех-четырех тысяч сипаев, на которых к тому же была плохая надежда.
Все окрестные крестьяне охотно отозвались на зов Бур-кьена, и он надеялся с помощью них отбить нападение неприятеля, который вряд ли станет терять время на продолжительную осаду столь маловажного пункта.
Расставленные по полям и дорогам дозорные опрашивали всякого прохожего, кто он, откуда и зачем идет, а мало-мальски подозрительного человека и близко не подпускали к фактории. Всем домашним, а особенно Андре и Берте, было строго-настрого запрещено ни под каким видом не удаляться далеко от дома.
Прошла неделя-другая. И вот однажды утром прибежал к Буркьену, запыхавшись, караульный и сообщил, что по дороге к фактории идет значительный конный отряд туземцев.
Подали сигнал, и через несколько минут все ворота были уже на запоре, а на дворе стояли под ружьем двести рабочих. Берте отец велел спрятаться в самую дальнюю комнату, затем, подозвав к себе рабочих, приказал им узнать, велик ли отряд, подходивший к фактории. Несколько человек кинулись исполнять его приказание. Не прошло и четверти часа, как к воротам подскакал всадник; в руках у него была обнаженная сабля с развевающимся на конце белым платком.
– Кто вы? Что вам надо? – крикнул с вала Буркьен.
– Вы меня не узнали, сирдар? – смеясь ответил всадник. – Я Дода, герольд принца Дунду-Пант-рао. Его светлость послал меня к вам.
– Что угодно принцу? – холодно спросил Буркьен.
– Его светлость идет с отрядом конницы в Каунпор на помощь генералу Вейлеру. Говорят, повстанцы, – будь они прокляты! – уже с утра подошли к реке. Его светлость желает условиться с вами, что предпринять для защиты дороги в Битур на случай обходного движения неприятеля.
– Хорошо, скажите принцу, что я жду его, – ответил Буркьен. – Один из моих людей пойдет с вами и прикажет дозорным пропустить вас.
Затем, подозвав одного из самых надежных слуг, Буркьен приказал ему отворить главные ворота и вместе с тем смотреть, чтобы все были на местах и в полной боевой готовности.
Немного погодя к воротам подошел отряд туземцев. Впереди гарцевал на горячем коне принц Дунду. На нем было на редкость богатое платье, а на тюрбане из золотой парчи сверкала великолепная бриллиантовая звезда – царский венец повелителей Индии. Принц выехал один во двор и, ловко осадив коня, церемонно поклонился Буркьену.
– Клянусь Индрой, вы проявили способности настоящего военачальника! – воскликнул он. – Ваш прадед Гектор Буркьен может вами гордиться, он сам не сумел бы лучше превратить мирную усадьбу в грозную крепость. Каково! Аванпосты!.. Укрепленные стены!.. Траншеи!.. Чуть не рота дюжих молодцов, вооруженных с головы до ног. Поздравляю вас, сирдар, от всей души поздравляю.
– Я сделал только то, что требовали обстоятельства, – просто ответил Буркьен.
– Разумеется, разумеется! – подхватил принц. – Но если бы все так поступали, победа была бы за нами.
– О, в этом я и не сомневаюсь! – убежденно проговорил Буркьен. – И если бы даже в Индии и Великобритании не осталось ни одного англичанина, знайте, что в Европе найдутся сотни тысяч людей, которые во имя высших идеалов человечества пойдут против убийц и предателей.
– Быть может, вы и правы, – ответил с живостью принц. – Но об этом после, теперь потолкуем о деле. Вам известно, что я предоставил всем европейским беглецам приют в моем дворце. У меня в Битуре собралось в настоящую минуту около тысячи двухсот женщин и чуть не втрое больше детей. Выступив по приказанию генерала Вейлера на защиту Каунпора, я поневоле ослабил гарнизон Битура и теперь рассчитываю, что в крайнем случае вы мне поможете. Кстати, у вас есть пушки?.. Скажите – сколько?
– Две, – ответил Буркьен.
– Этого вполне достаточно, – произнес принц. – Ваша маленькая крепость может одновременно охранять дорогу и реку, тем более что при первом сигнале мы поспешим к вам на помощь.
– Прекрасно. Все будет сделано, как вы говорите. Так и передайте генералу Вейлеру.
– Через час буду у генерала и лично доложу ему обо всем, – сказал принц. – До свидания, дорогой сирдар! Все-го хорошего!
Вежливо поклонившись, принц направился к воротам, но, отъехав две-три сажени, вдруг быстро повернул назад.
– А самое главное – наш пароль с генералом Вейлером я и забыл сказать вам! – крикнул он. – Знать же его необходимо, в это тревожное время изменников найдется немало.
Буркьен подошел.
– Еще поближе, сирдар, прошу вас… Я могу сказать вам пароль только на ухо – это государственная тайна.
Буркьен подошел вплотную к коню. Дунду наклонился к плантатору и с криком: «Месть Пейхваха!» – вонзил ему в спину кинжал, ловко спрятанный в рукаве. Буркьен повалился замертво к ногам лошади.
В этот же момент, как по сигналу, конный отряд ринулся во двор и, никого не щадя, стал рубить направо и налево. Захваченные врасплох люди Буркьена все полегли на месте; не уцелели и те, кто успел спрятаться в доме.
Андре был во дворе и видел, как отец упал замертво. Предательство было так ловко задумано и нападение так неожиданно, что молодой человек только тогда опомнился, когда разбойники ворвались во двор. В смертельном страхе он вскарабкался на стену и собрался было спрыгнуть в поле, как вдруг позади себя услышал раздирающий крик: «Папа! Андре! Спасите!»