Заклинатели
Шрифт:
Он отвернулся, собираясь уйти в дом, а Гризли помялся и спросил нерешительно:
— Слушайте, сегодня праздник, а мы завтра уезжаем, может, сходим повеселимся напоследок?
Сагюнаро покачал головой:
— Что-то не хочется мне веселиться.
— А ты, Рэй?
— Не знаю. — Тот на мгновение представил шумную толпу, в которой придется оказаться, и совсем не ощутил желания окунуться в нее. — Нет.
— А я пойду, — решительно сообщил Гризли, и по его упрямому виду стало понятно, что отговорить его от этой затеи не получится. — Когда еще мы попадем в большой город? Там, наверное, катание на лодках устроят, воздушные качели…
— Не хватило приключений на сегодня? — улыбнулся Рэй, глядя на воодушевленную физиономию друга.
— Я не собираюсь теперь всю жизнь прятаться неизвестно от кого. Да ничего не случится, — уверенно сказал он, — деньги я оставлю вам, возьму только пару монет, в драки ввязываться не стану. Погуляю часок и вернусь.
— Ну давай, — отозвался Рэй. — Расскажешь потом, как там.
— Ага. — Повеселевший Гризли передал Сагюнаро кошелек, махнул рукой на прощанье и направился вниз по улице, бодро насвистывая.
В канрине было тихо, словно праздник не касался его обитателей. И только в обеденном зале рядом с букетом белых хризантем горел маленький огонек.
Душноватая комната пахла затхлой сыростью, Сагюнаро открыл окно, а Рэй сел на свой матрас и закатал рукав рубашки, рассматривая недавний порез — он уже затянулся, осталась лишь длинная красная полоса.
— От кого письмо? — спросил заклинатель друга.
Тот помолчал и отозвался нехотя:
— От отца.
— И что он пишет?
— Просит вернуться домой, раз уж ничего не получилось с карьерой заклинателя. — В последние слова Сагюнаро вложил всю возможную иронию, на которую был способен.
— А ты хочешь вернуться?
— Как ты представляешь мое возвращение? Таким? — Он развел руки, словно предлагая Рэю оцепить его внешний вид, но тот прекрасно понимал, что речь идет только о внутренней сути друга.
— Я не совсем понимаю, почему он так недоволен тобой. Ты же не мог отказаться от своего дара.
— Он разочарован, — ответил Сагюнаро, помолчав. — Думал, я вырасту и стану работать на семью, преумножая ее власть и благосостояние. Стану политиком, таким же, как он. Со временем займу его место. А у меня оказался дар, и я ушел. Нет, он бы не был против, если бы я, став заклинателем, начал активно поддерживать его интересы. Представь, как выгодно нашему роду заполучить настоящего мага.
Сагюнаро смотрел мимо Рэя, как будто представляя перед собой отца, с которым продолжал спорить.
— Но я не хочу этого. Ты же помнишь историю. Чем закончилось сотрудничество магов с правителями? Нас заставили сражаться друг с другом. Орден Югоры против ордена Варры, община Андо против Хагуры и так далее, до бесконечности. Сколько земель и городов было уничтожено, сколько людей погибло.
Он замолчал с досадой, машинально потирая левую ладонь, и снова продолжил:
— Меня обязательно втянули бы в политическую игру. Стали заставлять, шантажировать, уговаривать использовать свой дар в пользу семьи, против ее так называемых противников. И вряд ли бы я смог не согласиться. Так что мне проще отказаться от родных, чем беспрекословно выполнять приказы отца.
Рэй вспомнил их разговор у реки по дороге в провинцию Хакати.
— Ты говорил, твой отец хотел бы, чтобы заклинателей не существовало…
— Думаю, он мечтает разрушить систему ордена для того, чтобы все маги вновь, как и прежде, были вынуждены искать покровителей. И мне, так же как и им, пришлось бы делать это. И я вернулся в семью. Так что больше всего сейчас я хочу попасть в Агосиму.
— Ну, думаю, это выполнимо, — сказал Рэй, укладываясь на свой матрас. — Надеюсь, ты не пожалеешь потом о своем решении.
— Ты говоришь прямо как исполнитель желаний, — улыбнулся друг, и его мрачное лицо немного повеселело.
— Кто?
— Так называют одного духа. Думал, ты знаешь.
— Никогда не слышал о таком.
— Он любит играть с людьми, — сказал Сагюнаро, глядя на отблески праздничных огней, попадающие в комнату. — Обещает выполнить любую мечту, но взамен требует доказательств того, что эта мечта действительно очень важна для просителя.
— И что это за доказательства? — Рэй приподнялся на локте, заинтересованный рассказом.
— Все зависит от того, о чем ты просишь. Платой может стать убийство или лишение себя какой-нибудь части тела. А бывает, и самоубийство.
— И есть такие дураки, которые соглашаются на это? — искренне изумился заклинатель.
— Ты не поверишь, как их много, — устало сказал Сагюнаро, задувая огонек пламени в светильнике.
Рэй моргнул несколько раз, настраиваясь на ночное зрение, и продолжил расспросы:
— Откуда ты об этом знаешь?
— Читал в одной книге.
— И он действительно может выполнить любое желание?
— Я не знаю, Рэй. Но, думаю, свои желания лучше выполнять самому.
Это заявление можно было оспорить, но Рэй не стал цепляться к мелочам. Больше его волновала информация, полученная от Собуро. Значит, раньше заклинателей-неудачников убивали? Вот уж ничего не скажешь, великолепная перспектива. Десятки мальчишек и девчонок радовались, узнав, что у них есть настоящий дар, что в будущем они станут уважаемыми магами. Но никто не говорил им — будете плохо учиться, и вас убьют. Это по меньшей мере несправедливо.
Рэй повернулся к Сагюнаро, чтобы поделиться с ним своими соображениями, но увидел, что друг уже уснул. И решил последовать его примеру, выбросив из головы неприятные мысли хотя бы до завтра…
Его разбудил тихий скрежещущий звук, шелест, шипение. Заклинатель приподнял голову, пытаясь понять, что происходит, и тут же сообразил — это не возня неведомого духа, пробравшегося в комнату. Сагюнаро мучил очередной кошмар. Он ворочался на постели, словно силясь сбросить с себя невидимую тяжесть, его рука, свесившись с матраса, скребла ногтями по циновке, а в хриплом бормотании слышались звуки какого-то незнакомого языка. Гризли в комнате не было, значит, еще не вернулся с праздника. За окнами продолжал грохотать салют, и разноцветные отсветы плясали по стенам. Одно из пятен — ярко-красное — упало на сведенные пальцы Сагюнаро, и Рэю показалось, будто они в крови.